КНИГА 3. ЗИМА
Часть 2. Январь-4
***
- Дай руку, - Алеша подставил раскрытую ладонь.
- Зачем? - сдавленным голосом спросила Лариса.
- Чтобы не сбежала.
Лариса медленно обвела взглядом пустеющую улицу: вот последние фигуры скрылись за поворотами... снежок кружится в воздухе, оседает на тротуары, на скамейки... две вмятины, оставшиеся на снегу там, где недавно сидела она, Лариса (сначала на трамвайных путях, потом рядом с ними), становятся все менее четкими... Ой, что было бы, если бы не Алешка!..
- Ну... ладно... - она подала руку однокласснику. - А тебе не будет стыдно идти рядом с такой лошадью?
- Хватит тебе! - слегка поморщился Алеша. - Ну, не будем врать: ты у нас не маленькая... не будем врать: не худышка. Но почему сразу - "лошадь"? Наверное, ты просто настоящих не видела... Все, хватит! Что у тебя случилось? Ты весь этот вечер вместе с ночью и утром какая-то взвинченная... хоть вроде и вела себя вполне прилично... ну, если не считать вот этого... на улице.
- Я ненавижу Новый год! - зарыдала Лариса. - Ненавижу! Ненавижу! Больше Дня рождения! И полночь эта никакая не волшебная! И нефиг идиотов из себя корчить... хоть родители собственные... "Ах, куранты! Ах, желание"... одно и то же... каждый год одно и то же! Да загадывай - хоть обзагадывайся!.. "С Новым годом!.. С новым счастьем!.." Какое новое, если его и старого не было?.. Школа, что ли, счастье?.. Заседания комитета комсомола?..
Она говорила и говорила, захлебываясь слезами, не глядя под ноги, не видя, куда они идут - просто плелась куда-то вслед за Алешей, опираясь на него руку.
- Вот уж чего не знал, так это того, что ты у нас еще ребенок! - услышала вдруг девочка.
- Что-о-о?.. - Лариса задохнулась от возмущения.
Это она-то ребенок? У нее сердце рвется на части, это очень даже взрослое ощущение, а он ее ребенком обзывает! Да ему самому шестнадцать лет только летом исполнится! А Ларисе - в марте!
Алеша смотрел, впрочем, без насмешки - скорее, устало, как взрослый, который не знает, что делать с плачущим... ребенком. Все-таки он смотрит на нее, как на ребенка!..
- Послушай, Ларис... - тихо и очень серьезно заговорил Алеша. - Не обижайся, но ты действительно рассуждаешь, как маленькая: вот у Люськи с Танькой есть пупсики - я тоже такого хочу, мама, купи!
- Да уж, из Рогозина пупсик... - Лариса всхлипнула и одновременно коротко рассмеялась.
- Согласен: на пупсика Витя не тянет! - Алеша улыбнулся. - И все же, Ларис, послушай... это не нотации - просто... взгляд со стороны, - он снова посерьезнел. - Говоришь: хочу быть счастливой. А ведь ты можешь стать по-настоящему несчастной.
- Это как ?
- А сама не догадываешься?.. Да кто-нибудь обратит внимание на то, что тебе слишком нужен парень - прямо просто как факт: у меня есть парень. Кто-то поймет, что тебе одиноко, хочется любви, а кто-то решит, что ты просто доступная девчонка.
Лариса резко вдохнула, готовясь ответить, но ничего не сказала - мысленно согласилась: да, возможно... и стало противно.
- Успокойся и подожди немного. А то мечешься, как будто лучшие годы прошли - осталось только кошечку завести. Посмотри лучше, какой снег... - он заговорил тише. - Посмотри вверх, на тучи, хоть их и не видно, на деревья... Говоришь: каждый год одно и то же... Ну, вот тебе - не "одно и то же"... ни шампанского, ни компании, ни "Иронии судьбы" - только снег...
Лариса послушно посмотрела на небо - ей тут же попало в глаза несколько холодных иголочек, и она на миг зажмурилась. Проморгавшись, попыталась понять, где они находятся (шла ведь, не глядя по сторонам): деревья - и снег, снег, снег... будто сказочный лес.
- Ой, а куда это мы зашли? - растерялась она.
- Родного Пионерского парка не узнала? - засмеялся Алеша и, наклонившись, скомкал горсть снега. - Не мокрый, конечно, но достаточно мягкий... Давай снеговика слепим. Я сам слеплю, ты просто рядом постой.
Лариса однако без дела не стояла: пока Алеша катал снежные шары, она разыскала несколько сосновых шишек, сломила веточку. Две шишки поменьше Алеша воткнул в голову снеговика так, чтобы снаружи была видна их верхняя часть - получились глаза, в качестве носа пристроил шишку подлиннее, вытянутую, но не раскрывшуюся. В "руку" дал сосновую ветку.
