Предыдущий
21. Будущее – свобода или рабство
Собственный капитал – это справедливый подход к управлению активами страны в интересах всех людей. Это правильное решение для настоящего времени. Объяснению этого я посвятил данную работу.
Однако еще более актуальной и по-настоящему обеспечивающей устойчивое развитие (как социальное, так и экономическое) концепция Собственного капитала и её использование станет в будущем.
И вот почему.
Мы идем по пути прогрессивного развития. Это закономерно. Прогресс и технологии повышают эффективность всей нашей социальной системы и экономики. Причем экономики особенно.
Посмотрите, например, еще 100 лет назад наши подходы и технологии в сельском хозяйстве требовали, чтобы несколько деревень возделывали поля и прилегающие к ним сельскохозяйственные угодья для собственного пропитания и пропитания остального городского населения. Думаю, что для обеспечения продуктами питания 1000 человек бóльшая половина из них должна была работать в сельском хозяйстве.
Уже к середине XX века технологии сельского хозяйства и, в особенности, механизация крестьянского труда развились настолько, что для получения того же количества продуктов стало требоваться вдвое (2×), а то и втрое (3×) меньшее количество людей. Деревни, являвшиеся некогда основой всей жизни моей страны, стали пустеть.
Дальше – больше. В настоящее время технологии двинулись вперед еще существеннее – уже единицы людей, задействованных в сельском хозяйстве, обеспечивают 1000 людей достойной сытной жизнью. У нас трактора и уборочная техника стала настолько совершенной, что управляется из космоса по системам геопозицирования. Эффективность использования удобрений и ухода за землей существенно подняла урожайность с единицы площади обрабатываемых полей. Нам уже достаточно возделывать только южные сельскохозяйственные районы нашей страны. И при этом мы закрываем все свои потребности и наращиваем экспорт основных сельскохозяйственных продуктов. Мы уходим из зон рискованного земледелия. И наши деревни пустеют. Да, как ни жалко нашего прошлого уклада жизни – он уходит, и это естественный ход вещей и прогресса.
В других сферах прогресса, особенно, в техническом повышение эффективности за счет улучшения технологий, еще более наглядны. Посмотрите на развитие информационных технологий – сумасшедший темп и удивительные достижения.
Именно из-за прогресса уменьшение численности людей выглядит естественным. Раньше в крестьянских семьях было обычным иметь по 10 и более детей (страшно представить, как расходовался женский организм): часть детей не доживало до взрослого возраста, часть забирали в армию и на государственные нужды, девочки уходили в другие семьи и лишь немногие оставались в семьях и обеспечивали своих родителей. Сейчас прогресс дал избыток продуктов. Медицина увеличила и подарила нам годы активной старости. Будучи даже одиноким пенсионером, человек в современном обществе не пропадет, и его жизнеобеспечение гарантировано. Понятно, что иметь много детей для своего выживания уже не надо. И в развитых странах эта тенденция на лицо. И будет только усиливаться. Люди могут всю жизнь жить в свое удовольствия и отодвигать рождение детей, либо совсем прожить жизнь для себя и без детей. И снова – меньше людей, большая часть общего растущего пирога, приходится на каждого. Да, немного эгоистично, но естественно. Посмотрите снова на современные развитые страны. Не буду затрагивать вопрос нравственности такого следствия прогресса, не берусь давать оценку. Скажу лишь – это прямое и естественное следствие.
Привычный нам уклад рабочей занятости людей будет все больше и больше меняться. В привычном времени занятости на работе грядут колоссальные изменения. Люди будут высвобождаться от привычного труда. Уже сейчас серьезно стоит вопрос о 4-х дневной рабочей неделе, а 100 лет назад выходным было только воскресенье.
Пример из современных дней – самых передовых технологий. Сейчас приступают к разработке истребителей 5+ и 6 поколения. В их ТТХ (тактико-технические характеристики) сразу закладывается использование ИИ (искусственного интеллекта), так как объем предоставляемой информации невозможен для обработки человеческим разумом. ИИ будет сам определять приоритетность целей и что из этих целей он может доверить человеку, а что возьмет на себя.
И это не просто мирные задачи – это будет относиться к выполнению боевых задач, сопряженных с наивысшей человеческой ценностью – жизнью.
Более того, через сенсоры в шлеме ИИ будет на физическом уровне интегрирован в пилота и, оценивая состояние пилота, ИИ будет принимать решения о возможностях пилота и его стимуляции. Вокруг боевого самолета будут работать, сопровождающие его беспилотные дроны, лишь отчасти управляемые пилотом, а в большей мере входящие в единую боевую систему с ИИ и управляемые ИИ. Дроны смогут и будут выполнять независимые от пилота боевые задачи и задачи сопровождения.
Уверен, что роль человека в боевых столкновениях вскоре будет снижена лишь до решения нравственных задач.
При производстве этого поколения истребителей предполагается использование только роботизированных производственных цепочек, где ИИ будет сам связываться с поставщиками и заказывать комплектующие для сборки истребителя и дронов его сопровождения.
Люди на сборке, самом массовом этапе, уже не нужны.
Востребованы будут только конструкторы и творческие технические специалисты сопровождения роботизированных технологических процессов.
Прогресс неизбежно сделает так, что люди массово станут свободны от повседневного труда. Это я красиво написал. А сказать проще – люди станут ненужными.
И это реальность. И что же нам делать? Нам – всем ненужным…?
По большому счету, новые технологии все больше и больше будут высвобождать наш труд.
Дальше два пути.
