Пролетая над гнездом кукушки. Глава 4 В этот день, 1 сентября, все село преображалось. Школа оживала, отдохнув после летних каникул, радуясь детскому смеху и нарядным гостям-родителям, которые за руку приводили сюда своих ребятишек. Море цветов... В руках первоклассников, выпускников и, конечно, учителей. Астры, хризантемы, георгины, гладиолусы... Букеты, аккуратно завернутые во вчерашние газеты или целлофан.
Читать сначала можно здесь. Глава 1
Предыдущая глава здесь
Станислава Ивановна Кукушкина покрылась румянцем, смущенная вниманием, когда директор школы Сергей Андреевич Козаченко представил ее на линейке. Сердце выбивало барабанную дробь от волнения. Она стояла в окружении 18 ребятишек. 4 класс достался ей после Екатерины Петровны, ее первой учительницы, которая ушла из школы по состоянию здоровья.
"Жаль бабушка Аня не видит меня..." — подумала Стася.
***
Нина Петровна Медведева тоже решила поприсутствовать. Была она председателем сельсовета. Очень уважаемая должность на селе, которой женщина очень гордилась. Парадный костюм надела и накрутила свою завивку на крупные бигуди, уложив волосы и обильно побрызгав их лаком. Она стояла среди толпы и пристально следила за той, ради которой пришла.
— Что, Нина Петровна, пришли полюбоваться своей будущей невесткой? — громко, стараясь перекричать музыку, спросила Зинаида Трофимова.
— Это мы еще посмотрим... — прошипела Нина Петровна.
"Не бывать этому! Не позволю, чтоб мой Виталик связал свою жизнь с этой голодранкой... Кто она такая? Дочь кукушки... И кто мы! Уважаемые люди. Интеллигенция..." — женщина посмотрела тяжелым взглядом на первую сплетницу села и, развернувшись, пошла домой.
"Что же делать? И как не допустить этой свадьбы?" Эти мысли стучали молотками в виски.
Вспомнила, как ее любимый Виталик не отпускал руку этой Стаськи на выпускном вечере. Хорошо хоть она уехала учиться в город. А ее сынок пошел в девятый в поселок. Правда каждую субботу, когда девушка приезжала к бабушке, они встречались. "Ладно. Пусть развлекается, мальчик", — думала она в те дни, когда он убегал на редкие свидания.
Это действительно была первая любовь. Чистая, искренняя и трогательная. Потому что и Стася, извиняясь перед бабулей, бежала на встречу своему счастью. Они всегда ходили к озеру под старую иву, где было их место. Или шли в клуб смотреть какой-нибудь фильм, где сидели тесно прижавшись друг к другу и держась за руки.
Нина Петровна переживала, потому что ее любимый и единственный Виталька должен был в ноябре вернуться из армии. Вот почему она не находила себе места...
Вспомнила, какие проводы они с мужем ему устроили. Гуляло все село. А он смотрел на дорогу. И расцвел только тогда, когда появилась она, Стася. А потом женщина подслушала, как сын говорил: "Ты только дождись, любимая... Вернусь, сразу же свадьбу сыграем..."
И она, Нина Петровна, сделала все, что могла, чтобы отвадить девчонку. Письма перехватывала на почте, чтобы те не попали в руки Станиславы. А сын спрашивал, почему его Стася перестала отвечать. Волновался. Чувствовала женщина, что не будет повзрослевший сынок слушать ее советов. "Ох, не будет... беда..."
"Не хочет по-хорошему, значит, надо заставить..." — Нина Петровна решилась на крайние меры.
***
Станислава отдавала все силы работе. Дети полюбили молодую учительницу. Чтобы набраться быстрее опыта и знаний, Стася часто ходила к Екатерине Петровне. И бывшая учительница учила тому, о чем не рассказывали в училище: как проводить родительские собрания, как писать поурочные планы, как найти подход к каждому ученику. И у нее получалось.
Только одно омрачало ее жизнь: ожидание.
Ожидание того момента, когда всем станет всё известно. И это время наступило. Кто понял первым и сказал, Стася так и не узнала. Хотя была уверена, что это не тетя Галя Залевская. Она была женщина прямая. Как заподозрила, так сразу и спросила. И Стася ей все рассказала.
