Кто такой Николай Александрович Львов? Он был человеком, талантливым во всем: в архитектуре, поэзии, музыке, геологии. Все, за что бы он не брался, становилось шедевром. Но самый известный вклад он оставил в строительстве Петербурга: среди его работ - Невские ворота Петропавловской крепости, здание Почтамта, Приоратский дворец в Гатчине и ... пирамиды. Но к ним чуть позже. Сначала познакомимся с самим Николаем Львовым.
Николай Львов родился в деревне Черенчицы Новоторжского уезда (ныне это Тверская область) и принадлежал к старинному дворянскому, пусть и небогатому, роду. Отец умер почти сразу после рождения сына, но успел записать его в лейб-гвардию Измайловского полка.
Вместе с этим все время Львов занимался самообразованием и еще в школьные годы организовал кружок «Четырех разумных общников». Молодые люди читали книги, обсуждали публикации в журналах, делились своими стихами, переводили сонеты Петрарки. В дальнейшем вокруг Львова всегда было достаточно творческих личностей с твердой жизненной позицией. У самого Николая была репутация человека остроумного и любознательного, пробовавшего себя во всех сферах: по книгам, без чьей-либо помощь, он изучал архитектуру, археологию, химию, геологию, механику, собирал народные песни, создал стихотворный перевод Анакреонтовых песен и был гравером и рисовальщиком.
В столице он жил на Васильевском острове у близких родственников Соймоновых, старший из сыновей которых стал основателем Горного института, а младший работал архитектором. Благодаря помощи этих самых родственников он смог получить место в Коллегии иностранных дел и чисто стал бывать в Европе по поручениям ведомства.
Однажды после посещения Италии вместе с графом Безбородко Львов попал под непередаваемое очарование античной архитектуры. Вернувшись в Россию, он перевел книгу архитектора Палладио, которую дополнил собственными рисунками и чертежами. В дальнейшем именно работы Палладио оказали на Львова сильное влияние, хоть со временем он и стал ругать его за «однообразие».
Но Львов никогда не останавливалась на одном увлечении и параллельно с этим писал песни: «За что, жестокой, осуждает невинну мучиться, стеня…», «Мне и воздух грудь стесняет, вид утех стесняет дух…» и «Кантату на три голоса».
В 1775 году Николай Львов уехал в свое родовое поместье, где в течение девяти месяцев наблюдал за жизнью крестьян и заинтересовался народными традициями и фольклором. После этого он начал работу над «Собранием народных русских песен с их голосами» — вторым печатным фольклорным сборником в России.
В 1777 году Львов во время поездки в Голландию вел дневник, где описывал увиденные памятники и мысли о европейской архитектуре разных эпох.
После возвращения в Петербург Львов часто бывал у Бакуниных. И именно там он встретил дочь обер-прокурора Сената Марию Дьякову, в которую моментально влюбился. Но когда он пришел просить руки девушки, ее родители ответили категорическим отказом: им хотелось видеть жениха дочери более обеспеченным. Однако отказ не остановил влюбленных, они придумали тайный план: когда Дьякова отправилась на бал, ее карета свернула с дороги и поехала в церковь, где молодые люди обвенчали. Они затем еще три года скрывали брак от общественности, пока отец девушки, наконец, не дал благословения.
Когда пришло время обустраивать родовое имение, Львов проявил себя как настоящая творческая натура. Кузницу, например, он сделал в виде вросшего в холм циклопического сооружения из разноцветных валунов, арки которой напоминают античные руины. А ледник представляет собой четырехугольную пирамиду.
Форма пирамиды в работах Львова будет повторяться неоднократно, в том числе в религиозных сооружениях, например в Церкви Троицы Живоначальной в Санкт-Петербурге. Поговаривали, что архитектор был масоном, и потому пирамиды имели для него большой сакральный смысл.
Свой путь в архитектуре Львов начинал с чертежей собора Святого Иосифа в Могилеве. В 1780 году Екатерина II объявила конкурс на лучший проект и выбрала работу Львова, несмотря на отсутствие у него опыта в строительстве. Ему доверили и благоустройство площади вокруг собора. Он имел плов повторить конструкцию римского Пантеона, но российский климат не позволял таких решений, поэтому он спроектировал два купола — внешний, который сохранял тепло, и внутренний. До сегодняшнего дня здание не сохранилось: в 1938 году его разрушили, чтобы построить гостиницу «Днепр».
В том же 1780 году Львову поручили выполнить проект Невских ворот в Петропавловской крепости. Работы закончили через семь лет и на северном фасаде поместили вензель Екатерины II.
В 1782 году ему было поручено строительство Почтового стана. Созданный им типовой проект был разослан провинциям, после чего похожие друг на друга почтовые отделения стали появляться по всей стране.
В 1780-х годах Львов начал работать над эскизом Борисоглебского монастыря в Торжке, так как предыдущий был разрушен пожаром. В 1785 году по пути из Москвы в Санкт-Петербург Екатерина II положила первый камень в фундаменте строящегося храма.
Архитектор получал и частные заказы. Говорят, что именно он создал образ дворянской усадьбы, привычный нашему глазу по столь похожим друг на друга строениям.
Одна из самых известных его работ — усадьба Знаменское-Раёк в Тверской губернии. Колоннада, окружающая парадный парк, символизировала ожерелье, которое заказчик Федор Глебов подарил своей возлюбленной. Металлические ворота напоминали застежку украшения. Под парадным парком вкопали глиняные дренажные трубы, чтобы на территории не образовывались лужи. Форма двора позволяла избежать затора из экипажей, так как они двигались по кругу.
Спроектированный им камин работал и как кондиционер. Нагретый воздух двигался по проложенным в стенах каналам и, проходя через специальные резервуары с розовой водой, попадал в комнаты, радуя гостей легким ароматом.
В 1791 году Гавриил Державин купил дом на Фонтанке у Измайловского моста. На тот момент это была окраина города. Поэт попросил Львова, своего давнего приятеля, перестроить здание. Архитектор занимался не только чертежами, но и интерьером: рисовал мебель, продумывал отделку стен и потолков.
Львов много экспериментировал с материалами и пытался внедрить в России «землебитное» строительство. Первые дома из земли он построил в своем имении. Услышав об интересной технологии, Павел I поручил Львову создать дворец в Гатчине для рыцарей Мальтийского ордена. Берег Черного озера, который выбрали для строительства, был очень болотистым, поэтому пришлось копать рвы и канавы. На пригорке из вынутой земли Львов всего за три месяца возвел Приоратский дворец.
Павлу I настолько понравился дворец, что в 1797 году он распорядился создать крестьянское землебитное училище для «доставления сельским жителям здоровых, безопасных, прочных и дешевых жилищ и соблюдение лесов в государстве». Директором, конечно, назначили Львова. Крестьян в этом учебном заведении обучали не только строить дома, но и прокладывать каналы, осушать болота, строить мосты и дороги. Однако после смерти Павла I эта идея оказалась в запустении.
Некоторые проекты приносили неприятности самому архитектору. Увлекшись геологией, Львов обнаружил неподалеку от Боровичей запасы каменного угля и организовал там разработку месторождения. В России тогда уголь не добывали, а закупали в Англии. Почти 20 лет Львов безуспешно рекламировал свои находки, пока наконец Павел I не подписал указ «О разрабатывании и введении во всеобщее употребление каменного угля». Когда Львов все же доставил свой уголь в Санкт-Петербург, выяснилось, что спрос на него более чем удовлетворен англичанами и покупателей нет. Львову пришлось выгрузить уголь во дворе своей дачи недалеко от Александро-Невской лавры. По стечению обстоятельств, рядом произошел пожар, и огонь перекинулся на запасы угля. Горящий уголь не удавалось потушить в течение долгого времени. Убытки были огромными, а единственным приобретением стало стихотворение, которое Львов написал, глядя на огонь.
После смерти своих главных покровителей Львов попал под уголовное преследование по делу о землебитном строительстве. В течение нескольких лет его допрашивали и вызнавали, на что и куда пошли казенные деньги, потраченные им на эксперименты, строительство домов и дворцов, создание школы крестьянского землебитного зодчества.
В последние годы напряженная работа ослабила здоровье архитектора, он часто болел. В январе 1804 года, в возрасте 50 лет, в Москве Николая Львова не стало. Его похоронили в родовом имении в селе Черенчицы.