1. Касаемо большинства людей это будет означать безработицу. Государство будет искать пути занять нас, но занимать будет все сложнее и сложнее. Значит надо платить пособие или Базовый доход (уже во многих странах серьезно ставят вопрос о введении Базового дохода). Ну что же, начнем получать пособия от государства. Сгущу побольше краски – социальное расслоение станет еще больше. Собственники активов станут еще богаче. Современные технологии повысят эффективность их активов, а сотрудников им станет нужно гораздо меньше. Итог: богатые станут существенно богаче, а большинство людей перейдут на получение пособий от государства. Как назвать такое будущее? Рабство. Уверен, что в таком обществе даже богатые не будут чувствовать себя спокойно. Очень быстро можно оказаться в очереди за пособием, находясь даже на вершине общественной лестницы. Мы станем полностью зависимы от государственной политики определения размера и начисления пособий.
Как Вам перспектива?
2. Мы можем сделать будущее свободных людей, распоряжающихся на свое усмотрение свободным временем, предоставленным технологическим прогрессом. Решение – Собственный капитал. Благодаря предлагаемой системе, мы все массово становимся собственниками этих роботов и других технологических достижений. Мы хозяева и получаем Личный доход от экономики будущего и сами распоряжаемся этим доходом. Еще раз – доход определяется прибыльностью работы экономики, где мы собственники, а не пособием от государства. И это свободное общество свободных собственников. И освободившееся время мы будем тратить на любимые дела. И это просто и правильно. Снова – всё просто и правильно.
Такая перспектива мне нравится больше!
“Думайте сами, решайте сами.
Иметь или не иметь...”
Все в наших руках!
22. Просто и правильно
Любые кажущиеся сложными вещи можно и нужно раскладывать на простые составляющие. Тогда они становятся понятными и легко объяснимыми. Природа состоит из простых универсальных истин и, чем больше мы познаем, тем восхитительнее предстает перед нами красота простоты Мира. Собственный капитал прост как в исходной идее, так и в реализации.
Ниже хочу рассказать одну личную историю о простоте вокруг нас.
Я никогда не писал книг, да еще для большой аудитории. Когда учился и занимался наукой, конечно же, много излагал на бумаге своих мыслей. Но это все были научные и прикладные тексты по математике, компьютерным технологиям, принципам и практикам Теории систем.
Хочу поблагодарить на этих страницах за наставления и наши общие научные поиски моего уважаемого научного руководителя в университете Валентина Викторовича Нечаева, он – большой ученый, многие его работы ещё будут оценены в будущем.
Помню свой страх перед экзаменом по русскому языку при поступлении в институт. Я поступал ещё в той старой стране, в которой родился и которой теперь нет. У нас не было единых тестовых выпускных экзаменов в школе, которые являлись вступительными в университеты или институты. И мне надо было сдавать отдельные экзамены, чтобы поступить в свой институт. Кстати, обучение сложилось так, что заканчивал я уже университет, так сильно тогда все поменялось в моей стране.
И вот утро, лето, и экзамен по русскому языку.
В большой институтской аудитории собралась сотня, может немного больше, вчерашних школьников держать экзамен. Я очень переживал.
Пришли будущие компьютерщики, программисты, конструкторы IT, оптических и электронных систем и начинающие математики. И наши экзаменаторы прекрасно это понимали. Они знали, что русский язык для нас – это неподъемная глыба.
В нашем институте не было кафедры ни русского языка, ни лингвистики, ни филологии. И на экзамен к нам приглашали (и делали это традиционно) профессоров из соседнего Педагогического института.
А какие в педагогическом учились девчонки!!! Это был праздник и цветущий сад через дорогу для нас – технарей…
Итак, профессора-филологи знали, что этот экзамен мы должны выдержать. Потому что проверять нас надо на физике и математике уже профессорам и преподавателям нашего родного института.
И они отменили нам и сочинение, и изложение и, вообще, любую творческую задачу, связанную с нашим родным языком.
Они выбрали – диктант. И текст они выбрали небольшой и простой: без длинных бесконечных предложений наших родных классиков, не нагруженный эмоциями и весом ответственности за богатство одного из красивейших языков нашего мира. Текст был о лесе, птицах, зверях, солнечном свете, ручьях…
Но этого было мало) КАК профессор нам читал этот диктант!!! Он делал паузы на каждом знаке препинания. Останавливался и обводил взглядом аудиторию, и в его паузе и немом взгляде мы читали: “Ребята, здесь – запятая!!!! Вы поняли? – ЗА-ПЯ-ТА-Я”. Только убедившись, что вся аудитория поставила запятую, он возвращался к тексту, повторял еще раз предложение с запятой и медленно двигался дальше. А в тексте была прямая речь. И там надо было ставить двоеточие, открыть кавычки и, самое главное, закрыть эти кавычки в конце, не перепутав, где же должна стоять финишная точка предложения – до или после этих кавычек?
Профессор, перед этим предложением с прямой речью, сделал паузу. Он одновременно строил свою речь и сценическую конструкцию, как он нам должен сыграть и прожить это предложение, и вместе с этим, явно представлял своего коллегу, который выбрал текст с прямой речью, и спрашивал этого коллегу через открытый Космос – “Зачем ты, профессор Ситников, выбрал эту прямую речь? Ты что? Не мог её вычеркнуть? Поверь, К.Г. Паустовский не обиделся бы на тебя”.
И наш профессор сыграл эту прямую речь до последней точки. И я очень благодарен ему. Это была одна из гениальных актерских работ, которую мне довелось видеть в жизни. И такой благодарной аудитории, как мы для этого профессора, не удостаиваются многие профессиональные актеры.
