Ей, моей соседке, было 82 года.
Много это, или мало?
Сейчас я уже не могу сказать. Потому что и сама уже давно не юна.
Жила рядом, через дорогу. Настолько привыкла видеть ее стройную, подтянутую не по годам фигуру, всегда красиво остриженные, вовремя подкрашенные волосы, слегка подкрашенные губы.
Её слегка ироничный голос, взгляд с прищуром и вопрос:
- Ну что? Как дела? Что-то тебя, Мара, в последнее время не видно! Я все выглядываю, а тебя нет...
И мои смешные оправдания:
- Так я ж работаю, некогда в огороде возиться..
А потом разговоры о погоде, о детях и внуках, о политике, о намечающейся очередной экскурсии, куда каждый раз хотим не поехать, а в последний момент вдруг решаемся: кто его знает... Времена вон какие!
- Так что едем, - смеялась она, - а то помрем, а на острове и не побываем...
- Да ну вас, София... Не торопитесь помирать... В жизни еще много чего хорошего!
- Так я и не тороплюсь! Так что, я звоню, заказываю места? Едем?
Я вздыхаю:
- Едем, куда ж деваться?
А в последнюю экскурсию мы с ней не поехали. Поленились. И у меня закралось смутное предчувствие чего-то нехорошего.
Ладно я, пожизненная лентяйка, которую надо только танком из-за компьютера тащить, а вот София...
Как же так? Сама ведь оказалась:
- Ой, в этот раз мне чего-то не хочется. Пропущу.
* * *
В день, когда я видела ее в последний раз, она пришла ко мне домой с тарелочкой фирменных пирожков:
- Угощайся! А то ж тебе все некогда себя побаловать.
Смеюсь:
- Ой, ну, София! Вы же просто мои мысли угадали! Уж сколько дней пирожков не ела...
Завариваю чай, сидим с ней, болтаем, я на пирожки нажимаю...
- Знаешь Мара... Что-то у меня в последнее время давление так скачет!
Я замерла... Три года назад ее сестра, Лена, после инсульта прожившая четыре года, ушла на небо, успев напрочь испортить жизнь своей дочери, которая разошлась со своим мужем, не сумев бросить в беде свою мать...
- София! Как же так? А почему мне ничего не говорите? Я же здесь, рядышком! Мало ли что? Вы же не хотите, чтобы как Лена, -тут я прикусила язык, но она меня поняла правильно:
- Ой-ой! Не дай Бог! Не хочу такого счастья! Об одном мечтаю: уж если суждено будет умереть, так чтобы сразу!
На следующий день я поехала "в командировку".
Сын с женой уехали на недельку отдыхать, а мне поручили у них, в городе, побыть с внуками. Признаться, лень было, но ведь и не откажешь! Ко мне привезти детей нельзя: оба ходят в школу. И одних оставлять нельзя.
Уже там, в городе позвонила дочь Софии, Александра, или, как я ее всегда зову, Шурочка.
- Мара, как дела, что делаешь?
- Я у вас здесь, в городе!
- Знаю, знаю! Мамка доложила, - смеется, - давай ко мне в гости, на кофе!
- Ой, давай лучше ты сюда... Я заблужусь.
- Ну, к тебе, так к тебе!
Весь вечер просидели, повспоминали молодость, посмеялись от души. О проблемах с внуками: ничего им не надо, только телефоны, планшеты и
все... Беда просто!
Назавтра договорились, что она приедет и меня повезет к себе на пару часов, когда дети будут в школе..
Но уже на следующий день позвонил мой муж и сказал, что Софию нашли в доме без сознания, на полу, что он вызывал скорую и позвонил Шурочке.
- Наверное не будет жить, - грустно так сказал, как приговор вынес.
- Не говори ерунду! Вот увидишь, все будет в порядке,она поднимется!
- Дай-то Бог...
Я, знаете, как тот страус... Ну, он голову в песок, а я накладываю санкции на все свои мысли. Просто не хочу видеть то, что всегда могу увидеть.
А между тем, ведь в последнюю нашу встречу я знала, что она последняя! Но, как всегда в таких случаях, просто прогнала от себя эту мысль...
Уже через час позвонила Шурочка:
- Мамку в больницу положили, - голос потухший, бесцветный...
- Я в курсе. Что говорят врачи?
- Да ничего хорошего... Слушай. Я, конечно, не очень верю, но, говорят, что ты можешь увидеть. К чему надо быть готовым? Можешь посмотреть?
Ах... Как мне не хочется видеть будущее... К тому же мои предчувствия и без этого видения все, что надо, подсказали!
Но и отказывать не хочется...
- Попробую посмотреть. Но только ты без ожиданий от меня, хорошо?
