Антонина собирала на стол и поглядывала в окно на отца и дочь, разговаривающих во дворе. Наконец, всё было готово, и она вышла на крыльцо.
- У нас ужин готов, - обращаясь к мужу, бодро произнесла Тоня, - между прочим, баклажаны тушила Лидочка, вкусные-е-е… Доченька, приглашай отца к столу, - предложила она.
Но его и упрашивать не пришлось. Вскоре все трое как в прежние времена расселись за обеденным столом, предвосхищая тихую семейную трапезу. Правда, спор дочери с родителями продолжился и тут, но он ничего не дал ни одной из сторон, все в конце концов остались при своём мнении.
Александр явно не торопился уходить, хотя и ужин, и беседы, и чай с хворостом, тоже приготовленным дочерью, уже давно остались в статусе прошедших приятностей. Наконец, он встал и стал прощаться, пообещав на днях вновь заглянуть к ним.
- Мама, как здорово посидели, да? – проводив отца, Лидочка влетела в комнату и прижалась к материнской щеке, даже забыв на миг о недавнем споре.
- Да, всё замечательно! - откликнулась радостно мать, видя дочь такой воодушевлённой и думая, что она всё-таки прислушалась к их с отцом наставлениям.
Они ведь желали своей единственной дочери только хорошего, в том числе и в таком деликатном и нежном чувстве, как любовь, забыв, что оно, это самое чувство, ни за что не вписывается в канву рассудка, а подчиняется сердечным импульсам, всплескам и побуждениям.
А Лида, тем временем, вдохновлённая по-семейному тёплым и уютным ужином, вовсе не теряла надежду со временем рассеять так и непонятую ею жгучую неприязнь родителей к Василию.
Александр ехал к своему новому дому без особого воодушевления. Вера давно оправилась после случившегося выкидыша и физически чувствовала себя вполне хорошо, но её моральное состояние оставляло желать куда лучших проявлений. Она замкнулась в себе, на все вопросы отвечала односложно, и чаще всего раздражённо. Домашние дела были ею заброшены, придя домой, она ложилась на диван и оплакивала свою незавидную из-за несостоявшегося материнства долю.
Александр не роптал из-за хозяйственных хлопот, он всё успевал, а поначалу и сам освободил Веру от работы в огороде и по дому, но период её апатичного сплина как-то неоправданно затянулся. Он пытался уговаривать её перестать горевать и печалиться, насильно выводил на прогулки, предлагал поехать куда-нибудь одной или вдвоём, но всё было тщетно.
Возвращаясь сейчас к Вере, он вновь раздумывал о зигзаге своей судьбы, закинувшем его в какое-то вязкое чёртово болото, где он барахтается столько времени, хотя и берег – вот он рядом, но держит его липкая мутная тина в своём плену, а выбраться из неё сил нет.
«А нет ли? Или я просто боюсь их почувствовать?» – невесёлые мысли камнем погружались куда-то в желудок, поднимая волну дискомфорта. Задумавшись, он неожиданно столкнулся в прихожей с незнакомой женщиной, назвавшейся Вериной старшей сестрой и встретившей его совсем неласково. Она с порога начала читать ему морали и нравоучения, касательно того, до чего он довёл бедняжку Верочку, обвинив Александра во всех смертных грехах.
По её словам он соблазнил и бессовестно воспользовался беззащитной женщиной, а на самом деле ему просто негде было жить после ухода из семьи.
- Нашёл тут бесплатную гостиницу с полным пансионом и интимными услугами в придачу и доволен, кобель старый! – наступала она на него, тесня к выходу.
Саша ушам не верил, слушая такую мерзкую чушь. Он чуть не задохнулся от возмущения, оторопело уставившись на женщину.
Так уж получилось, что видел он её впервые. Вера откладывала поездку с Александром в город к родственникам и к себе их тоже не приглашала. Она сначала хотела познакомиться с Лидой, а после развода Александра с женой собрать всех вместе. Так во всяком случае она объясняла любимому своё нежелание до поры до времени видеться с сёстрами, да, собственно, и те не спешили с визитом к младшенькой. Саша удивлялся этому, но вопросов не задавал – чего лезть в чужую семью, в своей не разобраться! Затем произошли известные события, после чего всё стало ещё сложнее, и вот здрасьте, пожалуйста - сестрица собственной персоной!
Александр молчал и разглядывал женщину примерно одного с ним возраста – рослую, располневшую и удивительно некрасивую. Последнее могло остаться незамеченным, если бы она поддерживала спокойный разговор с дружелюбным Александром. Но она выглядела подобно злой фурии, щедро и громогласно рассыпая обвинения в адрес обескураженного мужчины.
Её некрасивое лицо было перекошено от гнева, а изрядно повреждённые химической завивкой, смахивающие на мочалку, волосы смешно подпрыгивали при каждом движении головы. Весь её вид был до крайности неприятен и совсем не располагал к общению, но Александр, прекрасно владея собой, пытался всё же вежливо поддержать беседу с новоявленной родственницей, объясняя ситуацию с Верой.