Спасибо Вам, профессор, спасибо всей приемной комиссии, которая ставила именно такую задачу перед профессором.
Мы все написали диктант.
Я сделал это отступление, чтобы показать, как просто могут браться кажущиеся непреодолимыми и сложными барьеры в нашей жизни.
Учась в своем Университете, да и в дальнейших университетах нашей жизни, я понял, что все вокруг просто – математика, физика, программирование – да, все вокруг. Мы все усложняем сами. На каждой лекции открывалась простая идеальная красота. Сделанные своими руками и головой математические конструкции, программы, технические решения только подтверждали красоту и правильность простоты.
Такой же простой и естественной является идея Собственного капитала.
Простой и правильной.
23. Мне повезло!
В детстве, кода ты уже запоминаешь происходящее вокруг, я застал двух прадедов.
Помню их – обычного роста дедов, очень сухих и жилистых, несмотря на их, уже за 90, возраст.
Особенно помню руки деда Алексея: огромные крестьянские ладони, выжженные Солнцем и посеченные ветром. Казалось, что во всех многочисленных глубоких складках и черных трещинах этих рук можно было прочитать историю моего рода, уходящую далеко во времена.
Я больше не встречал таких рук. Только один раз, лет 5 назад, я увидел похожие руки у пожилого человека в Швейцарии. Это было очень пронзительно – потому что понимаешь, что мы все из одного Мира.
Детство. Золотое детство. 80-ые XX века.
Маленький город, родившийся в начале XX века. В моей стране таких городов сотни.
По воскресеньям прадед Алексей приходил в гости к своему сыну Михаилу. Моему дедушке – дедушке Михалычу. Почему Михалычу – не знаю. Но для меня он, Михалыч, был самым важным в нашей семье человеком. И он, без всяких сомнений, был для меня Михалычем: большим, важным и уважаемым дедушкой Михалычем.
Утро воскресенья было важным для нашей семьи. Прадед приходил рано, садился за небольшой стол в углу кухни. Его невестка, моя бабушка Галя, доставала специальный золоченый графин с водочкой и две стопочки и ставила их на стол.
Если прадед Алексей сел, то могли сесть и все мы – мужики. Редко помню там своего отца. Садились чаще мы втроем: Алексей, дедушка Михалыч и я, правнук Антоныч (видимо, так называли, потому что был старшим внуком) и мой двоюродный брат Артем, когда гостил у дедушки.
Михалыч наливал стопку отцу и себе. Выпивали они только по одной стопке. Алексей спрашивал, как прошла неделя. Дедушка Михалыч рассказывал про себя, свой ГРЭС (государственная районная электростанция), где он работал токарем, про жену, двух сыновей, дела в саду загородом, про нас правнуков Алексея. Я сидел и слушал. И эти разговоры мне казались самыми важными за неделю.
Сейчас я понимаю, что это сакральные мантры моего детства, моего родового кода и моей жизни.
Алексей вспоминал своё село Юловая Маза в Саратовской области, откуда его со всей многочисленной крестьянской семьей отправили за сотни вёрст на индустриализацию строить Химкомбинат в голое поле зимой. Вспоминал, как построили бараки, цеха завода, как его руками рождался город. Рассказывал о любимом коне Орлике. Красивый был конь. Работал за двоих. А когда пришлось – вывез всю семью и не дал замерзнуть и сгинуть в дороге. А еще, как на Орлике Алексей со в своим отцом ездили на ярмарку в город продавать зерно. Везли ХЛЕБ. Алексей произносил слово ХЛЕБ с таким уважением, что я считал это слово главным из всех слов моего языка. Рукавицы надо было набирать полными зерна и всю дорогу до города перебирать зерно руками, чтобы оно было теплым и золотым – тогда это товар! А на ярмарке были карусели и кренделя, и чай на разлив. И девки молодые. И за 5 царских копеек можно было накупиться кренделей, накататься с девками на санях с горы и запить всю эту радость горячим чаем. И о водочке не было ни одного рассказа с Вольской и Саратовской ярмарок.
Михалыч родился в роковом для моей страны 1917 году еще в Юловой Мазе. И он помнил, как мальцом грел зерно руками по дороге на ярмарку. И помнил самого красивого коня Орлика и как с ним, с родным членом их семьи, пришлось расстаться в городе, чтобы выжить семье… об этом я вспоминать не буду.
После рассказа о своих двух сыновьях Михалыч спрашивал у отца о его многочисленных сестрах, дочерях Алексея. Они быстро проходили по бабьим делам сестер, в которые ни один, ни второй из мужчин не хотели погружаться. И всегда останавливались на том, кому надо сейчас в семье помочь: кому надо дать на поездку, кто хворает, где муж непутевый и надо сестре подсобить в мужских делах. Все всегда расставлялось по местам.
Помню, сестер было много, а мой дедушка Михалыч и прадед Алексей – всего двое из мужчин. Старшие мужики в семье. Мой отец и дядя тоже считались, но главных в роду было два. Алексей и Михалыч держали совет и отвечали за наш род.
Я с братом Артемом тоже были Дарьиными на этом совете прадеда и деда. И то, что мой отец там бывал редко, поднимало мою ответственность и собственную значимость до небес в моих детских представлениях. Выше были только дед Алексей и дедушка Михалыч. И я слушал и слушал своих мужиков все воскресное утро.
А бабам надо было помогать. Всем понемногу и, особенно, тете Дусе.
