С конца февраля в Россию прибыли около четырех миллионов беженцев с Украины и подконтрольных РФ территорий. Около 628 тысяч из них — дети. Люди, покинувшие зону боевых действий, встают перед экзистенциальным выбором: что делать дальше, как начать новую жизнь? Многие из них остались без средств к существованию и документов, которые сгорели в их квартирах. Беженцам приходится бороться с бюрократией и отказом в трудоустройстве из-за отсутствия нужных бумажек. В поисках поддержки они обращаются к волонтерам и в государственные организации. О том, с какими проблемами сталкиваются беженцы из зоны СВО и как они обустраивают новую жизнь, читайте в материале NEWS.ru.
«Когда стекла в квартире начали дребезжать, мы решили уехать»
С начала военной спецоперации в Россию прибыли около четырех миллионов беженцев с Украины и из Донбасса. По заявлению Минтруда РФ, для поиска работы на бирже вакансий беженцам достаточно удостоверения беженца или свидетельства о предоставлении временного убежища. Однако по факту такие удостоверения выдаются очень небольшому количеству людей, а получение реального паспорта РФ может занять несколько месяцев. Без него официальную работу получить практически невозможно.
Беженцы, покинувшие зону боевых действий, встают перед экзистенциальным выбором — что делать дальше, как начать новую жизнь? Часть из них отправляется в Россию, другие через сложные маршруты уезжают в Европу. Некоторые источники сообщают, что с начала февраля в Россию прибыли около четырех миллионов беженцев с Украины и подконтрольных РФ территорий. Около 628 тысяч из них — дети.
На сайте «Карта помощи жителям Донбасса» можно разместить объявление для беженцев и предложить остановиться в свободной комнате или квартире. В основном они расположены в пригородах городов-миллионеров. Условия при этом у всех разные:
«Свободна комната в квартире, все удобства есть, но спать придется на раскладных матрасах. Если понадобится, найдем кровать для младенца. Московская область, город Сергиев Посад», — указано в объявлении.
«Дом, горячая вода. Два спальных места. Всех примем как родных, двух, трех человек!»
«Могу принять семью, бессрочно».
Некоторые опубликованы совсем недавно, другие уже успели устареть. Авторы одного из них, Алексей с супругой, приняли в свой дом мать с ребенком из Луганской области. По его признанию, он сделал это, потому что сильно сопереживает людям, которые пострадали от боевых действий. Неважно, по какую сторону границы. Первые два позвонивших человека преследовали личные цели и не были реальными беженцами, но в третий раз ему позвонила луганчанка Ирина. Она прожила в их доме три месяца, пока не нашла работу.
Когда стекла в квартире начали дребезжать и дом стал ходить ходуном, мы решили уехать, — рассказывает Ирина. — Моему ребенку исполнилось шесть лет, у меня не было другого выбора. Два моих старших мобилизованы в армию. Получить документ беженца в Москве очень сложно. Заявки рассматриваются раз в неделю с 9 до 16, с перерывом на обед на два часа. Приходит 40 семей, а принимают две или три. Нам повезло получить документ на третью неделю, но до этого мы без результата провели в очереди несколько дней. Без документа беженца ты никто и звать тебя никак.
Сейчас Ирина работает на двух ставках уборщицей в подмосковной школе. Ее шестилетний сын пошел учиться в сентябре. На официальную работу устроиться сложно, единовременная выплата в 10 тысяч рублей давно закончилась. Помимо зарплаты она может получить гуманитарную помощь в одном из отделений фонда, но для этого нужно еще найти два часа на дорогу туда-обратно. Времени после работы нет. Помимо удостоверения беженца семьям также необходимо пройти медицинское освидетельствование. Все регистрационные пункты находятся на противоположных концах города.
В Одинцово медицинское освидетельствование проходят беженцы со всей Московской области. Помимо нас в очереди стояли таджики, узбеки и киргизы. Они часто пытались пролезть вперед. На всю очередь один кабинет. В конце концов все получилось, и мы сдали с ребенком кровь. Но недавно мне позвонили и сказали, что моя кровь свернулась и ее нужно пересдать. В этот момент мне захотелось плакать.
Ирине удалось найти комнату в Подмосковье, в которой она сможет жить со своим шестилетним сыном. Вечером она возвращается домой, готовит ему еду, они ложатся спать, а в пять утра она снова уходит на работу.
Мы говорили с другими семьями о том, как они пытались устроиться работать, но им везде отказывали без документов. Берут только с паспортом Российской Федерации. Кто пробивной, находит что-то сам, другие надеются хотя бы на неофициальную работу.
Сын, по словам Ирины, перенес переезд в Россию нормально и не скучает по дому. В Луганске он спал под кроватью, а стекла постоянно дрожали от стрельбы. В новом доме тихо и спокойно. Когда она произносит вслух слово «Луганск», он сразу отворачивается и не хочет слушать. Уезжать в другую страну Ирина не планирует. Россия — это ее родина, но паспорт РФ она рассчитывает получить только на следующий год.