- Не надо мне тут втирать, - перебила она его изъяснения, - и без твоих легенд всё ясно! В общем, чтоб ты знал - я забираю Верочку в город, она сегодня оформила отпуск… пока… но я всё же думаю… нет, я уверена, что она останется жить с нами! – голос зловредной грудастой бабы звучал так, словно из её рта вылетали не слова, а гвозди не меньше сотки, которые она вбивала, от души ударяя по ним молотком и вколачивая одним ударом по самую шляпку.
«Какой у неё неприятный и грубый голос, - подумал Александр, слушая отрывистые фразы этого Франкенштейна в юбке, - почему она такая злющая, у неё что, внутренний разлад с самой собой?», но вслух вежливо спросил:
- А Вера где?
- В комнате Вера, вещи собирает! - как-то злорадно воскликнула фурия и махнула рукой, желая показать, что ещё не всё сказала. – И вот ещё что, - точно не всё, как оказалось, - не думай, что останешься жить в этом доме, понял? Ишь, чё удумал – хоромы, значит, своей бывшей оставил, а тут на всё готовое пришёл… Здорово устроился, нахлебничек!
У Александра потемнело в глазах. Так его ещё никто и никогда не оскорблял. «Ну, а в сущности это так и выглядит, - он добивал себя, терзая подобными мыслями, - чего мне обижаться-то?». Он прошёл по коридору в комнату, игнорируя дальнейшее общение с горластой гостьей.
- Привет, - просто поздоровался с Верой, метнувшей на него испуганный взгляд.
- Здравствуй, - она теребила какую-то кофту, стоя перед открытым и уже наполовину заполненным чемоданом.
- Уезжаешь? – ещё меланхоличнее спросил он.
- Ддда, - заикаясь, тихо-претихо ответила она, так перекрутив бедную кофту, будто выжимала из неё когда-то давно попавшую туда воду.
- Когда?
- Утренним автобусом, - Вера опустила глаза.
- А когда ты это решила? – Александру просто было это интересно, как и то, когда она собиралась сказать ему, что они расстаются, а что это было именно так, у него сомнений не было.
Вера по-прежнему не смотрела на него и ничего не отвечала. Он достал со шкафа чемодан, с которым когда-то приехал сюда, и начал быстро кидать туда свои вещи, также не глядя на женщину, с которой ещё недавно собирался обрести новое счастье.
«А и хорошо, наверное, что так случилось, - думал он, - я возомнил себе невесть что, а на поверку оказалось, что поторопились мы с любовью-то, - он усмехнулся, посмотрев на Веру, всё ещё прятавшую от него глаза, - да и не было, конечно, никакой любви, просто потянуло нас друг к другу и у каждого были на это свои причины, а когда тяга прошла, всё и закончилось, вот как-то так!»
Его вдруг прошиб холодный пот и стало отчего-то трудно дышать. Застегнув чемодан, он вспомнил, как уходил с ним из того, родного ему дома и ему сделалось ещё более невыносимо.
- Саша, - увидев, что он направился к выходу, Вера подскочила к нему и ухватила за руку, - прости меня, я не хотела, чтобы всё так получилось, - из уст Веры прозвучала банальная избитая фраза, от которой Александр поморщился, превозмогая подступившую дурноту, - просто Света приехала и сказала… что не оставит меня здесь одну, а она ведь старшая сестра, она воспитала меня по сути… - сбивчиво говорила она какие-то глупости, быстро семеня за ним по коридору к выходу.
- Тебе сколько лет, ты в паспорт давно заглядывала? – спросил её Александр, прикладывая уже заметные усилия, двигаясь с тяжёлым чемоданом и разговаривая с Верой. – У тебя мог родиться ребёнок, ты его-то как бы воспитывала, тоже по указке сестры?
- Верка! Ты чего там оправдываешься перед ним! – прозвучал зычный голос сестры-полицая. - Придумала тоже… От одного едва избавились, она второго такого же нашла халявщика. Собрался, уходит и слава Богу, ты посмотрела, ничего не прихватил из твоего?
Саша глубоко вздохнул, чтобы ничего не сказать этой мегере, практически силой воли затолкал чемодан на заднее сиденье своего автомобиля и сел за руль. Заведя машину, он поехал в сторону рабочего гаража и, остановившись минут через пять-семь у его ворот, с трудом открыл дверцу и, не удержавшись, повалился уже без чувств на землю прямо на глазах у изумлённого сторожа.
Очнулся он на больничной койке. У него случился сердечный приступ и хорошо, что сторож, не растерявшись, рванул к телефону и вызвал скорую. На следующий день знакомая медсестра сообщила Тоне с Лидой и они тут же примчались в больницу. К Саше их не пустили, но они сидели в фойе до тех пор, пока врач не разрешил увидеться с ним.
- Папочка, прости, пожалуйста, это всё из-за меня, да? – плача, кинулась к нему Лида.