- Ну, как он тебе? - спросил Алеша.
- Он великолепен! - улыбнулась Лариса.
Она сунула в карманы пальто озябшие руки и вскрикнула:
- Ой! Я ключ потеряла... Наверное, еще там... на рельсах. А мои теперь спят. Придется на вокзал идти, часов до десяти...
- Ты что - совсем? - перебил ее одноклассник. - Пойдем, у меня посидишь. Я здесь живу, за парком... бывший Дубовый.
- Ну... если не помешаю...
- С чего вдруг?..
Они медленно шли по аллее. Здесь дорожки со вчерашнего дня не чистили, и слой снега становился все выше. Алеша, опередив Ларису на шаг, чиркал по дорожке носками ботинок влево-вправо, разбрасывая снег, чтобы тот не попадал однокласснице через "молнию" в сапоги.
- Вот тебе еще один "другой Новый год" будет, - говорил мальчик. - Посидишь возле камина... ты вообще видела настоящий камин?
- Нет, - была вынуждена признать Лариса.
- Значит, увидишь...
- Ой! Как деревня! - удивленно воскликнула Лариса, когда они вышли из аллеи на узкую кривую улочку. - Никогда здесь не была! А ведь рядом совсем...
- Ну, вот, побудешь... на экскурсии, - Алеша улыбнулся.
Новый год действительно стал другим, а впечатления посыпались на Ларису с ошеломляющей быстротой. Первое: отчаянные крики грудного ребенка, которые были слышны даже сквозь двойные рамы.
- София вопит - значит, она на полу, - проговорил Алеша, озадаченно посмотрев на темные окна. - Никто не поднимает. Дома никого, что ли?
- Твоя мама оставила ребенка одного? - ужаснулась Лариса.
- Не волнуйся - этот ребенок не пропадет! - засмеялся Алеша, отпирая дверь. - Входи, не стесняйся!
Они вошли в дом под непрекращающиеся вопли, и Алеша, не обращая на них внимания, взял лежащий на тумбочке листок бумаги.
- Все ясно! Маму попросили выйти вместо кого-то, Ирку забрал Валерка.
- А мама твоя где работает? - поинтересовалась Лариса. - Что медик - это я знаю.
- В онкологии.
- Это же... рак... - с ужасом прошептала Лариса.
- Рак, - вздохнул Алеша. - Но он же не заразный, хоть и страшный - это тебе не туберкулез... Ноги не промокли? Разувайся пока, я сейчас принесу...
Не сказав, что именно он принесет, Алеша быстро сбросил ботинки, исчез за какой-то дверью и тут же вернулся, неся что-то необычное - носки - не носки, сапоги - не сапоги...
- Быстрее, пока не остыли! - поторопил он Ларису.
Вязаные крючком сапожки с войлочной подошвой (судя по размеру и темному цвету - Алешины) оказались даже не теплыми, а почти горячими, и когда ноги (все-таки озябшие за время прогулки) попали в это тепло, Лариса даже застонала от удовольствия.
- Какая прелесть! Надо будет что-то похожее изготовить. Будут греться на батарее весь день, а я, когда приду из школы, буду их надевать!.. Как мало, оказывается, человеку надо для счастья! - Лариса запнулась и взглянула на одноклассника: - Леш... а... - она несмело кивнула в сторону комнаты, откуда неслись крики, на которые мальчик упорно не реагировал.
- Теперь пойдем кота спасать, - усмехнулся Алеша, и удивленная Лариса пошла вслед за ним.
Едва Алеша приоткрыл дверь одной из комнат, как оттуда пулей вылетел кот с прижатыми к голове ушами. Лариса, вскрикнув от неожиданности, отпрянула в сторону, но тут же с любопытством заглянула в комнату, где уже был включен свет. Судя по разбросанным по всей комнате игрушкам, это была детская. Вопила огромная - ростом с девочку-дошкольницу - кукла, лежащая ничком на полу.
- Это мадемуазель София, - Алеша поднял куклу, выпрямил ее ноги, поставил на пол и потянул за руку.
Кукла, уже замолчавшая, сделала несколько шагов, слегка поворачивая голову при каждом шаге, словно изучая окружающую обстановку.
- Ой, какая! - восхищенно прошептала Лариса. - Леш, где вы такую взяли? В Москве?
- Да нет, это латыши подарили - мой бывший пациент и его сын. А где они взяли, не знаю. Мне кажется, она вообще заграничная. Можешь поиграть! - он, смеясь, подал Ларисе куклу и принялся собирать другие игрушки, которые свалил метавшийся по комнате кот. - Дебил кошачьего рода! Уж за три месяца можно было усвоить, что на голову ей лучше не садиться - она против!
- Да любой против, когда ему на голову садятся! - засмеялась и Лариса.
