— Сделаю это прямо сейчас, — шепчу я себе и покупаю билет на самолет до Сиэтла. Я готов. Я сосредоточен. Обратного пути нет. — Ваше имя? — спрашивает девушка за стойкой регистрации и я называюсь именем супергероя из французских комиксов. Дэн Купер. Мне нравится этот рисованный парень, попадающий в немыслимые переделки и всегда остающийся в победителях. Он словно скопирован с меня и, кажется, сегодня прекрасный шанс это проверить. — Ваш багаж? — Только ручная кладь, — я показываю свой портфель. — Хорошего полета, мистер Купер, — подает мне билет красотка и улыбается дежурной улыбкой. Я прохожу в узкий салон вместе с другими пассажирами. Занимаю свое место в конце салона и выдыхаю: «Всё хорошо, Уолли, всё идёт как надо». Эта модель Боинга, который я знаю как свои пять пальцев, идеально подходит мне для плана. В его хвостовой части встроен трап, опускавшийся легким нажатием даже во время полета. (Это раз). Самолет разбегается по взлетной полосе, отрывается от земли и набирает высоту. Это самый короткий по времени внутренний авиамаршрут, длящийся всего полчаса, а у меня все продумано и высчитано по минутам. Поэтому я и выбрал этот маршрут. (Это два). Сейчас стюардессы будут предлагать напитки и нужно пользоваться моментом. Я поднимаю вверх два пальца как в баре, прошу бурбон с содовой и закуриваю. В обмен на бурбон протягиваю сложенный вчетверо листок и жду когда блондинка его раскроет и прочтет. Но та, привыкшая к знакам внимания, кокетливо улыбается, записку убирает к себе в карман, не прочитав. Делаю ей знаки, чтобы она достала листок. Она читает, бледнеет, подсаживается. — У вас в портфеле на самом деле бомба? — спрашивает тихо и я вместо ответа просто отщелкиваю замочки и приоткрываю крышку дипломата, лежащего на моих коленях. Все взаправду, крошка. Да-да, это бомба. (Это три). — Как тебя зовут? – мне хочется, чтобы она перестала дрожать и взяла себя в руки. Паники и слез нам не нужно, крошка, верно? — Фло-ренс, — отвечает мне она запинаясь и в голосе ее страх. — Флоренс, — повторяю я, — вот что, Флоренс. Мы все останемся спокойны и рассудительны. Никто не умрет. Сейчас ты пойдешь в кабину пилотов и передашь мои условия: к моменту нашего приземления в Сиэтл, нас должны встретить дозаправщики, а к самолету доставить двести тысяч долларов немечеными банкнотами и четыре исправных парашюта: два основных и два запасных. Я обменяю пассажиров на деньги и парашюты. Самолет дозаправится и полетит в Мексику, и уже там я отпущу экипаж. Понятно? Ей понятно. Она встает и, не обращая на просьбы пассажиров, топает в кабину пилотов. Я знаю, что происходит сейчас в кабине. Я знаю, что администрация аэропорта свяжется с полицией и им понадобится время, чтобы пройти все этапы от паники до взвешенных действий. Я даю им возможность думать обо мне как о недальновидном придурке, готовом довольствоваться названной суммой и озвученным конечным маршрутом. (Это четыре). У них есть время собрать деньги и продумать шаги наперед. У меня есть время отдохнуть, мои шаги давно просчитаны. (Это пять). Я зову другую стюардессу, пона представляется Тиной, прошу еще бурбона. Приносит. Я даю купюру за свой виски. — Возьмите сдачу, мистер Купер, — говорит она и протягивает мне мелочь. — Не стоит, — мы оба знаем, что через пару-тройку часов у меня будет намного больше денег, чем сейчас. Чертовски спокойная девочка. Мне нравятся такие. Командир судна объявляет пассажирам о незначительных технических проблемах. Мы часа два низко кружим над заливом и я думаю о том, что если это последний закат в моей жизни, то определенно самый лучший. Гладь вод Пьюджета отражает ярко-розовое с золотом небо и на какое-то время я даже забываю о происходящем, потрясенный красотой и блеском вечерних отсветов. Потом надеваю обратно солнечные очки. Я знаю, что с этих минут весь экипаж будет предельно внимателен ко мне и максимально уменьшаю их шансы на детали в описании. Стакан от бурбона я убираю в портфель, а окурки от сигарет заворачиваю в платок и кладу в карман. Как только ко мне выходит Флоренс уточнить детали по запросу полиции, я требую свою записку обратно и тоже убираю ее в портфель. Минимальное количество улик. (Это шесть). Наконец, деньги, парашюты и топливо подготовлены и мы приземляемся в аэропорту Сиэтла, сверкающего огнями сирен как рождественская елка. Всё свободное пространство вокруг рулежной дорожки для самолета занято полицейскими, аварийными и пожарными машинами. Я прошу выключить свет в салоне, чтобы не дать возможности снайперам подстрелить меня. Умереть раньше времени не входит в мои планы. — Что происходит? – начинают спрашивать пассажиры и умница Тина произносит: — Сегодня нас просто встречают с помпой. Не вставайте, оставайтесь на своих местах и ждите команды капитана. Опускаем трап в хвосте самолета. Мне доставляют парашюты и деньги двадцатидолларовыми бумажками в банковских мешках. Там по моей команде их перехватывают стюардессы и подтаскивают ко мне. — Мистер Купер, — слышу я у входного люка, — я хотел бы с вами поговорить по поводу последствий угона самолета. Можно зайти на борт? Я против. Всё, что я могу предложить – это нажать на кнопку в портфеле и забрать всех пассажиров