Предыдущая глава>
Но всё же из 20-летнего тела сразу перепрыгнуть в 50-летнее тяжко. Вспомнить всё оказалось гораздо проще, чем привыкнуть к возрастным ограничениям. А что вы хотите — после климакса все вес набирают. Вот и мой 52-й, а после обеда — 54-й размер вернулся назад. Но что самое удивительное — на Лёшкином энтузиазме это никак не сказалось. Конечно, у него возраст тоже берёт своё, и это хорошо, а то бы он мне вообще покою не дал. А сейчас только смотрит плотоядно и приговаривает:
— Твои ноги — это дар божий!
Поэтому я так вам скажу — секс на старость откладывать не стоит. Да мы и не откладывали. Не сказать, что чудили по-чёрному, но в моей памяти всплыло несколько забавных случаев.
Но самое главное — я вспомнила всё. И как рожала Олега, а Лёшка был рядом. Получилось так, что он младшего сына раньше меня увидел. Вторая беременность далась мне тяжко — зубы капитально посыпались, и всё время мучила изжога. Говорят, если при беременности изжога — ребёнок родится волосатым. И точно — у Олега уже в роддоме гребень был, как у панка. И вообще, младший сын — это моя радость и отдушина. Нет, Вадика я тоже люблю, даже, наверное, больше — потому что больше с ним возилась. Аутисты — они холодные, неэмоциональные, а хочется какой-то отдачи, отклика. Вот от Олега я это и получала.
Я вспомнила, как поехала с Олегом на Красную площадь, ему тогда было лет десять. На обратном пути зашли в кафешку, и тут мне звонит шеф, это когда я уже была помощником депутата:
— Срочно зайди на Охотный, забери бумаги. Завтра с утра их надо будет завезти в минюст.
Пропуск у меня с собой, но что делать с Олегом? Не на вахте же его оставлять? А он видит мои душевные метания, и говорит взрослым тоном:
— Мама, я тебя здесь подожду, а ты иди к министру.
Меня тогда это так умилило, вы не представляете! Ведь кроха совсем, а всё понимает!
И сейчас, вспоминая свои похождения, я поражаюсь двум вещам — активности Анжелы 2.0 и забитости Анжелы 1.0 Когда Вадику поставили диагноз, Анжела 1.0 пассивно плыла по волнам судьбы, и даже не пыталась барахтаться. Анжела 2.0, наоборот, тут же решилась на второго ребёнка. Конечно, Лёшкино мнение тоже учитывалось, но в этом вопросе последнее слово было за мной. Я не хотела быть матерью ребёнка-инвалида, я хотела быть просто матерью — со всеми полагающимися радостями и проблемами.
И у меня это получилось! Я ездила с детьми на все эти ёлки, утренники и другие посиделки, которые организовывали в центре, где занимался Вадик. Сначала я комплексовала — я таскаю Олега на мероприятия для умственно-отсталых детей. Но потом увидела, что и другие родители тоже приходят с обычными детьми, и поняла, что ничего плохого в этом нет. Конечно, родители там подобрались, что называется, продвинутые.
Хотя, когда мы с ними создавали родительскую организацию, я этой продвинутости как-то не заметила. На первом собрании все галдят: это же очень сложно — зарегистрировать общественную организацию, надо платить юристам за подготовку документов, давать взятки чиновникам… Я сидела слушала, а потом не выдержала:
— Бабы, ну вы чего такое несёте? Открываете законодательство, и там всё прописано. Есть типовой устав, есть образцы протоколов. Мы что, читать тут все не умеем?!
Все замолчали, а потом хором говорят:
— Вот ты и займись, раз всё знаешь!
Я отвечаю:
— Техническую сторону я готова взять на себя, а кто будет председателем организации?
Как будто не знала, что инициатива наказуема.
— Анжела, вот ты и будешь председателем. Мы тебя избираем! Голосуем — кто за?
Я только и успела пискнуть:
— Я против!
А они все:
— Большинством голосов председателем родительской организации избрана Анжела Огурцова! Поздравляем!
Всё оказалось проще, чем я ожидала. Все бумаги я печатала дома — Лёшка тогда уже приволок лазерный принтер. А сама регистрация обошлась в смешные деньги — тогда госпошлина была всего два рубля. Вот с тех пор уже двадцать лет председательствую. Постоянная круговерть — заявки, гранты, организация летних лагерей и зимних праздников, сдача отчётности… И в помощники депутатов меня заманили уже как председателя общественной организации.
Но как-то получилось, что на обычной работе — с 9 до 17 пять дней в неделю, — мне поработать так и не удалось. Самое удивительное, что когда мне исполнился полтинник, и я заявилась в пенсионный, то стажа и баллов мне хватило, хотя мне всё равно полагалась досрочная пенсия как матери ребёнка-инвалида. Так что сбылась мечта идиотки — каждый месяц мне просто так капает на карточку денежка — маленькая, но моя. И проезд в транспорте стал бесплатный.
В общем, оглядываясь назад, я должна признать — от судьбы мне уйти не удалось. Но я была к этому готова. И сейчас я всё больше радуюсь, что моя жизнь сложилось так, а не иначе. Когда я представляю, что каждый день хожу на нелюбимую работу и живу с нелюбимым мужиком только потому, что «так принято» — меня берёт тоска. Как же хорошо, что мне удалось этого избежать! И сейчас я понимаю — почему. Да потому что я не такая, как все! Нескромно? Но именно так себя чувствует мать ребёнка-инвалида с психиатрией. Видимо, это «не такая, как все» заставило меня критически относиться к тем стереотипам, которыми меня потчевали с детства. И я стала нарушать дурацкие правила, начиная с самого главного — мать ребёнка-инвалида не может быть счастлива, и обречена всю жизнь заниматься только ребёнком. Которую все жалеют и относятся снисходительно. Вот у вас после всего прочитанного ещё не возникло желания меня пожалеть? А то поржём вместе.
Но Лёшкину машину времени я всё же разломаю, на всякий случай. Мало ли что ему в голову взбредёт. Да и у меня могут соблазны появиться.
КОНЕЦ ПОВЕСТИ
Завтра - послесловие