Работа тяжелая — я и дворник, и уборщица. Скоро начнется зима, и работы будет еще больше. Зимой в Луганске было теплее. Когда все закончится, я предложу своим старшим сыновьям приехать к нам. Конечно, я за них очень переживаю. На руке пять пальцев, один отрежь — тебе ведь будет больно, правда?
«Очень востребовано постельное белье и детское питание»: как волонтеры помогают вынужденным переселенцам
Какую пенсию будут получать беженцы с Украины и из Донбасса? Могут ли они рассчитывать на льготы, медицинское обслуживание? Будет ли российская пенсия эквивалента суммам, которые они получали в Мариуполе и других городах? Где они будут жить, если средств на аренду новой квартиры едва хватает, а старые разрушены?
Как сообщает Минтруд, беженцы с территорий Украины и Донбасса имеют право на получение социальной и страховой пенсии в России. Для получения первой необходимо иметь паспорт РФ или вид на жительство или удостоверение беженца. Для получения страховой пенсии потребуется доказать свой трудовой стаж. Дело осложняется тем, что документы многих людей сгорели в квартире или были потеряны, когда семья бежала из дома. Многие люди покидали свои дома в спешке, без возможности взять личные вещи. Размер социальной пенсии в России сейчас составляет приблизительно 6500 рублей. Очевидно, этого будет недостаточно, чтобы покупать продукты, лекарства и оплачивать жилье.
Светлана Ганнушкина, эксперт совета, созданного при уполномоченном по правам человека, и руководитель комитета «Гражданское содействие» (внесена Минюстом РФ в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента) оказывает помощь беженцам из зоны СВО:
Сейчас мы больше всего помогаем беженцам из Донбасса и с Украины в вопросе правового положения. Когда им требуется помощь адвоката или юридическая консультация. Также мы стараемся помогать продуктами, одеждой, психологической помощью. С конца февраля через наш фонд прошли более 3500 человек. Основная сложность для беженцев заключается в том, что до сих пор не утверждено четких правил решения новой проблемы. Нет четких правил фильтрации, во всяком случае нам люди передают абсолютно разные истории пропуска на границе.
Ежедневно на горячую линию фонда поступает до 180 звонков. За полгода организация смогла помочь более чем полутора тысячам семей.
Очень востребовано постельное белье, продукты и детское питание. Люди с границы едут в ПВР (пункты временного размещения), а это целая дорога, цикл. Если ты выпал из этого цикла, все кончится. Обратно попасть в пункт временного размещения сложно. Цепочка оборвалась, человека исключили из списка. Предполагается, что он нашел жилье. Такая вот шутка — временный пункт временного размещения.
По словам Светланы Ганнушкиной, сейчас сбор гуманитарной помощи принял более стабильный характер. Если в первые дни спецоперации для беженцев собирали любую одежду, то сейчас стараются брать только вещи в хорошем состоянии.
— Есть понимание, как правительство будет работать с таким большим количеством людей?
— Возникает много таких вопросов. Например, с устройством детей в школы. У школ до сих пор нет четких алгоритмов, что делать с этими детьми, как встроить в систему образования. А ведь это все дети, которые хорошо говорят по-русски, русскоязычные дети. Это большая радость, если беженцы, приехавшие в страну, говорят на том же языке. Они быстро учатся, хорошо включаются в обучение. Обычно сложно войти в новый социум и найти людей, которые тебя понимают.
Главная проблема — это «длинная бюрократическая процедура, которая состоит из двух частей: подача документов и некая проверка, после которой решают, в какой регион отправить. В каждом регионе своя бюрократическая процедура».
Государственный портал «Объясняем.рф» сообщает, что Управление образования будет выделять дополнительные места для детей — беженцев из Донбасса. Открыты места более чем в 420 школах, садах и колледжах страны. Также на сайте указан номер горячей линии, по которому семья может уточнить вопросы: +7 800-200-91-85.
В начале учебного года была произведена единовременная выплата в 10 тысяч рублей для детей Донбасса. В отдельных регионах правительство вводит дополнительные бонусы для переселенцев. Активно в этом направлении работают Хабаровский и Приморский края. Другой конец России. В Хабаровске действует программа «Переселение соотечественников», по которой выдают гектар земли и 70 тысяч рублей в качестве единовременной выплаты. Также администрация области, по словам источника NEWS.ru, охотнее помогает с трудоустройством. Мужчинам удается быстро найти работу на региональных фабриках и заводах.
У приехавших в Россию официально нет статуса беженцев. По всей стране формально признаны беженцами чуть более 300 человек. За первую половину 2022 года беженцами в России признали лишь трех человек. У приехавших в Россию всего два способа легально остаться в стране — получить временное убежище или разрешение на временное проживание.