Потому что больше не было сил держать это все в себе. Хотелось снять с души тяжелый груз. Она долго рыдала, а соседка обнимала и тоже плакала: "Бедная девочка".
— Тетя Галя, только не говорите никому, как это случилось. Не хочу, чтоб меня жалели. Пусть лучше думают, что нагуляла. — просила Стася. И Галина пообещала, раздумывая над тем, что же лучше в данном случае.
А село словно замерло. В ожидании... Только у колодца, на улицах перешептывались бабы, бросая в ее сторону косые взгляды.
"Нагуляла..."
"Такая же кукушка, как и Оксанка, мамка ее..."
"Интересно, а кому подкинет ребенка?"
Хорошо, хоть в глаза ничего не говорили. Только за спиной.
А Стася запретила себе даже думать о Виталике. Но тоже жила ожиданием, когда он вернется. "Не буду ничего объяснять. Пусть думает, что хочет. Или что людская молва донесет", — ей уже было все равно.
А может быть это и к лучшему. Она и так знала, что не быть им вместе никогда. Разве Нина Петровна позволит? Это Виталий плохо знал свою мать. Любил потому что. А Стася не тешила себя надеждой и раньше. А теперь тем более.
***
Нина Петровна тоже жила ожиданием. Сына. И кто знает, как он поступит. А вдруг возьмет ее такую... с животом... А животик уже виден из-под одежды. Позора не оберешься.
Не поставив в известность мужа, женщина вышла на дорогу и пошла в соседнее село Видинеево. Там на окраине, под самым лесом, жила старая бабка Филимониха, которую все за глаза называли ведьмачкой. Ходила старушка в черном платке и с кривой палкой. Черные глаза заглядывали в душу каждого, кто проходил мимо. Или приходил по великой надобности.
Никакой ведьмой она не была. Звали ее Михреева Марфа Степановна. Это муж у нее был Филимоном. А она стала Филимонихой, когда вышла за него замуж. Была она обыкновенной знахаркой. Но знала то, что другим было не ведомо.
Филимониха долго разглядывала свою гостью. Черная у нее была душонка.
— Никак Нинка ко мне пожаловала? Никогда бы не подумала, что могу тебе понадобиться. Ну, коль пришла, проходи в избу.
Нина Петровна несмело вошла и огляделась, не зная чего ожидать. По слухам под потолком должны были висеть подвязанные к жердочке мухоморы да лягушки сушеные. Но их не было. Было чисто прибрано. Пахло сухими луговыми да лесными травами.
— Говори, что надобно? Нет. Лучше молчи. И сама вижу, недоброе дело ты замыслила. Но, как говорится, не мне судить. Там рассудят... — и старуха подняла палец вверх. — Отворотное зелье?
Нина Петровна закивала, молча. Словно язык прилип к небу или слова позабыла.
Филимониха скрылась в другой комнате и долго не появлялась. А когда вернулась, то в руках у нее была маленькая бутылочка с жидкостью.
— По пять капель с едой будешь давать. И забудет ту дорожку, куда хотел идти. Но ты помни, Нина Петровна, за все в жизни приходится платить. Я тебя предупредила... А ты поступай по своей совести. — Речь Филимонихи стала совсем другой. Четкой и жесткой.
Выхватив пузырек, Нина Петровна бросила на стол немаленькие деньги и выскочила во двор. Филимониха следила за ней через окошко:
— Ду ра, баба... А девчоночка-то хорошая... Не чета тебе...
Хриплый старческий смех понесся вслед посетительнице.
***
Село было украшено к Великому празднику. Флаги и флажки. 7 ноября отмечали с размахом. В клубе проходило торжественное собрание и праздничный концерт, подготовленный учениками. Несколько номеров готовила и Станислава Ивановна со своим классом. Но не пошла в клуб. Отпросилась у директора.
— Вернулся! Станислава Ивановна! Виталик Медведев вернулся из армии, — с дороги крикнула Катюша Цыбульская, ее ученица.
Стася схватилась за живот. Она знала, что встречи не избежать. Как к ней не готовилась, а все равно новость оказалась неожиданной. Трудно было взять себя в руки.
Продолжение читать здесь
Буду благодарна, если поддержите мой рассказ комментариями и классами. Ваше мнение важно для меня. Удачного дня! М. И.