- Вроде валерьянкой не пахнет, ее уже не только мы трое обнюхали, но и все друзья и соседи... а он без конца на голову к ней лезет, когда она сидит. Усядется - а тоже кое-что весит. У нее тогда ноги начинают разъезжаться, туловище наклоняется, она утыкается носом в пол и начинает орать, а он тогда мечется, как ненормальный... Как же они его тут закрыли? Мама его всегда выставляет во двор, если уходит и меня нет... А, вот... Он форточку сам открыл. Наверное, Ирка на шпингалет не закрыла, - Алеша прикрыл форточку.
- Он не из-за валерьянки, - проговорила Лариса, любуясь куклой. - Просто кошкам нравятся места повыше, даже если там неудобно. Наша тоже так... то на банку пол-литровую пыталась взгромоздиться, то на термос... разбила, естественно... Куда ее? - кивнула она на Софию. - На кровать?
- Да хоть на кровать - Ирки же нет. А вообще она на стуле сидит.
Лариса положила куклу, улыбнулась, когда та умиротворенно закрыла глаза, пригладила ее локоны и обернулась к Алеше, который все еще рассаживал на маленьких стульчиках других кукол и плюшевых зайцев, медведей, котов.
- Красивые игрушки у твоей сестры - даже у Разуваевых таких нет, а уж они для Любашки...
- Да вот, мама один раз дала слабинку - взяла у пациентки... уже не помню, кого... зайца какого-то, вот этого, что ли, - с легкой досадой сказал Алеша. - Она не берет с больных деньги... некоторые - да, вроде как благодарность. Или больные сами навязывают - прямо со слезами... думают, что, если заплатить всем, кому можно, то обязательно вылечат, - лицо мальчика стало печальным. - Да если злокачественная форма и последняя стадия, то хоть всех, от профессоров до уборщиц, золотом осыпь - бесполезно. Мама всегда отказывается, говорит: "Я делаю то, что должна делать на работе, - за это не благодарят". А один раз дежурила в ночь, разговаривали с напарницей, а кто-то из больных, наверное, шел по коридору и услышал... мама потом про этот разговор вспомнила, когда игрушки посыпались. Напарница маме: "Дура ты, Анька! Еле концы с концами сводишь, полторы ставки тянешь, за подработками кидаешься, дети у тебя в праздники одни сидят, лишнюю игрушку купить не можешь, больную девчонку порадовать - а от денег отказываешься". И буквально через три дня женщину выписывают, а она маме зайца принесла - мол, хоть это для дочки возьми, это же не взятка. И мама взяла... а потом остальные. Да еще дарят так, что у нее не поворачивается язык отказаться: "Это ей на счастье. Пусть за меня поживет", - Алеша присел на корточки, достал из-под кровати симпатичного светло-коричневого медвежонка в клетчатых штанишках, посмотрел на него с непонятной для Ларисы болью в глазах и осторожно погладил его по щеке, что для взрослого мальчишки было жестом на редкость странным. - Они же... больные эти... стоят на учете в диспансере, пока живы. А если... все... из поликлиник сообщают, что их нет - чтобы с учета сняли. Мама приходит и говорит: "умерла Мария Николаевна, которая Иринке Мальвину подарила", "умерла Алла Георгиевна, которая вот этого тигра"... Так расстраивается из-за каждого... Позавчера узнала, что умерла Жанна, студентка из пединститута... вот его подарила, - он кивнул на медвежонка и посадил его на стульчик. - Второкурсница... всего на три года старше нас... Мама давно так не плакала, как по этой девчонке.
Лариса подавленно молчала.
- Ну, вот... они дарят, а мне теперь для каждого надо стул сделать - да чтобы удобный был! Короче, пропала моя молодость! - он через силу улыбнулся.
- А... ваша Ира... что с ней? - осторожно поинтересовалась Лариса.
- Комбинированный порок сердца, - монотонно, словно читая вслух название статьи, проговорил Алеша. - Два клапана поражены... и как-то сильно. Бывает, что и три, а человек себя чувствует лучше - если нарушения не очень сильные. А Ирке вот не повезло. Давно операцию надо, а врачи все откладывают. То слишком маленькая, то слишком слабая, то гемоглобин слишком низкий... Ждем профессора одного... он за границей сейчас, в марте должен вернуться. Может, еще и удачно получится, - он снова вздохнул, взглянул на одноклассницу, которая смотрела на него с ужасом, и спохватился: - Извини, какой-то у нас не новогодний разговор получился.
- Да нет, все правильно, - сглотнув подкативший к горлу комок, сдержанно сказала Лариса. - Я в гостях в новом для меня доме - должна же я что-то узнать о хозяевах.
- Я же тебе камин обещал! - напомнил Алеша. - Пойдем.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями