- Не трогал бы ты его, Дима. - Вера забилась в угол кирпичной клетушки, сжалась в комочек, обхватив ноги руками. Из-за коленок в свете фонарика блестели глаза, полные слез.
- Сколько часов уже сидим, надо же что-то делать. Держи фонарик. - Димыч передал фонарь Вере. Его луч стал уже заметно слабее. Поэтому свет включали на короткое время. - Почему нас никто не ищет?
- А ты говорил, что мы пошли дверь открывать? - Рука Веры с фонариком заметно дрожала.
- Нет. - Димыч тоже вздрогнул.
- Тогда кого мы ждем? Никто к нам на помощь не придет. - Вера безнадежно всхлипнула.
- Должны же они были догадаться, что мы здесь.
- Я Маше говорила, что мы погулять хотим. - Вера сказала это обреченно.
- Все равно к вечеру тревогу забьют. - Димыч не переставал надеяться на помощь друзей.
- А Серега с Евсеем могут и не вернуться, в деревне остаться. - Вера продолжала нагонять страху. Но даже такого предположения ей показалось мало и она добавила еще. - А Маша с Прохоровым собирались за продуктами в район.
- Но к вечеру же все равно вернуться! - Димыч не собирался впадать в уныние.
- А вдруг нет. Я Маше ключи от нашего дома дала. Могут и ночевать там остаться.
- Хватит старуху нагонять, свети лучше!
Вера поправила фонарик, а Димыч перевернул бездыханное тело, лежащее ничком на полу. На удивление оно повернулось очень легко. Приложенных Димычем усилий получилось с избытком, и он, не ожидая этого, отлетел назад, ударившись затылком о кирпичную стену. Но Димычу было уже не до удара, он тут же забыл про боль.
- Что это? - Тут же шепотом спросила Вера, именно что, а не кто.
Вместо ответа Димыч постучал костяшкой согнутого указательного пальца по голове перевернутого человека. Она отозвалась пустым звуком.
- Манекен! - Усмехнулся Димыч. - Вот что это. Умудрился же кто-то его сюда подложить.
- А зачем? - Вера наконец вышла из оцепенения и подползла к манекену, одетому в черный костюм и белую рубашку с бабочкой.
- Ну, это надо спрашивать у того, кто придумал все это.
- Из чего он сделан? - Вера тоже потрогала голову, на которой почти не осталось никаких черт лица.
- Бумага! Смотри. - Димыч подцепил тонким шпателем уже начавшую разваливаться голову, и от лица манекена отвалился изрядный кусок, образовав дыру.
- И костюм уже истлел. - Вера попыталась расстегнуть пуговицы пиджака, но они отвалились сами, нитки давно сгнили. Тогда Вера распахнула пиджак, ткань еще держалась, и достала из внутреннего кармана тяжелый портсигар стального цвета.
- Серебряный? - Предположил Димыч.
- Не знаю. - Вера вертела в руках портсигар, пытаясь открыть его. Только ничего не получалось. - Попробуй ты. Никакой кнопочки нет.
- Что тут написано? - Димыч взял портсигар и сначала внимательно осмотрел его. С одной стороны портсигара был вделан темно синий камень.
- Где? - Спросила Вера.
- Вот, на этой стороне. - Димыч указал на витиеватую гравировку на второй, обратной части.
- На немецком. - Заключила Вера.
- А ты откуда знаешь?
- В школе учила. - Вера подставила портсигар под свет фонарика и прочитала. - Дорогому гер Майеру.
- Это кто такой? - Спросил Димыч.
- У Виктора надо спросить.
- У Виктора. - Димыч покачал головой. - Где он, Прохоров? Угораздило же так влипнуть.
- Ты меня любишь? - Вдруг спросила Вера.
- Что? - Димыч не сразу переключился, но тут же поправился. - Очень... люблю. - Он взял из рук Веры портсигар и снова начал внимательно его осматривать
- Тогда я хочу рассказать о себе... на всякий случай...
- На какой-такой случай? - Димыч перестал крутить портсигар и подсел к Вере, обняв ее.
- Меня все совесть мучает... Вдруг мы не выберемся...
- А ты не думай, зачем себя истязать... Обязательно выберемся.
- Не могу, все равно должна тебе рассказать.
- О чем?
- О ком... про Трушкина.
