- Здравствуйте, сударыни! - Михал Степаныч заходит на почту, приветственно снимая свой видавший виды картуз и слегка склоняясь перед сидящими на стульях пенсионерками. По документам Степанычу стукнуло девяносто четыре. Высокий, сухощавый, прямой, как палка, с неизменной блаженной улыбкой на губах, он напоминает Дон Кихота из Ла Манчи.
Дамы заметно оживляются в его присутствии: как же, кавалер пожаловал!Кто-то незаметно поправляет прическу, кто-то просто слегка выпрямляет спину, выравнивая былую осанку. И все здороваются и неизменно расплываются в улыбке. Одна баба Настя сердито ворчит в уголок платочка:
- Тоже мне, сударь, пожаловал! Ишь, как петух, расшаркивается! И вы-то, куры, раскудахтались!
Баба Настя ворчит всегда. Для нее не бывает хорошей погоды. Солнце светит ярко - голову, зараза, напечет, свинцовыми тучами небо хмурится - ноги болят, жди дождя. Девчонка на кассе работает молча, сноровисто, сосредоточенно - грымза какая-то, а если всем улыбается, шутки-прибаутки отпускает - значит, свистулька ветреная, сиди себе, работай, а то ошибок наделаешь!..
На почте собирается своеобразный клуб по интересам. Пенсионеры могли бы и дома дожидаться почтальона, но что услышишь дома в своей закрытой коробке, с кем обсудишь? На лавочке у подъезда - одни и те же лица, все новости сорок раз друг другу рассказали-пересказали, а до соседнего двора еще дойти надо.
А тут столько информации разом, на месяц потом обсуждать хватит: к Анне Петровне внуки приехали на большой машине, правнуков привезли, Елена Ивановна с невесткой повздорила, всё кухню поделить не могут, тридцать лет уже как, Валерий Сергеевич из дому вышел и забылся, всем кварталом искали. А повышение пенсии, а тарифы на ЖКХ, а магазинов новых отстроено. Едешь по городу: что ни магазин, то аптека, ни одного завода толкового не осталось…
Вот и сложилась у них традиция раз в месяц, в день пенсии, собираться, занимая стулья и лавочки перед железной серой дверью, заполняя гомоном и веселым шумом маленький зал почтового отделения. Заведующая поначалу ругалась, а потом рукой махнула, разве можно стариков обижать? Молодежь заглянет за посылками, пугается - откуда народу столько? Старожилы приветствуют:
- Заходи - не бойся, выходи - не плачь! У нас тут своя очередь, для вас свободно!
В углу Степаныч анекдоты свои товаркам травит. Посмеивается, цветет весь от женского внимания. Давно один. Лидушу свою уж годков пятнадцать назад схоронил, а тепла-то душевного хочется. Пока ноги держат, пока сам себя обслуживать может, ходит по магазинам, да на почту, девчонок молодых и симпатичных развлекать, себя радовать.
Раньше сынок, единственный, Васенька, приезжал частенько. Всё задушевные разговоры вел:
- Давай продадим вашу конурку, переберешься ко мне, батя! Что тебе здесь одному? Закиснешь!
Да куда же Степаныч из родных-то стен? Здесь они с Лидией Тимофеевной счастливы были, обои сами клеили к рождению сыночка, плитку в ванной Степаныч ложил, одну к другой подгонял. Рябинку кудрявую для Лидуши под окном посадил. Вон как разрослась за столько лет, тень на окна в жару дает, зимой на ней клесты и снегири перепалки устраивают, и то Степанычу развлечение.
Да и кому он в большом городе нужен? Пока в силах был, погостить ездил пару раз. Мешок картошки возил, овощей разных с огорода, медку свежего да ягоды лесной. Денежек подкинет сыну с великой пенсии, не забывала Степаныча Родина, к каждой памятной годовщине пенсию прибавляла. На праздник пригласят, начальников мнооого, медаль юбилейную вручат, ребята стихи читают, песни поют, чествуют.
Плачет Михаил Степанович, не знают детки, что такое в о й на, дай Бог и не узнают… К Степанычу в о й н а домой пришла, отец на фронте п о г и б, совсем мальчишкой Мишка партизанить в лес подался, едва тринадцать стукнуло. И в землянках мёрз, и товарищей терял не раз. До сих пор в о й на ему снится.
Обнимала невестка с порога, встречала задушевно, а через день вся радость из глаз пропадала, понимал, что задерживаться не стоит. Гостям два раза радуются: когда приезжают и когда уезжают. Чужой для нее старик. За всю жизнь раз пять-десять от силы виделись. Соседка, Марья Сергевна, и та ближе, дверь в дверь сорок лет прожили, бок о бок, радости и горести делили. Вместе и на погост ездили в памятные даты, он к своей дорогой Лидуше, Сергевна к мужу любимому и доченьке. Приберут у родных людей, листья осенние сгребут, о жизни одинокой расскажут. Кому ж пожалуешься еще?
На людях твердо ходит Степаныч и всегда улыбается, лицо держит и спину не сгибает.
- Здравствуйте, сударыни! Как поживаете? - и снова счастливо расплываются дамы, и жить еще хочется.
Дорогие друзья, благодарю за внимание! Если история не оставила вас равнодушными, поддержите автора. Лайки, подписка и комментарии помогают продвижению канала.