с собой. Им это надо? Они соглашаются: им это не надо. Отступают. Сколько можно возиться с заправкой? Теряю терпение и смотрю на наручные часы. Они явно тянут резину, заправляя баки, как можно дольше. Требую поторопиться. Пытаются спорить. Но ведь у меня в руках есть неоспоримый аргумент, который легко перевешивает все остальные. (Это семь). Через капитана начинают торг куда смогут долететь и как. Я непреклонен: курс на юго-восток в сторону Мехико на минимально возможной скорости, низкая высота, не выше трех тысяч метров, выпущенные шасси, опущенные закрылки крыла на пятнадцать градусов, а кабина экипажа должна остаться негерметичной. Как бы между делом я уточняю направление и силу ветра. Наконец я отпускаю всех пассажиров, Флоренс и еще одну стюардессу и приказываю взлетать и брать курс на Мексику. Тина остается со мной. — Нужно поднять хвостовой трап, — передает слова капитана Тина. — Я подниму его, когда мы будем в воздухе, не бойтесь, — отвечаю я. И отсылаю Тину в кабину к остальному экипажу. Мы взлетаем, но трап я так и не убираю. В иллюминаторы я вижу как в ночном небе вместе с нами летят в отдалении истребители, мигая красными огоньками. Когда остаюсь совсем один, я достаю приготовленные черный галстук с перламутровым зажимом и восемь окурков сигарет с фильтром марки «Рэли» и оставляю вместо себя на кресле. Потом «деактивирую» бомбу, разбирая на отдельные части и складываю у выхода к трапу. Осматриваю парашюты, срезаю с одного из них стропы и обвязываю вокруг своего пояса. Привязываю к ним мешки. Надеваю один из наборов парашютов, тот, что кажется мне наиболее надежным и жду, когда мы окажемся в нужном квадрате. Мы оказываемся там ровно в тот момент, когда Боинг входит в грозовое облако и тяжелая пелена ливня внизу закрывает просветы между тучами. Но мне и не нужно видеть рельеф местности. Точно по времени я открываю люк к хвостовому трапу, от чего нос самолета задирается кверху, а меня прижимает к переборке. — Купер, — слышу я через систему внутренней связи, — у вас все нормально? Помощь нужна? У нас сработал датчик открытия двери. — Нет, не нужна, — обрываю я, пока выкидываю по частям портфель и муляж бомбы. А потом я выхожу на хвостовой трап и с него на воздушный поток. В воздухе меня крутит как осенний лист, вертит вместе с грузом вокруг себя и в какой-то момент срывает один из мешков. Раскинув руки и ноги, насколько возможно сделать это в таких условиях, почти ничего не видя и не имея возможности соориентироваться, я отсчитываю до десяти и дергаю за кольцо. Парашют наполняется воздухом, и купол тянет меня сначала чуть кверху, а потом плавно скользит по ветру, снижаясь в отблески грозы прямо в ливневый шквал. Мгновенно меня обдает острым режущим потоком небесной воды и капли начинают сечь меня как розги. Купол намокает и я снижаюсь быстрее и раньше запланированного. Мешки с деньгами тяжелеют и сдавливают тазовые кости и поясницу. Я почти не вижу в темноте и хлещущей непогоде куда приземляюсь и, почуяв нарастающую скорость и приближение поверхности, группируюсь, закрываю предплечьями лицо и со всего размаху ударяюсь в ствол дерева. Купол подтаскивает потоком дальше вперед меня и он повисает на кроне, тут же обвиснув и соскальзывая, увлекаемый вниз тяжестью тела и груза. Я ударяюсь о землю стопами ног, одетыми в легкие классические ботинки и чувствую острую боль. Мокрым полотнищем купола меня укрывает сверху и я лежу словно в саване и выдыхаю из себя смесь боли и пережитых эмоций. Я кричу, пытаясь переорать непогоду и в этом зверином крике больше победного ликования, чем ужаса. Я смог. Все получилось. *** Чуть позже когда ливень подутихнет, а я отдышусь, я соберу парашют, а мои братья заберут меня вместе с грузом и всеми вещами на неприметном старом грузовичке по условленным приметам. Мы доедем по дорогам до самого побережья, где нас уже будет ждать рыбацкая лодка. На ней мы уйдем в сторону Аляски. Через Аляску мы доберемся в родную Канаду и никогда никому не напомним об этой истории. Лишь первое время мы будем следить за новостями и узнавать, как следствие зашло в тупик и все топчется и топчется вокруг этого несуществующего Дэна Купера и американской мечты внезапного обогащения. Это их большая ошибка. (Восемь). Наша цель не деньги. Мы с братьями бывшие конструкторы. Я лично когда-то работал над Боингом 727 и столько сил положил на то, что бы доказать компании критичность некоторых деталей. Например этого открывающегося во время полета трапа. Мой брат тоже борец по натуре спорил до синевы с главным конструктором. И потому нас уволили. Мы перебрались на историческую родину. После нескольких крупных катастроф мы разработали этот план. Главное было привлечь внимание к проблеме и не забыть оставить весточку конструкторам Боинга: галстук, зажим и окурки их сигарет, которые мы специально раздобыли. (Это девять. Девять маленьких уловок, которые помогли нам остаться незамеченными). Там в Аляске все, что мне будет нужно - это знать, что конструкция Боинга станет доработана именно с нашей подачи. Нас услышат. А деньги? А что деньги, просто где-то гниют. И ты сам знаешь, что с ними нужно сделать. Автор: Воля Липецкая Оригинальная публикация ВК.
