Компании начали сталкиваться с мобилизацией своих сотрудников. Сложнее других приходится малым и средним предприятиям из сфер, которые не подразумевают удаленную работу из других стран и не попадают под критерии для отсрочек. Кому приходят повестки, как бизнес оценивает риски и что делает – узнал деловой еженедельник «Конкурент».
Алексей Дешпет, директор ООО «Примполимер»: «Потеря примерно 10 тыс. работников (мобилизованных и скрывшихся от мобилизации) не обрушила экономику Приморского края, но однозначно усугубила ситуацию с дефицитом трудовых ресурсов. Сейчас еще сложно говорить о масштабах проблемы. Все-таки есть некий отложенный эффект, который проявится в срыве договорных обязательств, повышении оплаты труда для тех, кто будет работать «и за себя, и за мобилизованного парня», непроизводственных издержках в виде помощи мобилизованным и компенсации семьям мобилизованных от предприятий и в конечном счете – увеличении себестоимости продукции, а также повышении отпускных цен.
Немаловажный психологический эффект, который сложно подсчитать в цифрах, но который однозначно снижает производительность труда, – депрессия и невозможность сконцентрироваться на рабочем процессе. Многие сотрудники, причем обоего пола, впадают в прокрастинацию и говорят про работу: «Это теперь не важно…» Теперь крайне необходимо понимать – что дальше?»
Александр Монастырев, собственник и генеральный директор сети аптек «Монастырев.рф»: «Дефицит «синих воротничков» был и до объявления частичной мобилизации. Наши предприятия «потеряли» несколько человек, но это не более 1% от штата сотрудников, это на бизнесе никак не сказывается».
Алексей Безгодков, директор ООО СЗ «Акватория»: «У нас на стройке работает много иностранцев, поэтому мобилизация наши кадры особо не затронула. Из управляющего сектора компании пока ни одного человека не призвали. Хотя, насколько мне известно, у коллег ситуация совсем другая – людей забирают прямо с производства.
Есть профессиональные позиции, которые сотрудники занимают много лет и буквально «врастают» в них, в свое дело. В то же время и предприятие интегрируется в этих людей. Таких заменить сейчас очень сложно, а иногда просто невозможно. Безусловно, потеря таких человеческих, кадровых ресурсов для бизнеса чревата убытками. Один из моих одноклассников долгое время работал у моего приятеля водителем на грузовике. Когда его забрали по мобилизации, за руль пришлось садиться самому руководителю предприятия. Этим все сказано».
Юрий Минкин, директор Арсеньевского молочного комбината: «В Приморском крае всегда ощущалась острая нехватка специалистов и на любом предприятии потеря каждого работника становилась серьезной проблемой. А сейчас ситуация, в которую мы все погружены, беспрецедентна. Часть специалистов уже получили повестки и ушли в армию. Другие, не дожидаясь, оформили отпуск «без содержания» и отправились «на сезонный заработок в тайгу». «Таежный промысел» – явление обычное для осени, только раньше это были единицы, а сейчас это явление приобрело массовый характер. И насколько этот «таежный бум» растянется во времени – спрогнозировать сложно».
Сергей Косиков, директор Городского риелторского центра (ГРЦ): «Сама мобилизация выводит из экономики именно экономически активное население. А это сказывается (и скажется) и на работе предприятий, и на уровне потребления. В нашей компании коллектив женский, поэтому внутри нас эта история не сильно затронула, но мы видим, какая ситуация у наших клиентов: мы видим и снижение посещаемости в кафе и фитнес-центрах, падают продажи практически по всем сегментам – от магазинов хозтоваров до продуктовых».