Димыч давно уже все понял, только не мог он не дать Вере высказаться. Для себя он все уже решил в ту ночь, когда сначала ушел, а потом вернулся обратно к Вере: "А вдруг действительно не получится выбраться из этого подземелья. Пусть говорит."
- Я у него жила... ну сам понимаешь...
- Ну и что. Дело-то прошлое. Я тебя еще тогда простил... когда ночью вернулся.
- Правда? - Вера положила голову на плечо Димычу.
- Правда. - Ответил Димыч. - Я бы не вернулся, если бы... не любил тебя. - Никому таких слов Димыч не говорил, поэтому и произносились они не с трудом, а с душевным надрывом. И надрыв этот был не вынужденным, просто исходил от самого сердца.
- Ты уже знал обо мне? - Вера удивилась и хотела отстраниться. Но Димыч не дал, не пустил, обнял Веру и второй рукой, еще крепче прежнего, и нашел в темноте ее губы, нежные и податливые, и соленые от слез.
- Знал, - признался Димыч, - говорить тебе не хотел.
- Ты был у Трушкина? Ты видел... их?! - Вера сразу подумала о тех фотографиях.
- У Трушкина был, его дома не было. А охранник... пентюх. Ну да ладно, надо было найти документы Мамонтовых и удостовериться, что Виктор и Маша не родственники.
- Нашел? - С замиранием сердца спросила Вера, думая конечно о себе. Хотя и сама только что хотела признаться во всем Димычу.
- Нашел, - ответил Димыч и тут же добавил. - Говорю тебе, не думай... не сможет он больше тебя шантажировать.
- Ты видел? - Почему-то для Веры это было очень важным.
- Папку у Трушкина нашел... на ней написано было твое имя и фамилия, - ответил Димыч.
- Ты ее... смотрел? - Вера и так напряженная, словно окаменела.
- Дурочка ты моя, - Димыч еще раз поцеловал Веру, - зачем мне это. Мы же с тобой по новому начали. И какая разница, что в той папке... - Димыч тут же поправился, - раньше у тебя, да и у меня было. Ты думаешь, я без греха?
- Не думаю. - Вера опять прижалась к Димычу, но все же спросила. - А папка?
- Что папка? - Димыч гладил Веру по голове, лежащей у него на плече. - Нет этой папки, сжег. Все, успокойся! Лучше давай вместе думать, как нам отсюда выбираться.
Удивительно, но после этого признания Веры, ее страха, Димычу стало вдруг хорошо. Легкая тень, так и витавшая где-то рядом, вдруг улетучилась навсегда. И Вера испытала нечто подобное.
Димыч, продолжая обнимать Веру одной рукой, второй достал найденный у манекена портсигар из кармана своей куртки, куда положил его на время объяснений. Димыч взял портсигар неловко и, боясь что он может упасть и потеряться, крепко сжал его пальцами. Неожиданно раздался тихий щелчок, и Димыч почувствовал, что портсигар открылся.
- Что это? - Спросила Вера.
- Портсигар, - ответил Димыч, - открылся. Я случайно на камень нажал. Где фонарик?
- Здесь. - Вера включила тусклый свет, а Димыч открыл портсигар.
В отделениях для сигарет, либо папирос, ничего не было, почти ничего. В одну ячейку оказалась вставлена свернутая трубочкой бумажка. Димыч осторожно достал ее и развернул. На клочке бумаги оказались написаны пять цифр - 2, 7, 9, 1, 4.
Вера и Димыч переглянулись, ничего не понимая. И Вера тут же выключила фонарик, батарейки работали на последнем издыхании.
- Как зовут этого гера? - Вдруг спросил Димыч, имея ввиду фамилию на портсигаре.
- Майер, - ответила Вера. - Майер - распространенная немецкая фамилия.
- Помнишь макет механизма с заслонками, открывающими воду из озера? - Спросил Димыч. - Ну тот, который мы с Серегой сделали по старым Чертежам.
- Конечно помню. - Вера нашла в темноте руку Димыча и сжала ее.
- Ты чего? - Удивился Димыч.
- Вдруг страшно стало.
- Только сейчас? - Спросил Димыч.
- Сейчас особенно. - Прошептала Вера. - Так что макет?
- На тех чертежах тоже эта фамилия была - Майер... Не дрожи так. - Димыч сунул портсигар с бумажкой в карман и обнял Веру двумя руками.
- Мне кажется он пошевелился, - прошептала Вера.
1 глава, 2 глава, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 40