В информационных программах нашего телевидения прозвучала информация о роте саперов, принимающих участие в Специальной военной операции на Украине. Рота получила прозвище маресьевской – в ней много саперов, получивших ранения ног, но вышедших вновь на службу уже на протезах, как Герой Советского Союза А.П. Маресьев. Исторически точно эту роту следовало бы назвать норовской. В честь героя самой первой Отечественной войны. Но обо всем по порядку.
Уроженец села Ключи Балашовского уезда, потомственный военный, 17-летний прапорщик гвардейской артиллерии Авраам Сергеевич Норов с первых дней Отечественной войны 1812 года оказался в составе Первой западной армии. В Бородинском сражении А.С. Норов командовал взводом из двух пушек, защищал Багратионовы флеши. Ядром вражеской пушки ему оторвало ступню правой ноги. Ногу пришлось ампутировать по колено. За Бородино А.С. Норова произвели в подпоручики и наградили орденом Св. Владимира с бантом. Можно было спокойно уходить в отставку – почетная пенсия, инвалид Отечественной войны, но… Несмотря на тяжелое ранение, он продолжал военную службу и вышел в отставку только в 1823 году в звании полковника – и это в 28 лет! Деревянный протез, изготовленный умельцами тех лет, позволял настойчивому офицеру служить наравне со здоровыми людьми. Интересно, что за А.С. Норовым в армии закрепилось прозвище «отец деревяшки»!
С 1827 года Норов служил чиновником по особым поручениям в Министерстве внутренних дел. В 1830 году он занял место правителя дел и члена Комиссии принятия прошений на Высочайшее имя. В 1840 году А. С. Норов стал членом Российской академии, а в 1851 году за литературные и научные заслуги был избран действительным членом Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук по отделению русского языка и словесности. В том же году Норова избрали председателем Археографической комиссии. Он также являлся членом Русского географического и многих других отечественных и зарубежных научных собраний и обществ.
В 1849 году был назначен сенатором и помощником главного попечителя Человеколюбивого общества; в 1850 году — товарищем министра народного просвещения.
Через три года, 7 (19) апреля 1853 Авраам Сергеевич был назначен министром народного просвещения, в должности которого трудился почти пять лет - по 23 марта (4 апреля) 1858 года. При нём возросло количество студентов в вузах, расширена программа преподавания по древним языкам, восстановлена практика командирования молодых учёных за границу, причем, студенты сами выбирали зарубежные университеты для стажировки!
Авраам Сергеевич предпринимал попытки смягчения цензуры. Он ходатайствовал о дозволении придать огласке в печати обсуждение проекта судебных реформ, чему весьма противился тогдашний министр юстиции граф В. Н. Панин. Идея А.С. Норова о предварительном опубликовании проектов важнейших правовых документов реализована в современной России – у нас успешно действует федеральный портал проектов нормативных правовых актов.
С 11 апреля 1854 года, будучи министром народного просвещения, А.С. Норов одновременно становится членом Государственного совета. В 1856 году министр А. С. Норов озвучил идею создания университета в Сибири, но не добился положительного решения этого важного вопроса. В 1856 году А.С. Норов стал действительным тайным советником. Согласно Табеля о рангах, учрежденного еще Петром Первым, действительный тайный советник приравнивался к чину полного генерала и адмирала. Не все министры Российской империи имели этот чин!
Авраам Сергеевич Норов слыл полиглотом: он свободно владел пятью европейскими языками – английским, итальянским, испанским, немецким, французским, причем по-итальянски он мог говорить на диалектах разных провинций. Он хорошо знал арабский, древнегреческий, древнееврейский, латынь. Академик А.С. Норов был первым русским учёным, умевшим читать иероглифическую письменность.
Личная библиотека академика состояла из 16 тысяч книг, среди которых попадались уникальные издания: «Естественная история» Плиния, первое иллюстрированное издание «Божественной комедии» Данте. А.С. Пушкин, друживший с А.С. Норовым, работал в домашней библиотеке последнего, собирая материал к «Истории Пугачева». На смерть поэта его старший друг откликнулся стихотворением «Памяти Пушкина».
Еще находясь на службе в армии, А.С. Норов совершил первое путешествие по Европе. Будучи чиновником по особым поручениям МВД, вместе с адмиралом Д.Н. Сенявиным участвовал в заграничных морских походах в Англию, в Портсмут. Одним из первых подданных Российской империи А.С. Норов в 1834-1836 годах путешествовал по Египту и Нубии. Дважды – в 1834 и 1861 – А.С. Норов посещал Святую землю. Путевые заметки составили пять томов, изданных в столице в 1854 году.
Интересная деталь: последним печатным изданием трудов А.С. Норова оказались его замечания по поводу романа Л.Н. Толстого «Война и мир». Будучи участником Бородинского сражения, академик весьма критически подошел к роману.
Вишенка на торт рассказа о А.С. Норове. В 1827 году А.С. Норов побывал в Англии, в Портсмуте вместе с адмиралом Сенявиным. Несколько раз чиновник по особым поручениям сходил на берег. Разумеется, портовые рабочие и служащие заметили хромоту русского офицера. Существует легенда, что именно наш А.С. Норов послужил прототипом одноногого моряка Джона Сильвера в романе Стивенсона «Остров сокровищ».
Что известно о личной жизни героя Отечественной войны 1812 года? У А.С. Норова было трое детей, сыновья Сергей и Георгий и дочь Татьяна. Все они умерли в раннем детстве. Авраам Сергеевич Норов умер 23 января 1869 года, был похоронен в Голицынской церкви во имя архистратига Михаила в Сергиевой Приморской пустыни в Санкт-Петербурге.
В преследовании наполеоновской армии принял участие старший из братьев Норовых – Василий Сергеевич. Он отличался буйным нравом – известен его конфликт с великим князем Николаем, будущим Николаем Первым. По воспоминаниям очевидцев, Николай оскорбил Норова-старшего и нескольких его друзей, обрызгав грязью на смотре гвардейских полков в Вильно в 1822 году. Офицеры потребовали сатисфакции. Великий князь вызова не принял. Пятерка гвардейцев в знак протеста подала прошения об отставке. Случай дошел до Александра Первого. Тот заставил брата извиниться перед гвардейцами, а капитан В.С. Норов был повышен до подполковника. Этот случай скорее всего послужил причиной вхождения В.С. Норова в Южное общество декабристов.
Норова-старшего за участие в восстании разжаловали и отправили в действующую армию на Кавказ. За боевые заслуги бывшего подполковника произвели в унтер-офицеры, советами которого не брезговали и генералы. Комиссованный по болезни, Норов-старший умер в возрасте 60-ти с небольшим лет в Ревеле. Он оставил после себя «Записки о походе 1812—1813 гг. от Тарутинского сражения до Кульмского боя».
Младший из братьев Норовых, Александр Сергеевич, здоровьем не отличался, с детства, получив ушиб позвоночника, был горбат, что не позволило построить карьеру офицера, как отец и два старших брата. Получив хорошее образование в Благородном пансионе при Московском университете, Александр занялся литературным творчеством. Остался в истории русской литературе не только благодаря двум старшим братьям. Александр Норов перевел «Философическое письмо» Петра Чаадаева, написанное по-французски, на русский язык. Московский журнал «Телескоп», опубликовавший крамольное, по мнению властей, письмо, закрыли, издателя отправили в ссылку в Сибирь. Уголовное преследование А.С. Норова как переводчика, к тому же дружившего с П. Чаадаевым, удалось замять среднему брату, Аврааму Сергеевичу, обратившемуся напрямую к шефу жандармов А.Х. Бенкендорфу. Младший из братьев Александр Норов пережил Авраама Сергеевича всего на несколько месяцев – Александр умер в 1870-м там же, где родились все трое Норовых – в селе Ключи Балашовского уезда.
Через 130 лет подвиг Авраама Сергеевича Норова повторит другой саратовец, уроженец г. Камышина, входившего в состав Саратовской губернии до 1917 г., летчик Алексей Петрович Маресьев. Он продолжил службу в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945, потеряв в 1942 ступни обеих ног. Такие подвиги характерны для любой исторической эпохи в нашей стране, независимо от политического строя.
Но это – уже совсем другая история, о которой речь впереди.