Мрачные думы и тяжелое предчувствие приближающейся катастрофы уже давно стали частью моей души. Её черной тенью.
Чтобы развеяться, я решил прогуляться по Сергиеву Посаду и посетить "духовное сердце" нашей Родины - Свято-Троицкую Сергиеву Лавру.
Погода стояла замечательная. Яркое солнце, пронзая осенней холодный воздух, наполняло его весенним теплом.
Людей было много. Казалось, что все горожане вышли из своих "каменных клеток", чтобы порадоваться теплому подарку "древнего Ярила".
Постояв немного у "вечного огня", я отправился дальше.
Белокаменные храмы - молчаливые свидетели бренности и преходящей суетности земного бытия величественно возвышались над маленькой фигуркой, погруженного в свои мысли человеческого существа.
Любуясь их архитектурным согласием и сущностной гармонией, мне вспомнились слова великого Гёте: "Человек с верою и присутствием духа побеждает даже в самых трудных предприятиях, но стоит ему поддаться самому ничтожному сомнению, и он погибнет".
Лавра широко открыла свои врата всем тем, кто в это грозное время "тревог и надежды" решил вспомнить о своих исторических корнях, просить помощи у Всевышнего и отдать дань уважения игумену земли Русской - преподобному Сергию.
Людей было очень много.
Постояв в очереди и стараясь отвлечься от печальных направлений своих мыслей, я стал невольным слушателем людских переживаний, чаяний и надежд.
Основной лейтмотив прихода за Божьей помощью оказался отчасти ожидаемым и в тоже время неожиданным. Неожиданным - в силу значительно числа людей, желающих вымолить у Небесного Отца, чтобы их родные и близкие не попали под мобилизацию.
Это было основным мотивом, а не "мир во всём мире".
Люди, в основной массе, чётко осознали - война пришла надолго.
Я покидал "духовное сердце" России.
Впервые мой внутренний мир не обрёл покоя.
И что-то мне подсказывало, что великое "сердце" России сдавилось от вселенской боли и жалости ко всем своим сыновьям и дочерям, которые в глубоком отчаянии обратили свои мольбы к Великому Богу Любви.