Осень в этом году совсем не радует солнечными деньками. Вот и сегодня небо будто затянуто огромной, бесконечной, растянувшейся на весь горизонт мглой. Низкие, тяжелые, тёмные тучи проплывают мимо, гонимые холодным ветром на восток, нагоняя тоску и осеннюю хандру на сидящую на старом колченогом табурете костлявую старуху с выцветшими глазами на морщинистом, с крючковатым носом, увенчанным крупной бородавкой посередине. Старуха тяжело вздохнула и повернула голову к примостившемуся рядышком бесёнышу с мерзким вечно слюнявым ртом и хищным злобным взглядом из под заросших жёсткой щетиной седоватых бровей на прочернелом морщинистом лице.
- Ну… Чего делать то будем, Валерка? Изведеть он нас с тобой,а?
- Ну, меня то могёт быть и не изведёть, а вот тебя могёт и известь,- шмыгнув сопливым носом ответил бес,- даааа, могёть…
Старуха опять вздохнула.
- Надо ба с хозяяном побалакать…
- А не разозлится? Не до нас нам теперя ему, он чё творится,а…
- Дааа…,- бабка отвлеклась от беседы, увидев пробегающего мимо соседа,- гляди- кося, бежить, голубчик,- бабка рассмеялась,- давай милок, исделай ему по быстрому.
Бес улыбнулся и метнулся к дороге.
Гонимый ветром соседский паренёк, Вовка торопился домой. Мимолётом взглянул на кособокое крыльцо Семёновны, подумал : « Опять тёть Маня чудит, сама с собой беседует». Почесал затылок и побежал дальше в тепло и уют родного очага. Но не тут то было. Валерик подбежал к парню и со всего маху толканул того в тощий бок. Тот не удержался и плюхнулся со всего маху в грязную, мутную лужу.
- Да чё эт такое то,а… Вчерась на этом месте растянулся, сёдня опять, возмущённо выкрикнул Вовка неизвестно кому,- прям рок какой то! Ээээхх…
Валерка довольный своей работой отошёл в сторону, отряхиваясь от разлетевшихся брызг… Старая ведьма тоже улыбалась. На душе стало легче. Она любила такие вот мелкие проделки. Хотя, конечно, служба нечистому частенько предполагала «проделки» посерьёзней. Непослушание было чревато наказанием…
Бабка вернулась к своим переживаниям. Её внучек, её единственная надежда на спокойное упокоение, которого она сызмальства приучала к своему ремеслу, вдруг взял, да и взбрыкнул. Бабка почувствовала, что ей пора, век её на исходе, силы покидают дряхлеющее тело, а её труды на ниве колдовства требуют всё больших усилий. Тогда она и решила передать все свои силы, прилагающихся к ним бесенят и… заодно тяжкие, изводящие душу грехи, ответственность за сотворённые ею когда-то порчи, привороты и даже сживания со свету невинных людей, своему драгоценному внучку. Освободиться так сказать и уйти в иной мир легко и свободно… Уж кто-кто, а он справился бы. Сила в нём есть и своя, и немалая, в подлости и творении мерзостей внучек превзошел бабку в разы, да и бесы его знают, побаиваются даже… Когда она решила, что время пришло, позвала к себе Толика. Тот разговор она запомнила в деталях…
- Толя… Я вот чего,- хочу силушку твою приумножить…
- Ну так давай, чего… Я не против!
- Давай руку-то!
Внук послушно протянул руку. Бабка зашептала старинное заклинание передачи… Вдруг, на самом интересном для неё месте, Толик громко, отчетливо выкрикнул: « Силу беру, а грехи не мои!»… Бесы, ютившиеся в комнате с радостью двинулись навстречу новому хозяину. Лишь Валерка, самый жалостливый и самый никудышный из чертенят замешкавшись остался стоять в сторонке… Опешившая бабка одёрнула руку : « Ты эт чего унучек?!,- губы её мелко затряслись,- чего эт ты?»
- А ничего… Почему я должен за твои грехи расплачиваться! Мне своих хватает!
- Дык я жа… Хотела…
Она была застигнута врасплох, аж покраснела. Теперь у неё не было ни силы, ни бесов, только огромное количество грехов, которые гарантировали страшный, тяжелый её уход и не менее страшную расплату… Она разозлилась.
- Научила на свою голову! Я ить, как дала, так и обратно забрать могу!
Тот расхохотался ей прямо в лицо: « Ну, попробуй!»…
От этих воспоминаний ведьме стало зыбко. Она повернулась к своему единственному спутнику: « Ну чё, Валерок, пойдем, думать будем, как силу возвращать»…
- Мож порчу заделаем?
- Не… Стара я уже… Где с ним тягаться… Да и кровник он мине... Родной по крови... За ето ишшо больше накажуть... Тута хитростью надо… ЛибО хозяяну пожалиться,а?