Извините за слово “бабы”… Из уст прадеда оно не звучало грубо – так они говорили в той жизни, из той родной деревни.
Сестры, мои двоюродные бабушки, были все в делах своих семей. И было этих бабушек, ой, как много! Не у всех были мужья, были и те, кто просто жили с мужчиной и со своими детьми. А Дуся была совсем одна…
И ответ, почему сестер море, а брат один… и сестры устроены, кто как смогла, кто какого мужика нашла…. ответ был прост – война, чтоб она сдохла.
Из всех мужиков большой семьи с войны вернулся только дедушка Михалыч. В самом начале войны он ушел защищать нас и свою страну. Ушли все братья и молодые мужчины Юловых Маз. Михалыча взяли на флот. После 45-го он отслужил еще 4 года, так было положено морякам, и вернулся домой. Один из всех вокруг в роду.
Алексей всю войну один тащил своих дочерей и их детей… поднимал вдов, одну за другой…
А еще держал Химкомбинат и весь город с другими дедами, которых не взяли на фронт… и все отправлял на фронт… и множил трещины на своем сердце и ладонях, держащих мой род, страну и весь Мир.
Михалыч вернулся один. Опора и надежда моего рода – Дарьиных. Всего моего Мира.
Я спрашивал дедушку, насмотревшись фильмов про войну: “Расскажи, ну расскажи, как оно там было? Как ты бил врага? Вы же были героями!!! Расскажи!!!” А Михалыч ничего не рассказывал. Говорил, что потом, как вырастешь… А я представлял дедушку, как в кино, которое нам показывали про войну…
Однажды, когда мне было уже 16 лет и я вернулся из военкомата с приписным свидетельством, дедушка мне рассказал, что главное в войне – это вернуться. И сделать это, практически, невозможно. Но он знает, что вернулся, потому что его ждали. И те, кто ждали, были с ним рядом все те бесконечные годы, когда он сражался и закрывал собой всех своих близких, Родину и весь мир… Рядом была его мама.
Он рассказал, что в северном море был шторм и ветер. Их корабль мотало по волнам, как большую калошу. Вокруг били холодные волны, окатывая его с товарищами ледяной водой. Вокруг выли самолеты врага. С каждым приближающимся воем самолета твоя жизнь повисала на волоске. На их корабле было одно дохлое орудие для того, чтобы отстреливаться от самолетов, кораблей и подводных лодок врага. От всех – одно орудие. И оно дымилось, стреляя без остановки. Дымилось из ствола и вокруг ствола от пара, выметывая из себя стальные зубы. Оно метало сталь во врага и вопило, что все они хотят жить… А у дедушки и его товарищей были только царские винтовки трехлинейки, и они стреляли по самолетам из этих трехлинеек. Они тоже вопили и стреляли... Чтобы их не смывало с корабля, матросы прижимались лежа, распираясь ногами к бортам. Найдя устойчивую позицию, они застывали и стреляли. Было страшно, и они стреляли.
А на них заходили самолеты. И дедушка видел ужас в глазах пилотов этих самолетов, тоже молодых пацанов, которые ещё толком не вкусили жизнь – но уже решали кому жить, кому умереть… Самолеты ветром бросало в свинцовом холодном мокром небе, как осенние листья.
И все вопили и метали свинец и сталь друг в друга. И все хотели жить. И жизнь всех висела на волоске… на одном общем тонком волоске.
И дедушку рвало, рвало на себя, на палубу, в накатывающие волны. Рвало от качки, холода, звериного отчаяния. Рвало всех на корабле. Рвало уже давно не остатками еды, которая была последний раз прошлой ночью. Рвало частями тела изнутри, какими-то, неведомыми соками жизни человеческого тела. И это месиво рвоты, кусков плоти, пены моря и твоих внутренностей болталось по палубе, наваливая и откатывая от матросов.
Эта картина вырванных частиц жизни, разметанных по качающейся палубе, всегда встает передо мной, как настоящий образ крови и плоти Христовой, которую в спокойной жизни в храмах заменяют вином и хлебом.
И волосы… Волосы от холода примерзали к бортам. Периодически дедушка вырывал вросшую в борт голову, оставляя на борту каждый раз клочья волос и кожи… Вся голова была в обмерзшей крови и редких кровавых прядях оставшихся волос.
Рядом с ним тогда была мама…
Больше я никогда не спрашивал дедушку Михалыча о войне…
Тете-бабушке Дусе надо было помогать чаще других: то в саду собрать ягоды, то из магазина принести продукты, то двигать мебель, то ремонт в доме.
В детстве в поле на работах девчонкой Дуся попала под косилку и стала хромой на всю жизнь. Красивая статная крестьянская женщина. Хромая. Война не дала шанса ей создать семью…
Мы часто всей семьей были на выходных у Дуси. Помогали. И эта наша помощь для нас всех была настолько естественной, что наполовину составляла каждый день моего детства. Это было общее и по-другому не могло и быть. Так, общими делами мы и жили.
Мы – Дарьины, Манохины, Гордеевы, Жигалкины – мир Юловой Мазы моего детства…
У Шуры Манохина был старый оранжевый лупоглазый Москвич. Осенью этот Москвич загружался на весь салон по несколько раз картошкой с огородов, банками с консервированными огурцами, помидорами, вареньем и яблочным соком и развозил их по погребам и подвалам всей родни в городе на зиму. И было это за несколько ходок. И этот Москвич был тем самым Орликом, возившим на себе наш род.
А у Жигалкиных сын стал хирургом. Вышел в люди. Им гордились все Юловые Мазы.
