Начало здесь
Предыдущая глава здесь
Гости как-то очень шустро, даже можно сказать нахально, просочились в дом, и расселись вокруг стола, выжидающе глядя на хозяек.
Нет, хозяйки вполне себе уважали законы гостеприимства и всего к нему прилагающегося, но …сама ситуация была какой-то не совсем правильной.
Очень уж напористо вели сваты.
Жених, рассевшись в центре, брюзгливо, из-под приспущенных век, оглядел горницу, что-то там себе оценил, и в растяжечку протянул:
- Нуууу, показывайте ваш товар лицом, а то говорят, что он у вас залежавшийся.
Властина с Младуньей аж поперхнулись от такого заявления.
Младунья моргнула, и поставив на место блюдо с пирогами, уселась напротив «купца».
- А ты, мил человек, чем богат? А ты покупать явился, не запылился, а что за душой имеешь? Каким ремеслом владеешь? На что жену станешь содержать?
Она сделала какой-то знак Властине, явно желающей что-то такое сказать «купцам». Погоди, мол, не торопись.
Жених немного удивился.
- А чего это вы меня тут спрашиваете? Я сам по себе молодец! Меня холить и лелеять надо! Ухаживать да обхаживать!
Зачем мне какое-то ремесло, меня папа кормит. А потом жена станет! И мама за мной ходит, смотрит, а женюсь, пусть она – кивок в сторону Властины, - будет. Я ей разрешаю. Я такой, добрый. Пусть ухаживает. Я её может, даже похвалю.
Матушка «купца» погладила его по плечику, подтверждая его неповторимость, непогрешимость и вообще, он же в штанах! А значит, мужик! А значит, все должны радоваться такому приобретению.
И тут Младунью сорвало.
Она что-то и хотела добавить к беседе, но выдержки на такое чудо чудное не хватило. Или закончилось.
Хозяйка расхохоталась.
А потом что-то изменилось в её лице, она встала, как-то неожиданно в её руках оказалось полотенце.
И она, взмахнув им, сквозь смех, но достаточно четко и в каком-то месте даже грозно, громко сказала:
- Дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева?! Позвольте вам выйти вон!
И взмах полотенцем, как будто мух гоняет.
Гости не поняли, и продолжали сидеть.
Она рявкнула повторно:
- А ну! Вон отсюда! Да такому как ваш жанишок даже козу замухрышистую продать грех, не то, что дочку отдать! Вон отсюда!
До гостей дошло, что она не шутит, и возможно, сейчас их будут выгонять активней.
Может быть, даже избивать.
Вся толпа ринулась за двери, застревая в них, пихаясь боками, и желая оказаться снаружи.
Сваха, самая прыткая, смогла вылететь первой, и, оказавшись за воротами начала вопить на всю ивановскую:
- Да твоего перестарка никто и возьмет! Да она уже переспела давно! Так в девках и останется! Хотела тебе помочь девку пристроить! А теперь не проси! И не проси больше!
Младунья даже рот открыла от изумления:
- Ты, что, тетка, совсем берега попутала? Когда это я тебя просила?! А ну-ка, стой! Давай разбираться!
Но подметки сапогов свахи уже мелькали довольно далеко от двора.
И тут на её пути земля вздыбилась, вспучилась, а потом разверзлась.
Из открывшегося пролома показалась голова огромного змея:
- Это кто тут мою невесту сватать явился? Кому жизнь не мила?!
Пророкотал, прогрохотал змеиный глас с подшипливанием.
Сваха плюхнулась на своё очень мягкое место.
Гости вспомнили детскую иргу:
«Море волнуется раз!»
Очень быстро вспомнили. Чтобы замереть, им даже счета три не понадобилось.
Продолжение следует.