Я не питала иллюзий на наш счёт: мы все пленники. Нас не ограничивают, но нас усиленно охраняют. И пусть в договоре я прописала обязательную защиту для себя и родителей, но больше эта защита сейчас похожа на охрану. Вот только кого от кого охраняют: нас от этого мира, или этот мир от нас?
Вот буквально только что я ощутила полноту привязки к этому миру: я каждый раз, проходя через портал, ощущала, что на другой его части остаётся или идёт следом за мной та половинка, которая держит в руках связующую нить. И когда захочет, тогда и начнётся дёргать: захочет – отпустит, захочет – натянет сильнее, и я далеко никуда не уйду.
Ощутила это именно сейчас, пока стояла возле дворца родителей, к которому мы пришли несколькими порталами, а в последнем Лансер задержался, и я вышла первой.
Он всего лишь на минуту задержался, а портал за моей спиной успел свернуться, и потом воронка снова начала открываться, но это ощущение подёргивания внутри то ли за руку, то ли за ногу (уже не знаю, может, за всю меня) я ощутила в полной мере. Стою одна на поляне, но при этом уже не нить, и даже не веревка держит меня, а натянутой стальной канат.
Лансер вышел из портала и тут же нашел у меня взглядом – словно магнитом притянуло. Подошел ко мне решительно, предвосхищая все мои фантазии о возможном побеге, а я даже не оборачиваясь чувствовала спиной его выход из портала, и как ослабевает натянутость каната, истончается снова до нити. Интересно, он тоже ощущает себя пленником ситуации, как и я, или это только мои личные ощущения?
Пока я прислушивалась к его приближающимся шагам, к ощущению ослабевающей связи, Лансер успел подойти совсем близко, а следом щелчок захлопнувшегося наручника.
- Да что ж такое? - я чуть ли не подпрыгнула от неожиданности и возмущения. - Почему вам обязательно нужно одевать наручники? Что это за железка страшенная? Почему такое убожество? Неужели, нельзя было найти красивую вещь, с камушками?
Лансер только усмехнулся и ответил вполне спокойно:
- К сожалению, такие браслеты единственное, что может блокировать силу новопроявленного мага. И не все готовы носить их добровольно.
- Разумеется, он же толще и тяжелее, чем кандалы, и грубее раз в сто, ещё, пожалуйста, гирю привяжите и всё – можно считать, что я арестант.
Он не успел ничего ответить, потому что уже к нам из дома выходили мои родители. И мать, и отец были в одежде из этого мира, при этом они не выглядели вычурно и не к месту, а походили на настоящих аристократов, которыми, к слову, и были. Мама была в тонком хлопковом платье в пол, украшенном узорами из ромашек и птичек, рукава-фонарики и неглубокий прямоугольный вырез на приталенном лифе. Она походила на молодую девушку времен Джейн Остин, а не на жесткую акулу шоу-бизнеса, которой была буквально два дня назад. И папа был одет по здешней моде: брюки со стрелками, белая рубашка с широкими манжетами и воротником-стойкой, сюртук темно-серый с серебряной отделкой. Тоже аристократ, но при этом выглядит небрежно и, что странно, величественно. Я представила папу на сцене в этом виде, да еще с гитарой, - от фанаток нельзя будет отбиться и метлой.
А еще на руке такой же браслет, как и у меня – на полруки, и грубый, словно троглодитом вырубленный из камня, и шире моего раза в полтора. Выходит, то ли я маг слабый, то ли отец у меня крутой и не новоявленный – опасный, в общем.
- Веруша!- мама сжала меня так крепко, что даже дух перехватило, а потом принялась меня крутить, рассматривать, качать головой озадаченно.
А потом взяла и чуть не расплакалась. Отец на неё цыкнул, и она тоже перестала хлюпать, обняла меня ещё раз, а потом повела в дом.
- Пойдёмте в дом, здесь немного не подготовлено, но мы так рады тебя видеть,- обращалась мама исключительно ко мне, видимо, не зная, как поддерживать беседу с главой внутренней безопасности. - Это наш дом… Ты всегда в детстве спрашивала, как это жить в каменном доме? Вот теперь и увидишь.
Мама частила, рассказывала про неожиданные находки: она нашла своего белого медведя из мягкой ткани, а папа – скрипку, на которой играл, когда отдыхал после рабочего дня.
- В этом мире совершенно не звучит рок,- жаловался отец, выгибая брови сокрушенным домиком,- я свои любимые песни только мысленно теперь пою,- и пропел пару строк, которые не то, что совсем не звучали, просто расслышать их было невозможно человеческому уху – то ли шепот, то ли ультразвук. А потом еще отец спел пару строк из репертуара ретро-певцов, и под потолок улетел мощный бархатистый баритон, а сам папа поморщился как от зубной боли.
- Я совсем забыл об отсутствии электричества,- сетовал отец дальше. - Весь быт здесь и без него не плохо обустроен, но вот гитара моя совсем сникла.
Я уже успела за эти дни заметить полное отсутствие электричества, поэтому с таким интересом зависла на кухне. Расспросить бы еще кого-нибудь о принципах работы артефактов. Но всему свое время, а сейчас неплохо бы было оглядеться.
Дом был камерный, маленький и уютный, с небольшими комнатами, просторной столовой, крытой террасой с высокими окнами от пола до потолка.
Мама, немного смущаясь, сообщила, что у них пока нет постоянных слуг, только приходящие. Кухарка уже приготовила обед, который ждет нас в столовой.
Блюда были простыми, такими знакомыми и, в то же время необычными, с новыми нотками специй этого мира, и очень вкусными. Я тут же узнала мамины любимые блюда, которыми она очень часто встречает гостей, и порадовалась: раз мама взялась за готовку, то они с отцом начали обживаться – в неприятном месте, которое не по душе, быт налаживать они не умели.
Чтобы наладить беседу, я начала расспрашивать маму о жизни без электричества, на одной магии, а потом и сама описала свой поход на кухню и ощущение того, что я обезьяна с очками, когда мне в руки попала тёрка. Рассказала обо всех своих попытках найти моторчик и движущую силу, продемонстрировал палец с пластырем, чем вызвала смех не только у родительного, но даже у Ланса. Удивительно, а я и не думала, что он умеет смеяться.
Как-то незаметно разговор за столом перетек к двадцати пяти годам, которые родители пропустили в этом мире.
Погода в Бранвере стала немного холоднее – сейчас, оказывается, второй месяц лета, но температура днем как в конце весны. Маги, управляющие погодой, не могут сдвинуть локальные проявления погодных явлений (по-простому, поднять температуру на несколько градусов). На них ругаются фермеры, что урожай может пропасть, а маги спорят с артефакторами, что их изделия никуда не годятся. «Как будто раньше было иначе!»,- хохотнул отец, вспомнив студенческую практику у одного из фермеров, который требовал от него разгонять тучи, а буквально в шаге от того места обязательно должен был идти дождь.