В школьных учебниках по истории, образца 70-80 гг. идеологи партии очень скупо рассказывали о трагедии, постигшей советских крестьян в сталинскую эпоху, посвятив этой теме всего лишь один абзац. Он назывался «о перегибах на местах». В те времена, учащиеся старших классов, равно как и остальные поколения, не хотели думать, почему держава, владеющая 1/6 частью суши, тратит немалые средства на закупку зерна в капиталистической стране с не менее холодным климатом.
Спустя годы, когда очевидное перестало быть невероятным, и брежневский период «расцвета» получил свое истинное определение («застой», если кто запамятовал), мы узнали, что впервые к этой вынужденной мере прибегли еще в начале 60-х годов.
Это произошло после того, как целинные земли не оправдали надежд Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева и над страной – в который раз! – нависла угроза продовольственной катастрофы. Если раньше такое положение не вызывало недовольства в правящих кругах рабоче-крестьянского государства, то после смерти Отца народов, членам Политбюро, видимо, надоело каждые десять лет терять несколько миллионов граждан, умерших голодной смертью. Между тем, пшеницу покупали не только в Канаде, где зона рискованного земледелия, никак не меньше, чем в Советском Союзе, но и в США, а также в Австралии, большая часть территории которой вообще не освоена.
В скобках надо заметить, что советские люди, несмотря на «собственную гордость», воспетую в стихах и прозе, были бы совсем не против приобрести у проклятых буржуев не только хлеб, но и всю продуктовую корзину в комплексе, начиная с мяса и заканчивая плодами киви. Но престиж страны удалось сохранить, так как на закупку 12 млн. тонн зерна, в 1963 году, потратили почти весь валютный резерв и внушительную часть золотого запаса.
В дальнейшем залежи благородного металла продолжали таять в закромах родины, из-за чего товарищей Хрущева и Брежнева никак не хотели ставить на одну доску с предшественником. Однако поклонникам «твердой руки» необходимо помнить, что за вечные катаклизмы в сфере продовольственного обеспечения, население «могучего» государства должно благодарить другого человека. Его могила утопает в цветах на Красной площади, хотя по совокупности преступлений, он должен был гнить в камере смертников бОльшую часть своей жизни.
Дело в том, что начав в 1928 году ускоренную индустриализацию, товарищ Сталин стал планомерно уничтожать крестьянство, проводя соответствующую политику в жизнь с присущим ему азартом и безумием. Всего за годы коллективизации с голода умерло больше 10 миллионов человек, что не вызывало особого беспокойства у Иосифа Виссарионовича, так как в процентном соотношении к общему числу граждан, эта цифра была не столь уж и велика. Кроме того, в ссылку, из которой мало кто вернулся, отправили более 2 миллионов кулаков, не пожелавших тихо, без скандала отдать концы, подарив родине весь собранный урожай без остатка, в соответствии с программой «Великого перелома».
Результат не заставил себя ждать. Во-первых, первая пятилетка провалилась по всем показателям, во-вторых, фабрично-заводской люд стало совсем нечем кормить. Само по себе, ни то, ни другое не могло вывести из равновесия народного Кумира, но дело осложнилось резким сокращением поставок зерна, за которое закупали необходимое оборудование. Вдобавок ко всем несчастьям, случилась засуха и крестьяне стали бунтовать, отвлекая вооруженные силы от изучения немеркнущих постулатов Маркса-Ленина-Сталина.
Все это привело к тому, что внешний долг Советского Союза достиг 1.4 млрд. золотых рублей. Для сравнения, в упаднические времена НЭПа, аналогичная задолженность не превышала 400 миллионов и существенно сокращалась с каждым годом. Поразмыслив в течение двух лет (не так долго, правда), Главный Хлебороб страны пришел к неутешительному выводу, что работать без пищи не сможет даже самый сознательный строитель коммунизма. Горькие мысли подвигли его на публикацию знаменитой статьи «Головокружение от успехов», в которой вождь поведал о «перегибах» в ходе коллективизации и сурово осудил наиболее активных исполнителей своей воли.
Переложив, таким образом, всю ответственность на низовой аппарат, Сталин начал вторую пятилетку (1933-37) с существенных послаблений, массово наделив крестьян личными хозяйствами. Общая площадь таких «угодий» составила около 5% пахотных земель. Конечно, все еще помнили лживые обещания 20-летней давности – «землю крестьянам, заводы рабочим» – но желающих возмутиться скаредностью советской власти почему-то не нашлось.
Тем не менее, даже на таких клочках земли, обложенные непомерной данью со стороны обманувшего их государства, запуганные землепашцы совершили чудо. Презираемые партийной «элитой» частники, в кратчайшее время сумели наладить производство 25% сельскохозяйственной продукции. Особенно впечатляли показатели по мясу и молоку – 70%, а также по картофелю и прочим овощам – 40%.
При таком развитии деревни, советским людям точно бы не пришлось последующие 15 лет питаться картофельной шелухой. Надо было только вернуть из дальних краев ссыльных крестьян, выдать сельчанам паспорта, упразднить колхозы, снизить налоги и существенно увеличить площадь наделов. Но товарищ Сталин не для того определил спецпаек мерилом успешности, чтобы еды хватало на всех. Поэтому вождь все сделал наоборот, а заодно открыл дорогу Большому террору, надолго вбив в сознание народа два понятия – «время такое» и «иначе было нельзя». С тех пор, наиболее одиозные граждане без устали повторяют эти слова, мысленно отвергая и для себя, и для других возможность жить достойно.
ПРОДВИЖЕНИЕ СТАТЕЙ ЗАВИСИТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ОТ КОЛИЧЕСТВА "ЛАЙКОВ" И ЧИСЛА ПОДПИСЧИКОВ.
Рекордный урожай пшеницы, сгнивший на целине
Изобилие мясных продуктов в СССР, до и после "американских гонок"