Тоня привыкла играть в идеальную семью. Мама всегда говорила ей, что сор из семьи выносить нельзя. Вот Тоня и не выносила. Так же, как ее мама, Аня, не выносила сор из своей семьи. И хотя маме Ане казалось, что она всё делала правильно, Тоня, будучи ребенком, очень тяжело переживала последствия маминого подхода. Не вынося сор из избы, мама разносила его по собственному дому.
Молчать обо всех проблемах с отцом мама не могла, переживать их самостоятельно тоже.
Так что в результате мама “делилась”. Нет, не конфетами и пирожными. Хотя и этим тоже. Мама делилась с Тоней проблемами с отцом. Была это вскользь брошенная фраза на кухне или гневная речь посреди коридора, - мама делилась и Тоня должна была слушать. Но не это было самым сложным. Слушать было просто, потому что можно было отключиться и не слышать.
Самым опасным было чаепитие, которое мама предлагала Тоне. Чаепитие было формой близости, и таких моментов у Тони было мало. Она ждала их и невероятно радовалась, когда мама решала с Тоней поболтать. Ну как “поболтать”… Маму не беспокоило, что думает и о чем мечтает сама Тоня, что ее беспокоит и как она видит жизнь. Нет, говорила сама мама. О тете Тане из Минска, о дяде Феде из Архангельска. О Петровых из соседнего подъезда и об Ивановых, старых родительских друзьях.
Тоня сначала пыталась отвечать. Что вот мол, Катя, которая обижает ее в классе, и Маша, которая вчера посмеялась над ее кофтой… Но мама не хотела слушать. Она достаточно быстро переводила разговор в плоскость работы над ошибками.
А что сделала ты, что она так с тобой разговаривает? Почему они дружат между собой, а с тобой нет? Почему у тебя всегда со всеми проблемы?
Тоня затихала. Она не хотела больше говорить и чай пить тоже не хотела. Ей было грустно. И еще ей казалось совершенно несправедливым тот факт, что сама мама только что жаловалась на Петровых и Ивановых, на дядю Федю и тетю Таню, но это было как-будто что-то другое. Тут виноваты были другие. А в ситуации Тони всегда виновата была она. Если Тоня спрашивала у мамы, почему так, мама взмахивала руками и восклицала “Ну что ты сравниваешь? ”.
После этого чаепитие уже теряло свою прелесть, мама была сердита, не хотела больше ничего рассказывать и включала телевизор. Нависала неловкая тишина, и подождав немного, Тоня выходила из-за стола. Она убирала за собой посуду и говорила “Ну я пошла. У меня уроки”. Мама молча кивала. А иногда кидала вслед “ну вот и почаевничали”.
Тоня шла в свою комнату, испытывая глубокое чувство вины. И одиночества.
А еще Тоня постепенно привыкала к тому, что если кто-то с ней обращается грубо, обижает ее, грубит, то виновата в этом она.
И вместо того, чтобы очертить этим людям границу, Тоня училась искать у них о одобрения, заслуживать принятие. И это сильно испортило ей жизнь.