«Везде гудело, стреляло, падали авиабомбы, грязь. Страшно»
Мария, 52 года. Ее квартира находилась в Мариуполе на левом берегу и сгорела вместе с домом во время боевых действий.
Мы прятались в бомбоубежище 20 дней. Когда мы выбрались, я узнала, что моя квартира сгорела. Было страшно, мы девять дней не выползали наверх, одного мужчину убило, другого убило. Трое вообще не дошли до нашего убежища. Мы пили техническую воду, ходили за едой под пулями. Везде гудело, стреляло, падали авиабомбы, грязь. Страшно.
Сперва Мария эвакуировалась из Мариуполя в поселок Безымянное, а после этого — в Россию. Город, в который она направляется, она узнала уже в поезде. Сейчас женщина больше всего ждет возможности посетить врачей и поликлинику, чтобы проконсультироваться по своим проблемам.
— По телевизору показывают, как люди за полчаса получают русский паспорт. Нам его обещают только через три месяца. Нужно еще заплатить госпошлину, 3,5 тысячи рублей из тех 10 000 тысяч, которые дали после эвакуации.
Госпошлину, впрочем, требуют не во всех городах. Мария не знает, стоит ли ей оставаться в городе. Администрация общежития уже начала советовать людям устраиваться на работу. Аренда квартиры в городе стоит 15 тысяч рублей. Средняя зарплата, которую ей предлагали без паспорта и документов, — 20 тысяч. После врачей и оплаты продуктов и транспорта ничего не останется. Поэтому Мария планирует поехать в Москву, где у нее есть подруга. Москва пугает только своей неприветливостью.
— Я хочу как-то зарегистрировать сгоревшую квартиру. Чтобы хотя бы знали, что у нас было жилье. Но пока непонятно, через сколько его будут выдавать. Некоторые люди в Мариуполе уже получили новые квартиры. Я еще не успела погулять в городе. Мыслями все еще в Мариуполе, но хочется уже все забыть.
В том городе, в котором она сейчас живет, у нее пока не получается устроиться на работу. Чтобы получить документы, нужно пройти медосмотр. Но сперва дождаться единовременной выплаты. Получается замкнутый круг: нет обещанной выплаты — нечем оплатить проезд на медосмотр и обход врачей, а без справки нельзя трудоустроиться и заработать деньги. Мария отмечает, что в этом плане легче тем, кто эвакуируется одной семьей, потому что такие проблемы проще решать сообща.
По данным Пенсионного фонда ДНР, с начала октября пенсионерам, оставшимся жить в городе, будет начисляться пенсия уже с учетом перерасчета на российскую пенсию. Сейчас в городе зарегистрировано 56 460 получателей выплат. Перерасчет произведен для 54 877 граждан. Первые шесть месяцев пенсионерам выплачивалась минимальная пенсия — 10 тысяч рублей. Примерно такая же пенсия, по словам мариупольцев, была и на Украине — 5000 гривен с надбавками за рабочий стаж.
Беженцы с Украины и из Донбасса, достигшие пенсионного возраста, могут также рассчитывать на страховую и социальную пенсию. Для этого нужно еще раз пройти медицинское освидетельствование — украинская справка не считается действительной. Для получения страховой пенсии необходимо обратиться в местное отделение ПФР и предоставить документы о трудовом стаже и заработке. Однако если все документы сгорели, процедура становится сложнее. В некоторых случаях достаточно запроса в город, из которого приехал человек. Однако если все базы данных в городе утеряны, то необходимы объяснительная о потере документов и новый запрос в другое ведомство. Тогда бюрократическая процедура затягивается на неопределенный срок.
По словам волонтера и лидера движения «Общество. Будущее» Даниила Махницкого, общество устает от темы беженцев. Но это не значит, что людям требуется меньше помощи. Вместе с другими волонтерами они несколько раз приезжали в пункты временного размещения с гуманитарными грузами. Доставляли их его и в прифронтовые зоны.
Главная проблема сейчас, по словам Даниила, это бюрократический аппарат, сотрудники которого не всегда настроены на обратную связь с людьми. В некоторых пунктах временного размещения у беженцев есть все необходимое, в других ситуация, наоборот, плачевная. С 24 февраля, как рассказывает Даниил, их организация помогла 15 тысячам человек. Реальное число нуждающихся намного больше.
Если у государства получится успешно адаптировать беженцев к новой жизни, это поможет создать новые рабочие места, простимулировать экономику и демографическую ситуацию в России. Люди, сбежавшие от боевых действий, это граждане общей культуры, которые говорят на русском языке. Отчасти сложившаяся ситуация вступает в противоречие с запросами сильного мигрантского лобби, которое настаивало все последние годы на увеличении числа работников из Средней Азии. Как граждане России адаптируются к новой жизни, покажет время.