А мой отец и дядя первыми получили высшее образование у Дарьиных. И это была вторая гордость Юловой Мазы.
Дедушка Михалыч говорил о моем отце: “Голова!”
А я у него был – Голова садовая.
Отец был инженер, и я очень гордился им и его работой. Я видел его схемы, чертежи и очень умные приборы. Для меня он был – Космосом в науке и технике. Отец мне говорил: “Неправду говорят, что у мастера золотые руки. Голова!!! Вот, что золотое у любого мастера. Всегда думай, Антоныч”.
А дедушка Михалыч был родным и простым. Очень близким-близким и своим.
Дедушка рано просыпался и в 6:30 должен был уже выходить из дома на электричку. Электричка везла его и всех рабочих на ГРЭС, где он работал до вечера. А другая электричка везла других рабочих на Химкомбинат.
Дедушка утром подходил к моей кровати и клал руку мне на плечо. Я всегда его чувствовал, но часто притворялся спящим. Он стоял немного молча и отходил. Думаю, он смотрел на меня и видел себя, моего отца и наше будущее.
А иногда я просыпался, одевался. Пил с ним стакан кефира с белым хлебом и провожал его на ГРЭС.
Мы шли по утреннему городу. На удалении шли другие рабочие. Уверенно шли на работу. Я вел велосипед, на руле висела сумка с обедом для дедушки от бабушки. Обычная тканевая сумка. А вечером, в такой же сумке я вез на велосипеде ужин в сад дедушке и прадеду: “О! Это мне от Галины. Уважает невестка“ – говорил прадед.
Рабочий город проснулся, и все шли на свой завод по своему городу: их был и город, и завод, и войну выиграли они.
Они садились в электричку – круглоглазую улыбающуюся зеленую электричку. И всем там было место. Закрывались двери электрички, и она уезжала за лес в 15 километрах и растворялась в утреннем тумане.
А за лесом была ГРЭС. Она поднималась огромным синим замком со рвом вокруг. Замок был окаймлен обводным технологическим каналом, в котором вода не замерзала даже зимой. И там плавали рыбы, большие рыбы и зимой, и летом. Канал соединялся с речкой Любовка. Мы купались в этой реке и ловили эту сказочную большую рыбу пока ждали с работы своих дедушек и отцов.
Да, ГРЭС – это был огромный замок, мой дедушка – его предводитель и защитник этого замка. А электричка – это огромная рыба-Кит, которая на себе увозила богатырей в свой замок. Да, в моей детской голове это было именно так.
А за замком стояла огромная махина, крепость Химкомбината. Она столь огромна, что дедушкин замок был лишь небольшим предместьем огромного мира Химкомбината.
Рано утром, в августе, Химкомбинат и ГРЭС окутывали туманы с полей и речки Любовка. Огромные колонны технологических процессов и цехов возвышались, как крепостные башни над туманом, и светились огнями прожекторов в просыпающемся утреннем сиреневом дымчатом небе. В центре стояла огромная сдвоенная башня-небоскреб, из которой шел исполинский неизмеримых форм и высоты столб дыма до самых небес, куда только мог уткнуться и дотянуться мой взгляд. Это было само чрево этой крепости. И высокие трубы с факелами горящих отработанных газов повсюду вырастали из тумана на Химкомбинате. Ночью эти факелы и колонны с прожекторами показывали весь Дантов оскал промышленной мощи моей страны.
В моем понимании этих Колоссов могли создать только Титаны. И я жил в мире этих Титанов, родных мне людей.
Это был мой сказочный, непостижимый мир детства, куда могли попасть лишь избранные богатыри: рабочие и инженеры на чудо-юдо рыбе-Ките – мои прадед, дедушка и отец.
И этот мир был моим во всех смыслах.
ГРЭС и Химкомбинат строил прадед Алексей. В голом поле. ГРЭС питает энергией город и Химкомбинат. Дедушка вернулся с войны и всю жизнь проработал на ГРЭС токарем. А бабушка в детском саду. И детям они дали высшее образование, что было их гордостью.
Я знал, что Дарьины и вся наша Юловая Маза сделали этот город, любят его и живут здесь по праву. Я гордился своими родными, городом, ГРЭС, Химкомбинатом и страной.
Это было все наше: прадеда, деда, бабушки, отца, мамы, сестры, Дарьиных, Гордеевых, Жигалкиных, Минаевых, Манохиных – всех нас.
Дедушка вышел на пенсию со своей ГРЭС. И в тот же год его не стало. Не смог он долго без дела, без своей ГРЭС. На прощанье пришло полгорода, многих из пришедших я не знал по имени. Но это было полгорода. Я услышал, как дедушка работал и что на своем ГРЭС и в городе до сих пор никем его не могут заменить. Было тепло и гордо мне за всех Дарьиных и что люди так нас знают. И еще, что какие-то бабушки говорили, что я вылитый Мишка в молодости.
Утро воскресенья заканчивалось, а день только начинался…
Прадед Алексей вставал из-за стола. За ним вставали и мы.
“Мишка, спасибо тебе. Галя, и тебе спасибо, что уважила. Пойду проведаю Клавдию (старшую из живых сестер), потом к Маше, Люсе и Дусе. Миша, вечером приду в сад…”
В саду прадед Алексей засыпал в маленьком доме на диване у отрытого окна под яблоней и я, бывало, сидел рядом с ним.
Сейчас рядом нет ни дедушки, ни отца…
Есть мои два сына. И я жду их детей.
И очень хочу бережно передать им свою страну. Мою любимую страну и все, что в ней сделал я со своими родными Титанами: Дарьиными, Гордеевыми, Жигалкиными, Минаевыми, Манохиными, Кисловыми и Добровинскими, Михайловыми, Черкасовыми, Демидиками, Власовыми, Кунгуровыми, Евгиенко, Бусловыми и всеми родными мне людьми моей страны.
Список фамилий будет постоянно пополняемым. В электронном сетевом издании этой работы будет предложена возможность прокомментировать или просто поддержать идею Собственного капитала. В случае Вашего согласия, Ваши семейные фамилии будут включены в общий список. Список на сетевом ресурсе будет постоянно пополняться и циклически отображать все наши фамилии в online режиме – всех Титанов моей страны.
24. Моей страны не стало за 2 дня
Великая страна разлетелась в клочья за 2 дня. Если бы мне кто-то сказал об этом раньше, что такое вообще возможно, не поверил бы. А этого человека посчитал бы сумасшедшим.
2 дня и мой дом стал меньше.
Помню, как над Кремлем в темном ночном декабрьском небе спустили наш красный флаг. Было унизительно (пожалуй – это правильное определение тех чувств, если описать их только одним словом). Неужели так бесповоротно надо отказываться от своего прошлого, чтобы начать новое? Почему просто не вносить, пусть кардинальные, но улучшения и изменения, как это уже классически делается в любых больших системах. Это проверено опытом и этому учат в теории управления и в гуманитарных, и в технических университетах. Это простая математика и Теория систем.
У мамы стояли слезы в глазах.
Потом подняли флаг нашей новой страны.
Я только окончил школу и не понимал весь масштаб происходящего. По молодости, как и полагается, я верил в себя, свои силы и уверенно смотрел в будущее. Знал, что и в новой стране я буду на своем месте, и моя страна будет рада и благодарна моим делам.
Наступили лихие годы.
Город оброс ларьками с ценами в у.е.
На перекрестке главной Ленинской улицы моего города рядом с моим домом вырос большой ларек. В нем открылся ресторан. Открыла ресторан братва нашего района. Она же и была его главными посетителями. Я проходил мимо и видел там ребят из старших классов моей школы. Да, знакомые мне парни из школы и двора стали братвой. Потом к ним присоединились ребята из моего класса. Потом парни помоложе. И все из моей школы – средней школы №323. Мы говорили, шутя, о своей школе, что учимся в ней: “от 3-ки к 2-ке и от 2-ки снова к 3-ке”.
Я проходил мимо ресторана с рюкзаком с конспектами после лекций об идеальных математических конструкциях. Знакомые мне парни махали рукой и кричали: “Антон, если что, ты только скажи – мы за наших порвем!”
Было здорово слышать, что ты свой и за тебя порвут. Чувствовал себя с ними одним общим. Рвать только не надо было никого, да и не за что. А рвали эти парни, таких же, как они, только из другого района. Себя же и рвали…
Потом помню перестрелку у этого ресторана. Были погибшие.
Позже, среди деревьев, прямо у дороги появился камень, могильный, но только большой – погибшим от братвы. Камень простоял несколько лет.
Помню страшный звонок друга Лешки:
“Антон, Андрея больше нет”
У меня это не сразу уложилось в голове. Андрей – мы же учились вместе. Это же наш Андрей!
Андрея унесла эта бестолковая лихая жизнь того времени.
Андрея больше не было.
И после него ничего не осталось.
У него красавица младшая сестра. Мама преподавала в нашей школе. Отец, честно работавший всю жизнь.
Андрея не стало. Неправильно и бесповоротно. Так не должно было быть!
Позже моей жене тоже пришлось попрощаться с другим молодым Андрюхой, её Андрюхой из её юности.
Она оформляла и провожала цинковый ящик – гроб с ним в аэропорту в его родной маленький город в моей уже несуществующей огромной стране.
Я тогда смотрел на жену и думал:
Был Андрей и не стало… а где то, что он делал, ради чего жил?… ничего не осталось… неужели только этот цинк – груз, который в последний раз повезет самолет на его малую Родину… и это все?!
После ухода нашего Андрея мы встречались втроем: Лешка, Федя и я.
Лешка – сейчас успешный адвокат, партнер в серьезной фирме. Он решает вопросы на уровне Совета Федерации моей страны. Земельные вопросы в его профессиональном поле деятельности неизмеримых масштабов.
Федя – занимается на высоком уровне безопасностью моей страны.
И я – работавший тогда в солидной консалтинговой компании.
Мы вспоминали нашего Андрея. Я смотрел на Лешку, Федю и чувствовал уверенность за нас, за то, что каждый делает. Делает честно, уверенно и со знанием дела. Я спокоен за свой дом и за страну, пока земельное право зависит от Лешки, пока безопасностью занимается Федя. Я знаю этих ребят со школы, и они знают меня. Для меня мы и есть та самая соль земли нашей.
Вот, только с нами не было Андрея. И я тогда снова подумал, а что останется после, уже совсем после: от Лешки, Феди, меня? Мы же живем и делаем то, что составляет нашу страну здесь и сейчас. И это вполне материально. И это должно остаться нашим детям и всем людям в моей стране, как нам досталась страна от родителей.
В те лихие годы были ваучеры. Часть активов всей страны, расписанная на каждого из нас. Помню, мама сказала, что надо вкладываться в недвижимость – это вечная ценность. Взяла 4 наших ваучера и отнесла в какой-то ваучерный фонд недвижимости. Очень быстро не стало ни фонда, ни принадлежащей ему и нам недвижимости, ни самих ваучеров. И по всей стране от этих ваучеров ни у кого ничего не осталось. Все растворилось в новой жизни.
Я не погружался тогда глубоко в эти процессы перераспределения собственности в стране. Помню, что позже у меня возникли системные вопросы к этой ваучерной приватизации:
- Почему эта система ограничена по времени? Почему она пройдет одномоментно и все? А что с теми активами, которые люди будут создавать дальше, так же продолжая работать, как и до этого работали?
- Чем виноваты родившиеся после приватизации? Где их доли нашей общей страны? Ведь они такие же граждане нашей страны, родившиеся у таких же родителей, как и все мы, живущие сейчас и получившие свой ваучер?
Не все могут профессионально и грамотно распорядиться доставшейся им собственностью. Во всех делах важны умение и понимание. Если люди по незнанию или неопытности неудачно вложили/применили свои ваучеры и их активы прогорели, то почему нет системы контроля и исправления таких ошибок. Системы, где государство контролирует и страхует от таких ошибок всех своих граждан. Неопытность не должна приводить к потере твоей части активов страны. Это бессрочное и безусловное право каждого на часть активов страны и страна должна обеспечивать постоянные защиту и преумножение общих активов и части, которая принадлежит каждому.
Ваучеризация выглядела для меня, как быстро отрубленное решение без возможности внесения изменений. Я думал: идея предоставить каждому долю активов в виде ваучера правильная и справедливая, но почему решили так грубо и не системно провести приватизацию. Ведь можно было создать по существующим работающим схемам и проверенным опытом техническим решениям самонастраиваемую систему, которая может корректироваться и исправлять сама себя, воспроизводить и приумножать вложенные в нее ресурсы. Все законы для этого уже известны и элементарны.
Я не буду здесь описывать причины и последствия той приватизации. Она описана подробно и многие ответы уже даны – вы их сами можете найти в доступных и открытых источниках.
Важно, что эти ваучеры показали, как правильно должна быть построена новая система нашей общей жизни. Получилось так, что даже не системно сделанная ваучеризация, все равно, в итоге, подчинилась общему закону развития. И своей ошибочностью на следующем витке большой спирали развития дает нам возможность исправить ошибку и сделать правильный и простой следующий шаг.
Я кратко рассказал о пяти поколениях моей семьи, чтобы показать, как я вижу историю нашей страны в реальных родных мне людях и событиях их и моей жизни. Для меня эта история не параграфы в учебнике и не вымышленные рассказы – это реально: где-то радостно, а порой – трагично. Это моя страна, моя семья и моя жизнь.
Три предыдущих поколения прошли через крах надежд:
- в начале XX века рухнула Российская империя с надеждами людей в Веру, Царя и Отечество,
- В конце XX века рухнул Советский союз вместе с идеалистической коммунистической идеей и ожиданиями людей справедливости,
- В 90-х годах мы вступили в новую страну по новым правилам жизни, снова с надеждами на справедливость и правду… и снова этот шаг завершился отрезвляющим крахом надежд и переходом активов из общей советской собственности в частное владение.
Три поколения моей семьи и моей страны пробовали жить по правде и обманывались итогами…
Я открыто рассказал о важных страницах истории моей семьи, чтобы быть честным перед Вами. Считаю, что так правильно сделать. А еще, чтобы показать, насколько естественным и правильным для меня и моей страны будет реализация идеи Собственного капитала.
Так сложилось, что в своей профессиональной деятельности я занимался интересными делами:
- учась в университете, я начал научную карьеру; мне была интересна математика и ее приложение в сфере Computer Science; 15 лет я занимался наукой, защитил степень PhD in Math & Computer Science; работал над технологиями в области дистанционного контроля за удаленно и распределенно движущимися объектами различной природы; одной из дополнительно решенных задач стало определение однозначного критерия социального порогового перехода из постиндустриального общества в информационное общество, в котором мы сейчас и находимся; так же была сделана точная датировка этого перехода и на основе причин этого перехода были сформулированы принципы дальнейшего устойчивого развития нашей цивилизации – это было очень интересно и реально придавало мне драйва исследователя;
- я преподавал и читал курсы лекций в университете по применению математики в современных прикладных задачах, ITмоделированию и Теории систем – это неповторимый и захватывающий опыт постоянного общения с молодыми пытливыми умами студентов; могу посоветовать всем это как лучшее средство от старения мозга – протестировано и подтверждено!
- параллельно в реальном секторе я работал в консалтинге и реальных компаниях на федеральных проектах:
- промышленные кластеры,
- большие информационные системы,
- федеральные распределительные и розничные сети;
- сейчас я сосредоточен на разработке программ и стратегий устойчивого инвестирования для инвестиционно-финансового сектора.
Спустя время и имея свой жизненный и профессиональной опыт, мне стало очень ясно и понятно, ЧТО должна нести в себе система управления активами страны для всех живущих людей, как и что должно относиться и составлять собственность каждого и всех нас. И эти правила просты и понятны. Они основываются на устоявшихся тысячелетиями правилах жизни семьи.
В данной работе я постарался объяснить суть концепции. Надеюсь, что вместе со мной, Вы примете идею Собственного капитала и согласитесь с её справедливостью и правдой.
Спасибо Вам!
25. Заключение
Прабабушка Маруся была потомственной донской казачкой. Помню ее уже в сильно преклонном возрасте: сильная и властная женщина. Она была из большой казацкой семьи.
