На мою статью в Яндекс-Дзене о «страшной болезни» пришло много запросов читателей о «моей любви» — Наташе и её судьбе. Думаю, что на эти запросы нужно обязательно ответить, чтобы судьба любви авторов запросов оказалась более благоприятной, чем моя с Наташей.
Итак, сбежав из Грузии, я поступил на работу в Тольяттинский политехнический институт. Тогда этот институт не только брал на работу людей с учеными степенями, но и предоставлял им квартиры. А сначала меня поселили в студенческом женском общежитии, где, как оказалось, жили еще два-три преподавателя. Я не был знаком ни с кем, сидел у себя в комнате и попивал водку. Занятий мне пока не дали. Мимо моей комнаты то и дело проходили студентки по дороге на кухню. Я слышал, как шлепают тапочки по голым пяткам, и перенести эти звуки мне было невмоготу. Огромным усилием воли я сдерживал себя, чтобы не выскочить в коридор, схватить кого-нибудь из них, затащить в комнату и изнасиловать. А там - хоть трава не расти! Заканчивался октябрь, в Тольятти уже несколько раз шел снежок, но таял. Дул ледяной пронизывающий ветер. Я надевал свое "комиссарское" кожаное пальто, которое мне купила в Москве моя любимая женщина Таня.
Наконец выпал устойчивый снег. Из моего окна, выходящего на запад, открывался вид на шоссе и бескрайнее поле. Очередной день прошел в тех же мучениях сексуальной и трудовой недостаточности, что и раньше. Часам к четырем я выпил так много, что заснул. Проснулся на закате, чего не пожелаю злейшему врагу. Народная мудрость говорит, что сон на закате приводит к страшнейшей депрессии при пробуждении. Так случилось и со мной. Меня разбудил луч заходящего за снежный горизонт огромного красного солнца. Я понял, что наступил вечер, а перспектив - никаких. Пить водку не хотелось, я был сыт ею по горло. Впереди - пустота, черная дыра, сплошная энтропия! Я привстал с постели, случайно потянув за собой простыню. Обнажился край грязно-серого матраса с огромной иссиня-черной печатью "ТФКПИ" (Тольяттинский филиал Куйбышевского политехнического института) - матрас был старый, еще тех времен, когда Тольяттинский политехнический был филиалом. "Ну и занесло же меня! - с ужасом подумал я и похолодел от этой мысли. - Москва, Тбилиси, теперь вот этот филиал... А дальше что? Дальше - ничего!"
Я резко поднял голову и оглядел верх комнаты. Над окном проходила труба водяного отопления. Я выдернул из моего пальто кожаный пояс, просунул его конец в пряжку, образовав подобие петли, и забрался на подоконник. С этой высоты я увидел самый краешек заходящего за снежный горизонт солнца.
- Успеть, успеть! - забеспокоился я и лихорадочно стал завязывать узлом конец пояса на горячей железной трубе.
- Успеть, пока не зашло! - бессвязно бормотал я, спешно просовывая голову в петлю.
- Успеть! - как в бреду проговорил я, прыгая с подоконника. Рывок за шею, затем - темнота в глазах. И вот я уже очнулся на полу с петлей на шее. Я взглянул на трубу - на ней торчал, завязанный узлом конец пояса. Порвался, порвался Танин пояс, не дал мне повисеть вволю!
Я встал на колени и посмотрел на оборванный конец петли на шее. Пояс лопнул по косому шву; было заметно, что он сшит из мелких кусочков кожи, и прочности в нем не было никакой. Воспользуйся я брючным ремнем, вынули бы меня из петли еще не скоро... Резкий стук в дверь прервал мои мысли; я, пошатываясь, подошел к двери и отпер ее ключом, торчащим из замка. В дверях стоял незнакомый молодой человек интеллигентной наружности.
- Меня зовут Геной, фамилия - Абросимов, я живу в комнате под вами. У вас падало на пол что-нибудь тяжелое? Гена взглянул на мой оригинальный галстук, на оборванный кусок пояса на трубе и все понял. Он вошел в комнату и затворил за собой дверь.
- Вы разрешите мне пригласить вас к нам на чай? Я живу с женой Леной и сейчас у нас в гостях еще одна дама. Уверен, что вам сейчас необходимо развеяться. Только, пожалуйста, снимите этот ваш ужасный галстук! Глупо улыбаясь, я снял "галстук", бросил его на койку и пошел за Геной. По дороге он сообщил, что знает меня - я новый доцент с кафедры теоретической механики, и что дама, которая у них в гостях, тоже живет в нашем общежитии, она доцент с кафедры химии, но пока квартиру не получила. Мы зашли в комнату Гены. За столом пили чай две женщины - одной лет двадцать, другой лет на десять больше. Я представился дамам и сказал, что у меня со стены свалилась тяжелая полка с книгами и чуть было не зашибла меня.
- Я - Лена, - сообщила молодая женщина, работаю на "Иностранных языках", а это, - и она кивнула на женщину постарше, - Наташа Летунова, она работает вместе с моим мужем на "Химии".
- Выпейте чаю! - предложила она.
- А как насчет водки, у меня есть бутылочка? – осторожно спросил я.
Лена замотала головой, а Наташа заинтересованно посмотрела на меня огромными голубыми глазами и ответила неожиданно:
- С большим и толстым удовольствием!
Голос у Наташи был низкий и хрипловатый. Мы встретились с ней взглядами, и я понял, что она - наш человек! Я сбегал наверх за бутылкой и "мухой" спустился вниз. Лена достала из шкафа два яблока и нарезала их; поставила три рюмки - мне с Наташей и Гене, сама она не пила совсем.
Гена весь вечер потягивал из рюмки, а остальное выпили мы с Наташей. По ее реакции на знакомство я понял, что "встретились два одиночества". Она стала называть меня Нури, а я ее - Натой. Вскоре она захотела спать и попросила проводить ее; я заметил, что Наташу сильно "вело".
Провожать оказалось недалеко - она жила на первом этаже в конце коридора. Наташа отперла дверь и быстро протолкнула меня в комнату, видимо, чтобы не заметили студентки. Затем она заперла дверь уже изнутри, но свет включать не стала. Свет проникал через два окна, завешанные газетами. Наташа без обиняков обняла меня за шею и поволокла к постели, которая уже была разобрана. Все это казалось мне какой-то фантастикой или сном, но я решил, что так, видимо, это и должно быть - судьба!
- Делай со мной, что хочешь, но только обещай, что не будешь звать замуж! - прошептала мне прямо в ухо Наташа, когда мы уже фактически выполняли супружеские обязанности.
- Торжественно клянусь - не буду! - прерывисто дыша, обещал я. Интуитивно я почувствовал, что уже скоро Наташа нарушит тишину, и прикрыл ей рот ладонью. Звуки получились сильно приглушенными.
- Проклятые студенты! - успела только, задыхаясь, прошептать Наташа, как ей пришлось "глушить" уже меня. И вот мы, как рыбы, вытащенные из воды, лежа на спинах, пытаемся дышать, беззвучно открывая рты. Студенты, вернее, студентки не дремлют! Им интересно, чем занимаются их доценты! В голове моей все постепенно "устаканилось".
"Да, висеть бы мне сейчас с вываленным набок языком, не порвись пояс! - не давала мне покоя эта одна единственная мысль.
- Никаких суицидов больше, что бы ни случилось!" - поклялся я сам себе. Заклялась, как говорят, свинья на помойку не ходить!