- Да уж как получится.
Обычно мне нужно время, чтобы вызвать видения. Но тут, стоило закрыть глаза, увидела сразу: передо мной на лесной опушке, вся в лучах света, стояла молодая, красивая девушка. Руки подняты кверху, к небу...
Счастливая улыбка, удивительное умиротворение...
Редкая красавица.
И эта красавица - София!
Я не знала ее в молодости. Но узнала сразу!
Вокруг этой красотки вьется черная птица. Крылья у нее как бы сложены в два снопа, очень длинных. Птица перемещается вокруг этой девушки, стараясь обхватить ее, а она как бы и не видит вовсе!
Мне стало жутковато...
Все ведь ясно, как Божий день...
А что сказать Шурочке?
- Ты знаешь, я вижу Софию... Молодой, красивой! Она улыбается. А вокруг нее птица вьется. Хорошо твоей мамке. Не страдает, это точно!
О том, что птица черная-умолчала.
Почему? Не знаю. Просто боялась, что догадается.
Но ей этого мало:
- Спроси: о чем это?
Вздохнула:
- Хорошо, спрошу!
Закрываю глаза и передо мной мгновенно как-будто вспышка молнии и слово: "Смерть!".
Даже вздрогнула от неожиданности!
Что тут можно сказать дочери, у которой мать жива, но над ней уже распластала свои крылья госпожа Смерть?
- Знаешь, Шурочка... Все, что могу тебе сказать - дело плохо, - помолчав, добавила, - давай будем просить небеса об одном: если суждено ей уйти, пусть заберут ее сразу, чтобы не мучилась сама и тебя не мучила! Это ее желание!
Тяжелый вздох и потом сдавленным голосом:
- Я тебя услышала...
Через два дня на мой телефон пришло сообщение: "Сегодня мы ее потеряли..."
* * *
Я вошла в ее гостиную, где она так любила собирать гостей.
Часто и помногу. Пять - десять человек.
Накрывала стол, бегая от плиты к столу, бесконечно подвигая тарелки и ворча на меня:
- Вот это тоже попробуй! Не сиди! Ешь! И вот это! Для кого я готовила! И моей наливочки попробуй! Это другая! Не та, что в прошлый раз!
Кого-то прихваливала:
- Вот, Анна, тебя люблю за то, что не надо заставлять, умничка! Всегда не ленись, приходи!
И ведь приходили, и сами тоже что-то приносили.
И всегда из ее окна слышались голоса.
В те дни, что никого не было, был телефон и тогда в мои окна залетали обрывки разговора: София звонила на свою родину, подругам, знакомым, родне...
А теперь...
Теперь лежит вот, посреди этой самой своей гостеприимной гостиной. Вокруг только часть из ее огромного круга друзей, родни, знакомых... Сыновья, оба, рядом сидят, принимают соболезнования.
И это еще не все знают, еще не все приехали!
Слезы сами рвутся из глаз... Как теперь без нее? Кто будет присматривать за их домом? Один сын живет в Германии. Другой в трехстах км отсюда... Только Шурочка? Ну, приедет раз в три месяца. А как же по утрам поздороваться? Кто прибежит по первому звонку?
Мысли, как пчелы, роем в голове...
* * *
И тут вижу ее. Нет, не ту Софию, которую я знаю.
Та, из сна!
Молодая, красивая. Стоит рядом, посматривая на себя вот там, в... И...
И улыбаясь.
Потом мне подмигнула. Ну и я заулыбалась. Стоим, смотрим друг на друга...
Вдруг спохватилась... Увидела и себя со стороны: лицо заплаканное, а улыбка на лице, как у...
Малахольной!
А она исчезла.
И потом уже на кладбище.
Поп почитал молитву, отошел.
Стою в очереди подойти и бросить ком земли, как положено. Людей полно, человек триста, не меньше! И вдруг вижу ее. Опять в том же платье, из моего видения!
С изумлением смотрит в могилу... Потом перевела взгляд на меня, подмигнула...
Мне стало смешно. Вот ведь цирк! И ведь, кому скажешь-не поверят!
Впрочем, зачем говорить? И без этого за спиной шепчутся.
Что малахольная .
Знаю! Меня-то не проведешь...
* * *
Вечером того же дня звоню сестре. Рассказываю.
А она говорит:
- А что ты хочешь? Она теперь до сорока дней будет навещать всех своих знакомых, родственников. Ты-то видишь, а они видят далеко не все...
______________________
Дорогие друзья!
Как вам мой рассказ? Здесь все совершенно точно, без прикрас.
Как вы думаете, может, у меня и в самом деле проблемы с головой?
Пишите! Мне очень важно ваше мнение!