Ночью старуха на свой страх и риск вызвала хозяина. В комнате, как всегда перед его появлением, сильно запахло серой, и вскоре явился он сам - демон, которому когда-то она обещала служить верой и правдой...
Глаза, наполненные ненавистью ко всему живому сверкали, отдавая огнём адского пламени с презрением смотрели на бабу Маню... Он навис над скрюченной старухой огромной волосатой глыбой... Чёрные витые рога на его голове отбрасывали зловещие тени на белёной известью стене...
- Чего звала?
- Я ить, хозяян, делов-то натворила,– сокрушенно пролепетала бабка,– унуку силу усю передала, а он, ирод окаяннай, грехи не узял...
Тот заржал во все горло. Смеялся до слёз. Старушка молча смотрела на демона, опустив глаза. Отсмеявшись он произнёс утробным голосом: « А от меня чё теперь хочешь!?. Когда делала, небось не думала со мной посоветоваться!»
- Дык... Я жа... Помирать страшно... А так, усё легше... Освободиться хотела... Стара я стала...
- А помощники тебе на что?
- Дык... Я...
- Дык... Я...,- зло передразнил её хозяин,– я бы и не услыхал тебя. Ему,– он кивнул в сторону Валерки,– скажи спасибо...
Та послушно кивнула: «Спасибо»...
- Уйти, значит хочешь... Чего же, иди...
Бабка прищурилась: « ПринЯл, значить, унучка, да?» Тот кивнул в ответ: «Конечно, внук твой посильнее будет, да и характер подходящий, злющий, этот не будет миндальничать как ты!».
- А как жа... Мине то чего теперя? Я жа тебе верой и правдой!
- Ты знала с кем связывалась...
Демон щёлкнул длинными когтистыми пальцами. В комнате появились несколько бесов отвратительной наружности.
- Берите...
- Не надо! Прошу! Я не хочу, не надо, хозяян...
Они схватили бабку и поволокли в разверзшуюся перед ними пропасть, полыхающую огнём. Бесы ликовали...
- А ты,– он с отвращением глянул на Валерку,– Толику служить будешь...
Бес послушно кивнул, опустив голову...
Утром явился внук и обнаружил на полу приставившуюся без покаяния, погрязшую во грехах бабку с искажённым гримасой ужаса лицом... Ад забрал своё... Её ждали страшные муки в его глубинах... Толика же, впереди ожидал не менее страшный конец, ибо зло не знает пощады...
Природа наконец-то смилостивилась, и первые дни октября вернули на землю долгожданное бабье лето. Солнышко, нежное, ласковое расплескало свои лучи по селу, словно обнимало всё вокруг – дома, деревья, цветы в садах сельчан. Вовка, проходивший мимо дома бабы Мани неожиданно остановился, залюбовавшись на фиолетовые охапки сентябринок в её палисаднике. «Чего, Вовик, на Манькин дом залюбовалси», – проговорила проходившая мимо тетка Люда.
- Ага, гляди вон какие цветы!
- Это да... Уж хозяйка она была хорошая! У соседяй-то усё квёлое вечно, а у неё,– она широко перекрестилась,– Царствия ей Небесного, усё как на дрожжах усегда росло, это да...
Перекинувшись парой фраз, они разошлись по своим делам... Если бы они знали, почему у соседей тёти Мани и животина вечно больная была и овощи с фруктами не росли как положено...
В адской пустыне, где повсюду бушевал огонь, и вместо земли под ногами рассыпались зыбкие валуны из пепла, а вместо привычных глазу бездонно голубых небес над головой нависали только громадные серые, отдающие багровым тучи, никогда не пропускающие сквозь себя ни единого солнечного лучика, сидела, держась израненными руками за распухшую голову баба Маня. Страдания от истязаний тех, которыми она когда-то повелевала были сравнимы только с вечным, постоянно гнетущим чувством голода... Раньше она уже видела, как другим изредка приносила хлеб огромная белокрылая птица, бросая его когтистыми лапами тем, о ком вспоминали, молились. К ней птица не прилетала ни разу... А теперь, вдруг неожиданно, она увидела, что прямо на неё летит небольшая буханка. Баба Маня не поверила своим глазам и обрадовалась: « Неужто и её кто-то помянул!»... Она подняла глаза вверх. Господи, прости меня! Если бы я могла хоть что-то исправить...
Где-то далеко-далеко, на Небесах, на белом, искристом, будто первый снег под солнечными лучами облаке, сидел грустный Ангел... К ему подлетел на сияющих крыльях его собрат.
- Ты чего тут?
Ангел поднял полные отчаяния глаза, и вытирая набежавшую слезу ответил: « Жаль её... Ведь всё же душа человеческая... А помочь уже ничем не могу... Я ведь, понимаешь, пытался, но не смог... Она выбрала другое»...
- Не кори себя. На всё воля Божия...