Весной, как сошёл снег и подсушило землю, собрался я навести порядок на могилах родных. Кладбище находилось вблизи деревни, откуда я родом. На этом небольшом кладбище покоится много моих предков, включая самих родителей, умерших более двадцати лет назад.
Погода стояла тёплая, солнечная. Собрал мусор, сжёг траву. Покрасил оградки, заменил цветы.
В самой деревне, после смерти родителей у меня никого не осталось. Ни родных, ни друзей, ни близких. В гости ехать не к кому. Поэтому лишь я завершил работу, как стал собирать вещи, чтобы возвращаться в город.
Неожиданно погода изменилась. Поднялся свирепый ветер, мрачные чёрные тучи обволокли небо. Стемнело за считанные секунды. Мне стало не по себе, и быстрым шагом я поспешил к выходу.
— Миленький, постой! — неожиданно раздалось за моей спиной.
Обернувшись, я увидел маленькую тощую и босую старушку. Одетая в чёрное длинное платье, она протягивала ко мне свои руки. Её седые растрепанные волосы трепал ветер.
— Дай руку, сынок! Помоги добраться до дому. Сам видишь, старая и хворая. Боюсь, в такую погоду не дойду сама! — слёзно кричала старушка сквозь вой ветра.
«Удивительное дело, как я не приметил её ранее? Ведь я провел на кладбище более пяти часов и не заметил ни одной живой души. Ну да ладно, что делать. Не бросить же старого немощного человека!» —рассуждал я, приближаясь к ней.
И стоило мне протянуть ей свою руку, как с виду хилая и едва живая бабуля запрыгнула мне на спину. Обхватив цепкими руками шею и оседлав меня, будто коня, стуча ногами, скомандовала:
— Но! Пошёл!
И моё тело подчинилось её воле. В это сложно поверить, только я буквально поскакал, как ретивый жеребец: сначала по холму, потом через луг к самой деревне.
Несмотря на свою дряхлость и костлявость, старуха оказалась невероятно тяжёлой. Мои ноги дрожали, а сердце бешено колотилось. По лбу и спине стекал пот. Я горел, словно меня бросили в кипящее масло. Мной овладел ужас от происходящего. А старуха не переставала подгонять. Ехидно смеясь и визжа от восторга, она кричала:
— Быстрее, родненький! Поторопись! Я спешу!
Я судорожно пытался вспомнить любую молитву из тех, которым учила меня покойная бабушка. Только вот беда, несмотря на усердие моей бабушки, вырос я атеистом.
— Не переусердствуй в молитвах, хлопчик. Я не по твою душу! — как будто прочитав мои мысли, ехидно заржала бабка и засвистела, тем самым ускорив мой бег.
Перескочив через ручей, мы очутились на окраине деревни у старого покосившегося дома. Я успел заметить, что крыша дома оказалась разобранной. Так вскрывали крышу, когда умирала ведьма, терзаемая чертями. Ставни окон были прикрыты, а во дворе стояли люди. И старуха, спрыгнув с моих плеч, распластала руки для объятий и будто поплыла над тропинкой к дверям избы. Я обессилено упал перед калиткой и потерял сознание.
Очнулся от того, что в меня плеснули ведро воды. И, едва найдя силы подняться, увидел столпившихся передо мной в вечерних сумерках людей.
— Мишка, ты что ли? Очнулся? —спросил бородатый старик.
Я утвердительно покачал головой, пытаясь вспомнить старика. В это же мгновение раздался крик со двора:
— Всё, отошла ведьма. Упокоилась!
И все вокруг облегчённо вздохнули и начали креститься.
— Ты как? — снова обратился ко мне старик. — Не узнаешь, что ли? Это я, Николай Иванович!
«Точно! И как я мог не признать!» —пронеслось в моей голове. Я уехал из деревни по окончании школы, а вскоре и родители умерли. Приезжая на кладбище, я не посещал саму деревню более двадцати лет. Ведь здесь у меня никого не осталось. А сегодня вспомнил многих. В том числе и ту старуху, что, оседлав меня на кладбище, прибыла на кончину своей сестрицы. Да, именно так. Старуха Нюра, так звали её, умерла давно. А сегодня отправилась в мир иной её сестра Евдокия. По сему, видать, приходила покойная Нюрка по душу Евдокии.
Ещё в годы моего детства, ходили по деревне слухи о двух сестрицах: мол, колдовали да водили дружбу с нечистой силой. Обладали знаниями и злыми делами промышляли. Порчу и болезни наводили. То скот поляжет от их злодеяний, а то и хуже: человек помирает скоропостижно, что им не по нраву или обидел чем.
Я до сего дня не верил ни в Бога, ни в чёрта. Видать, пришла пора... «Домой вернусь, в храм пойду!» — твёрдо решил я и поспешил уехать из деревни от греха подальше.