- Не заставляйте меня жалеть, что я разрешил вам пройти в палату, - доктор сердито посмотрел на столь бурно выражающую эмоции девушку.
- Лида, прекрати, всё же нормально, - улыбалась Тоня, радуясь, что кризис миновал и довольная тем, что здесь не мельтешит никакая другая женщина, значит, вероятнее всего, Саша сейчас один.
Дочь приходила к отцу каждый день. Они с Тоней готовили ему какие-нибудь вкусные блюда из разрешённых строгими медиками, и Лида терпеливо кормила его, следя, чтобы он всё съел.
- Тебе надо поправляться, - заявляла она, поднося ложечку к отцовскому рту.
- Вы меня закормили совсем, - слабо сопротивлялся Александр, довольно улыбаясь при этом.
Он быстро поправлялся и вскоре уже был готов к выписке.
- Папа, со мной не спорь, ты поедешь домой! – безапелляционно заявила ему Лида, когда настал этот день.
Она тоже видела, что к отцу никто не приходил, кроме мужиков с работы, да их с матерью, и была несказанно рада этому обстоятельству. Она ни за что не хотела встречаться с этой незнакомой ей Верой, и ликовала, что она исчезла, растаяла, как дурной сон, который не хочется вспоминать.
- Доченька, я не могу так, - начал было Александр не зная, как поступить в этом случае.
Но Лида ему помогла.
- Там мама с обедом уже заждалась нас, а на улице Семён скучает, чтобы отвезти тебя домой, - быстро сказала она и, чтобы уже совсем перекрыть пути отступления, доложила, - кстати, забыла тебе сказать, он пригнал твою машину к нам, она сейчас в гараже стоит, на своём месте, - довольно подчеркнула дочь и тихо добавила, - а чемодан мы с мамой разобрали – постирали, погладили и развесили вещи в шкафу.
Он онемел от неожиданности или от счастья и молча пошёл рядом с дочерью к выходу.
Лида была счастлива. Отец дома, они с матерью спокойно разговаривают, сидя за столом. Единственное, что её сейчас заботило - это Вася, вернее, невозможность открыто видеться с ним. Пока отец был в больнице, они с Василием иногда пересекались где-нибудь в посёлке, правда, это были мимолётные встречи, а о свиданиях и речи не было, оба понимали - не до того, да и не смогла бы Лида уйти из дома - мать бы учинила скандал и не отпустила.
Затем начались занятия в институте, и Лида каждый день ездила в город. Василий забирал её утром с остановки, когда вёз молоко на завод. Его старенький газик с жёлтой цистерной останавливался немного поодаль, и Лида бежала к нему с трепетавшим от сладкого предчувствия сердцем. Потом они тряслись в кабине, жалующейся дребезжанием стёкол и постукиванием обшивки дверей на неровности дороги, но это даже не замечалось влюблёнными, ведь они были в этой кабине только вдвоём хотя бы полчаса, пока длилась поездка. Потом они въезжали в город, Вася подвозил Лиду к ближайшей остановке, и они расставались, целуясь на прощание.
- Вечером увидимся? – спросил он её в один из дней, - в кино сходим или просто погуляем, твоему отцу ведь уже лучше.
Лида замялась и поведала ему о строгом запрете родителями свиданий, представив это так, будто они в принципе против каких бы то ни было гулянок дочери из-за её учёбы. Не могла же она рассказать ему о предвзятом отношении матери к его семье и к нему самому.
- Ну ладно, давай будем встречаться в городе, ты же можешь оставаться в общежитии и не возвращаешься каждый день домой, - предложил Вася.
- Пока папа не выздоровеет окончательно, буду ездить каждый день, а там посмотрим, - согласилась девушка, как и он соскучившаяся по их встречам наедине.
Александр теперь жил дома. Как он объяснился с Тоней Лида не знала, но видела, что между ними нет ни злобы, ни раздражения, ни упрёков. Она во всех отношениях была рада воссоединению родителей и вскоре стала спокойно уезжать на всю неделю, возвращаясь домой только в выходные.
Они беспрепятственно встречались с Васей, когда тот приезжал в город.
- Знаешь, я вот тут подумал, - сказал он как-то, обнимая Лиду и прижимая её к себе, - наверное, я устроюсь здесь на работу… мне один чувак знакомый предлагал, он тут на стройке пашет, говорит, ништяк так зарабатывает… и это – главно-дело, иногородним общагу дают, - обрадованно резюмировал Василий.
- Правда? – Лида по-детски запрыгала и захлопала в ладоши, представив, что он будет рядом и она избавится от тоски по нему.
- Ну да, завтра поеду туда утром, как молоко привезу, - пообещал он, - пообщаюсь там, может всё и выгорит, тогда мы сможем встречаться каждый день, и никто не узнает, что мы вместе, - тихо сказал он и припал к её податливым губам долгим поцелуем, как всегда заставив трепетать нежное тело девушки.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
_______________________________
#любовьистрасть #возвращениедомой #отцыидочери #романтикаиотношения #хрустальныйшар
