Ещё один текст из тех, что или сейчас ставить, или никогда.
Кочану, огурцу, груздю и Диогену смастерит бочку бондарь Богатырёв.
Говорить с ним – одно удовольствие: как хрусткая капуста крупными кристаллами соли, речь украинца пересыпана пословицами, прибаутками, сдобрена галантностью настоящего подполковника (служил в Забайкалье), образованностью (два высших), чутьём художника (окончил студию). И чувствуется: артист! – со сцены бы не сходил.
Как же вышло, что судьба крутанула рулетку и прямо… в бочку?
– Приезжаю к отцу в Одессу, – рассказывает Олег Эдуардович, – а у него вылетело четыре диска из позвоночника – заказ срывается – бочки на 195 литров (отец – бондарь, дед кузнецом был).
– 195! – ахаю я. – Для капусты?
– Для вина, – смеётся. И строгает в одну «бочку» правдивое и шутливое; наговорит – отбросит тему, как кочерыжку, – за следующую принимается.
– На юге Украины в старые времена селились греки, итальянцы... Кого только не было. Завезли виноград – потребовались бондари. Опять же огурцы, помидоры, арбузы, яблоки тоже нужно в чём-то солить, мочить – делали кадушки… Так вот, отец занемог, и я под его руководством и с Божьей помощью выполнил заказ – с августа 1992-го пошёл мой бондарный стаж.
На пенсию вышел – стал колотить бочки уже по-серьёзному, потому что капуста в Забайкалье – универсальный продукт. Декабристы завезли, теперь что с ней делать? Крошить! А бочек на всех не хватает. Приходится по ночам не спать – колотить.
«Колотит» в столярной мастерской техникума отраслевых технологий и бизнеса, где золотится кудрявая стружка, душисто пахнет смолой. Втроём мастера перекрывают потребность учебного заведения в мебели и всем, что могут сотворить рубанок и столярный станок.
Но бочки в столярках встретишь нечасто, а в этой, как матрёшки, разновеликие.
Круглобокое произведение на три ведра, вперемешку из кедра и осины, тесно стянуто обручами – комар щели не найдёт! Ни клея, ни гвоздей. Сбей обручи – рассыплется. Но рассол не пропускает.
– Профессия бондаря воду держит, – без улыбки шутит бочкарь и запускает в святая святых древнего ремесла. За беспорядок извиняется: «творческий». И ловко лавируя в нём, выуживает отвёртки, подрезчики, пилки, кувалды, восемнадцати видов молотки, рубанки, «горбатики», струги (читай по-одесски с «гх»)…
Советы бывалого бондаря
«Чтобы капуста была вкусной, перед посолом готовую бочку запарить кипятком хотя бы на ночь, заварить там же берёзовый веничек. Для большего эффекта в горячую воду положить нагретые камни.
По утру бочку ополоснули. Руки с мылом несколько раз вымыли. И промазываем бочку изнутри кашицей горчицы, разведённой огуречным рассолом (придаст капусте пикантный вкус).
Время солить капусту тоже важно. 14 октября, на Покров, или со 2 ноября до 19-го (капуста тогда хрустящая).
Когда капусту скушали, бочку надо аккуратно сполоснуть. Взять тряпицу (бинтик) – протереть днище подсолнечным маслом, чтобы не было грибка. Насыпать влажных опилок и – в подполье до осени.
Если ухаживать правильно, бочка может прослужить 10, 20 и больше лет».
Заказчик выбирает назначение и объём кадки – «на сколько ведёрочек». Мастер готовит по лекалам узкие дощечки; в среднем на бочку их требуется 25-30 штук, высчитать точное число помогает тригонометрия, а породу дерева – опыт. Вино хранят в дубовых бочках, мёд – в липовых, капусту – в осиновой или кедровой, но «на кедр введён мораторий – его труднее достать».
Досточки плотно подгоняет друг к дружке – фугует. Скрепляет обручами: «два концевых, два пузовых»; для этого металлическая лента, кажущаяся «непреклонной», легко гнётся о головку рельса и замыкается заклёпками.
Однако пузатые кадки вытесняют из текста своего создателя! А он, намахавшись молотком, отирает трудовой пот «спецплаточком»: непростое дело – кадку сваять.
– Отец научил: с утра, пока силы есть, делай тяжёлую работу, на вечер полегче оставь. Ну, и фамилия выручает, – смеётся Олег Эдуардович и за час разговора раз пять срывается по неотложным делам. Бегом! Энергия через край. На улицу выскочил – холодрыгу шубой не удостоил: «Я же морж!». Вот вам и одессит.
…А в тени фруктового сада – увитый виноградом родительский дом, отец, на пару с которым поставили на территории забайкальской воинской части часовенку, Дерибасовская, бронзовый Утёсов…
Не тянет на родину?
– Тянет. Но столько лет в России, в Забайкалье. На ПМЖ определился здесь. Хороший лес, хорошие люди.
– Зато арбузов и яблок нет, – пытаюсь сбить обруч убеждённости.
– Ранет мочёный – кулинарный шедевр. А уж капустка… – парирует он и пускается в такие укропно-анисовые рассуждения, что кажется вот она – белая, с морковными стружками, брызгами брусники, хрупкая на зубу.
Богатырёв не дачник, но в заготовках знаменит и подать продукт – солёный огурчик, кашпо, купель, фитосауну или беседку с деревянным кружевом – любит картинно, с «притопом».
На ярмарках чаро… и чаркодействует: 7-е мая, ветер пронизывает, покупатель заиндевел, а бондарь чёрного хлеба припас и шмат сала: «За Победу?».
А… давайте! Миру и тем, кто держит сейчас его шаткое равновесие, не хватает именно этого: ослабить галстуки, зачерпнуть из кадушки домашних разносолов, вдохнуть пар горячей золотистой картошечки и понять – вот оно счастье, иного не дано.
Тогда Олег Эдуардович (его выход!) прищурит синий глаз с хитрецой и посадит на расхлябанную бочку разногласий прочную заклёпку – одесско-читинскую, российско-малороссийскую.
А… капусту вы, собственно, покрошили?!
Это был 2015 год.