Окружающая обстановка активно способствовала их романтическому настроению. Второй половины уральского августа, нетронутого соснового бора в десяти метрах от корпуса и всего остального здесь было вполне достаточно для одного счастья на двоих. Правда, в номере стояли две односпальных кровати, вместо одной двуспальной, но фактически это ничему не мешало.
– Чего хочет мужчина? – в голосе Ольги зазвучали игривые нотки. Вместо ответа Виктор повернулся в ее сторону, освобождая любимой половину своей кровати:
– Оля, иди сюда...
Спустя несколько часов, они вышли на улицу. Воздух начинал темнеть и сгущаться. – Ой, смотри! – женщина взяла его за руку. – Белка! К нам бежит! Есть у тебя что-нибудь ее угостить?
– Здесь белки умные, – раздался рядом мужской голос. – Им уже только семечки или орешки подавай. Я тут одной, что прямо на грудь ко мне по брюкам залезла, хотел печенья раскрошенного дать. Не стала есть. - В этот момент зверек начал шустро карабкаться вверх по мужским брюкам. Взбежав на плечо, вопросительно уставился глазами бусинками в мужское лицо.
- Да ты не голодна, а у меня, кроме печенья, ничего с собой нет - с сожалением сказал мужчина.
Зверек тихонько чихнул, должно быть, от запаха одеколона, спрыгнул прямо с мужского плеча на землю и убежал.
– А комары тут! – Виктор трижды хлопнул себя по руке. – Смотри, Оля! Огромные, как лошади и летают, кстати, табунами! И сюда же добавить злость их собачью!
– Пойдем домой лучше, – женщина прижалась плечом к его плечу. – В номере хоть какое-то спасение от этих иродов рода санаторного, может, найдется.
В корпусе звон летающих вампиров хотя и значительно ослабел, но всё-таки остался.
– Не дадут они нам обняться! – женщина хлопнула в воздухе в ладоши. – Один есть! Ах, его уже нет! Давай сначала их всех переколотим!
– Нет, – он шагнул к открытой балконной двери. – Сначала – это закрыть. А дальше – в его руках оказалась сложенная в несколько раз старая газета, он прыгнул и громко хлопнул ею по стене – вот это! Почти как в волейбол играю! Только без мяча и соперника.
– А я, как соперник, уже не гожусь, что ли? – она тоже хлопнула газетой по стене. – Один-один!
Спустя несколько минут прыжков и хлопков они, смеясь, опустились на одну из двух кроватей. – И кто – кого у нас сегодня? – он снял футболку.
– Победила дружба? – она, придерживая, расстегнула бюстгальтер. – Я в душ!
– Победила любовь! – он поднял указательный палец. – Я – с тобой!
На темном потолке номера оживали серые тени ветвей деревьев в свете редких автомобильных фар. Ночное видео сопровождалось шорохом темных ветвей первозданного бора. Белые облака на фиолетовом небе играли в догонялки со звездами, а те, хитро подмигивая, словно дразнили небесных странников: "Поймай меня! Ах, ну да! Конечно! Пока ты – молодцом! А дальше? Смотри. Ты улетаешь, а я остаюсь! И чья, в итоге, взяла?"
– Оля, спишь? – Виктор шепотом позвал женщину. – Иди сюда!..
– А ты сам как думаешь? – она обвила его шею горячими руками, – можно ли спать в такую ночь? Подожди. Тихо. Слушай. Звенит здесь комар хоть один?
– Здорово мы повоевали! А теперь я больше не желаю ничего знать! – и он устами нащупал ее уста.
Книги Виктора были хорошо известны в столичных литературных кругах. И конечно, без сумки с его литературой его внешность никто не мог себе представить. Вот и в санаторий он взял с собой два самых свежих своих издания.
– Вон к той паре, – он указал взглядом на мужчину с женщиной лет тридцати пяти – сорока в окружении троих детей – давай подойдем? Книгу мою предложим хоть одну. Здесь у всех, по-моему, карманные деньги есть в некотором количестве.
– Идем, – ответила его спутница. – Мне тоже интересно стало, дети – это все трое – их?
– Добрый день! – Виктор подошел к резной деревянной скамье, на одном конце которой сидел вырезанный вместе со скамьей старичок-лесовичок, с большой грибной шляпой на голове, большими добрыми глазами, с бородой до пояса и основательной суковатой тростью в руке. Рядом с фигурой старичка сидела женщина лет тридцати пяти, с детской коляской. В коляске спал ребенок нескольких месяцев, по шляпе резного деда лазала его старшая сестра, очевидно лет трех-четырех, а чуть поодаль носился средний братишка, лет двух от роду. – Книги о любви читаем? – Виктор показал свой сборник.
– Если нет там секса или эротики, знаете, как это везде сейчас, то очень даже читаем, – ответила женщина. Вместо ответа брови Виктора от удивления поползли вверх.
– Не удивляйтесь, – ответила женщина. – Сейчас ведь секс этот с эротикой – на каждом углу. Детей только мало. А почему? Все думают. О здоровье своем, и детей своих. А думать надо, для начала, с кем, как и для чего этот самый секс происходит. Мы с мужем оба воцерковленные. Всякие контрацептивы – это грех большой. Поэтому у нас, пока молодые – плюс один год жизни и плюс один ребенок. А вы здесь давно? Нравится ли?
– Завтра уже домой. На четыре ночи сюда. Пока посмотреть нам захотелось, как тут и что. Понравилось. Следующим летом, будем живы-здоровы, еще приедем, уже дней на десять. - Утром следующего дня они сдавали сотрудникам санатория ключи от номера.
В полосатой палатке неподалеку торговали разными санаторными сувенирами. Виктор купил магнит на холодильник, где была изображена эмблема санатория. Под радугой красовались зеленые треугольники елей, а внизу рыжей молнией летела белка.