Смутное время начала XX века развело ее честных и служивых братьев по разные стороны: одни были красными, вторые – белыми. И это не был их идеологический выбор. Они честно служили стране и вместе со своими командирами и товарищами целыми подразделениями оказывались на красной или белой стороне. Они были верны присяге и честны перед своей Отчизной, по каким путям и на какие бы стороны ни разводила их жизнь.
В 1918-ом году из Крыма отцу Ивану прабабушки Маруси пришла весточка от трех братьев. Её отец был неграмотен, Маруся читала ему и писала ответ на то письмо и поэтому знала всю историю.
Братья спрашивали Отца, как самочувствие его и Матери, как идет новая жизнь в их станице, как чувствуют себя их жены и дети, оставленные на попечение Отца. И главное – могут ли они вернуться обратно в станицу к своим семьям.
Старый казак ответил им сразу, ни разу не замешкавшись. Ответ у него был давно готов. Письмо было очень коротким:
“Мои любимые сыны, Степан, Фрол и Прохор!
Мать и я здоровы, чего и вам желаем.
С вашими семьями всё хорошо. Живём все вместе. Все сыты, одеты и при деле.
Возвращаться вам нельзя. Здесь вас ждёт смерть. Многих вернувшихся мужиков уже нет в живых.
За жён и детей не переживайте: жёны ваши мне теперь дочери, всех детей ваших подниму.
Ищите другой жизни. Уезжайте.
Сердце моё разорвано на части и с каждым из вас его кусочек.
Знаю, что больше не увидимся.
Главное, мы с Матерью будем знать, что вы живы. А большего нам теперь и не надо.
Благословляю вас на новую жизнь и новые семьи.
И дочерей своих, ваших жён, благословлю, если найдут себе мужей новых.
Держитесь друг друга, если сможете.
Прощайте, любимые”
Больше ни одной весточки от братьев за всю жизнь не было.
Знаю от бабушки Маруси, что один брат уходил из новой красной страны уже с Дальнего востока. И от него больше не было ни одной весточки.
Выжившие братья казаки вернулись в станицу из Красной армии.
Дед вместе с вернувшимися братьями поднял все осиротевшие семьи, потому что все мы были своими, вне зависимости от того, как распорядился кровавый рок ХХ века с людьми: кого выбросил из страны, а кого забрал навсегда из этой, и так столь короткой, жизни.
Такая судьба моей семьи, как зеркало всей нашей страны.
Прабабушка Маруся ушла, когда смогла, работать в город, чтобы не быть “лишним ртом” в большой семье. Всегда помогала отцу и племянникам деньгами и держала с отцом связь. Она навсегда осталась казачкой – своенравной и гордой. Слушалась только своего мужа, которого встретила уже в городе. И брат ее мужа главным инженером строил тот самый Химкомбинат, о котором я писал раньше. Насколько мы все переплетены в этой жизни!
Разбросало мой род и мой народ по Земле…
Я вспоминаю те руки у пожилого швейцарца – очень родными мне показались те руки. Кто знает, может они и на самом деле родные. Швейцария, как горная страна с очень изолированными горными деревнями и общинами в ХХ веке очень нуждалась в притоке здоровых мигрантов для улучшения генетического разнообразия. Там были целые программы по привлечению молодых людей для жизни и работы. Может и мои родные дядья-прадеды нашли там новую жизнь… Дай Бог, чтобы они прожили счастливо…
Весь Мир очень близок нам, гораздо ближе, чем кажется.
Я очень надеюсь, что мы внедрим систему Собственного капитала очень скоро в нашей стране.
Идея Собственного капитала универсальная и подходит для любой страны на нашей планете и для любой системы управления: авторитарной и демократической, монархии и республике, странам развитым и развивающимся.
Ибо Собственный капитал – это не о власти и не для власти. Это о справедливости.
Это для людей, для всех нас.
Надеюсь и уверен, что идею Собственного капитала одними из первых после моей родной страны оценит немецкий мир в Европе. Это не только Германия, а также и Австрия, Скандинавские и страны Балтии, Дания и Нидерланды, части Швейцарии, Франции, Бельгии, Чехии, Польши, Венгрии, Люксембурга, Италии – там везде есть немецкая культура.
Моя страна, как и Германия, пребывала в различных состояниях: от монархических империй до республик, от автократий до демократий. И мы, как страны и культуры, лучше многих знаем, что такое быть мировыми изгоями и в изоляции. Мы всегда опирались только на себя и свои государства. И поэтому, общность и государство для наших народов значат гораздо больше, чем просто система управления – это наши программы национального выживания и развития.
Мы одновременно и разные, и одинаковые – мы очень дополняем друг друга во всем.
Надеюсь, что в будущем сильном союзе, мы вместе с немецким народом сможем предложить Миру новую Справедливость. И наш общий шаг к этому – Собственный капитал людей.
Это справедливо и это просто.
С уважением,
Антон Дарьин
ПОСВЯЩАЕТСЯ
ВСЕМ НАШИМ МАМАМ,
БЕРЕГУЩИМ НАС ВЕЗДЕ И ВСЕГДА
ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МАМА
В ЭТОЙ РАБОТЕ Я ХОЧУ ДАТЬ СПРАВЕДЛИВУЮ ОПОРУ ДЛЯ ВСЕХ НАС – ПУСТЬ ЭТО ДОБАВИТ СПОКОЙСТВИЯ И ЛЕТ ЖИЗНИ НАШИМ РОДИТЕЛЯМ
Ссылка на скачивание PDF версии
© Свободное использование, копирование и цитирование материала разрешено с указанием автора и ссылкой на источник