В преданиях о рожденном в этот день утверждалось, что Феофан – он милостивый. Вот такой характер. У осени и впрямь «семь погод на дню». Небо затянуто серой сетью туч. Сумерки порой и средь белого дня опускаются на землю. А Феофан о рядом живущих радеет. На уме у него: «Как там поживает на окраине деревни старая Онисья?» Или: «Если обутка у соседских ребятишек?» Вот и сказывали старики, что и о солнце он переживает.
Кажется, птицы заблудились в небе. Феофан на солнце свой кафтан накидывает, мол, солнце озябло, прикрыть не лишне. А солнце почивает в своей золотой избе. А в золотой печи у него уголья еле теплится. Порой, золотая печь не всегда протоплена бывает. Потому говорилось, что кафтан Феофана – осиян Божьим светом. Засыпают лучи. Солнечные зайчики забираются в золотые норы.
Мать, укачивая ребенка, припевает:
«Баю-баю, баенки.
Лапотки да валенки,
да рубаха, да кафтан,
баю, баю, Феофан!»
Старики убеждали, что Феофан и последнюю рубаху с себя снимет, лишь бы кого теплом одарить.
Ладной, простой и надежной была одежда наших предков. За ней долгое время сохранялись названия – домотканина, самодельщина. Крестьянской рабочей одеждой был зипун – короткий кафтан. Он шился из понитка, ломаного сукна, непрочного. Если говорить о кафтане на выход, то непременно надо отметить, что его шили долгополым, с запашкой, с косым воротом, чтобы запахнуться понадежнее, тепло сохранить. На гуляниях молодые «форсили» в суконниках - кафтанах из синего сукна.
Кафтан кучера был коротким, с бортами, и назывался - кучерскими. Видным считался - становой кафтан. Он шился длинным, широким, тяжелым, с широкими рукавами, с косыми клиньями, но по стану. Изначально все кафтаны были серого цвета, и лишь из торгового материала – шились черные.
Так что в этот день – праздник кафтана. После полудня прогуливались по деревне парни. А как же - время-то себя показать, да успеть девицу, что всех милее и краше в округе, просватать!