Я погружался в какой-то невидимый для большинства мир, мир тайн, загадок, мир где царят тени и полутени, мир, где нет никого, и в то же время есть всё, - и это был мой мир, я давно уже догадывался, что это так, ибо принял меня этот мир, ибо открывался он мне без ключа, а это очень важно, когда вы можете куда-то входить без ключа, значит вас там как минимум ждут, а как максимум — без вас этот мир и не существует вовсе.
Я не смел ничего сказать. И только как-то загадочно рыдала память. А я, я узнавал этот звук, но ничего не понимал. Ну или ровным счётом не понимал, допуская что, вероятно, когда-то наступит иное время, должно наступить, но какое оно будет — не загадывал и даже опасался всерьёз размышлять, бессознательно предпочитая, чтобы всё шло своим чередом.
И походило всё это как будто на страх ради страха, на опасность ради опасности, на что-то — ради чего-то. Но вот так ли это было, казалось до сих пор ещё не ясным. И лишь где-то нечётко мерцал огонёк души, то мерцающий, то, объединившись с ветром перемен, завывающий эхом памяти. Но и это всё было не по-настоящему и казалось словно понарошку. Да может так и было на самом деле. Как, впрочем, и вся жизнь.
Словно неоконченной повестью да особой какой-то симфонией рождались мысли. Я приходил домой. Будто случайно начинал делать какие-то дела, но, начиная их, тут же оканчивал, оставляя незаконченными и после бывало что долго не возвращаясь к ним. Да и зачем. Да и к чему.
Да и почему бы и нет, если мир всё время прятался за ширмой дневных впечатлений и ночных кошмаров, играя какие-то одному ему известные роли и словно намеренно затуманивая всё и вся. А потом всё прекращалось. И начиналось что-то другое. Вернее, я понимал, что в такое время мне необходимо просто немного подождать, и начнётся что-то другое. Что это было, это «другое», я не знал. Да и особо даже не задавался вопросом, предпочитая не в пример себе молчать.
С возрастом мы все немного меняемся. Я же всё время пытался совершенствоваться. Ну хотя бы как-то так, по-своему. Уважать себя мне вообще отчего нравилось больше, чем бы меня уважали другие. Другие ведь могут ошибаться, а сам ты не ошибёшься никогда. И я думаю, что не ошибался.
Иногда появлялось ощущение, что ты пытаешься ухватить что-то, так нужное тебе (тебе кажется, что это очень нужно), но замечаешь, что всё уже в прошлом, исчезло, где-то существует, наверное, но мимо тебя просочилось когда-то. А ты как дурак стоишь и ничего не понимаешь.
Мы никогда по-настоящему не знаем, что нам необходимо. Люди больше живут в рамках стереотипов, и этим здорово себе вредят. А вот как вырваться, как переиначить порой даже собственную жизнь, это мало кто знает. Тем более что может и не надо ничего изменять, по типу — идёт как идёт.
Наверное, неправильно всё. А может наоборот: очень верно. Загадка порой настолько очевидная, что чёткого ответа, по сути, и нет. Люди распяли Христа и считали это правильным. А через триста лет после казни Иисуса христианство распространилось по миру и даже летоисчисление ведётся с рождества Христова.
При этом евреи не принимают Христа до сих пор, а мусульмане считают лишь пророком, мессией (но не богом). И кто на самом деле знает, кто прав. Просто мир так устроен, что нет в нём правильности. Обман лишь да нелепость. А чтобы выжить, надо изучить да осознать все эти законы и механизмы функционирования бытия и просто жить.
Иной раз ничего не понимал. Но словно чувствовал, что надо делать то-то и то-то, непременно то-то и то-то. И я делал. Я совершал все эти иллюзии заплутавшего разума, словно для чего-то поистине громадного, всю истинную сущность коего я, наверняка, ещё пока не мог понять.
Не из-за того не мог, что дурак или не хотел, дурак может, но хотел, чертовски хотел, но наши с вами человеческие «хотения» ничто в сравнении с силой высшего разума. Ведь только тогда всё поистине случается, когда в небесной канцелярии даётся на то добро.
Странное, конечно, время. Даже не то, что время странное, тут, скорее, я не до конца понимал собственную значимость. Этакое коварство в этом было, что-то такое таинственное, нелепое, странное, коварное даже быть может, чем чёрт не шутит, но ведь и на самом деле видимо всё же не понимал я такую уж необходимость всего.
Словно и была она, словно и важна, и необходима, и всё равно как будто натыкалась на нечто, после чего поистине наступал ступор, туман, ерунда видимо даже какая-то.
И любопытно, что я совсем не знаю, как правильно. Мне грустно, душа отчего-то ноет как-то по своему печально, кажется что даже коварно очень, понимаю, что идёт всё не совсем так, как задумано было свыше, но идёт, всё ведь идет, а это значит что жизнь продолжается, а если мы живы, то, получается, ещё что-то всё-таки возможно...
Очень многое происходит не совсем так, как бы хотелось. Потому, дабы не переживать, я использовал такой вариант как бессознательное принятие реальности — с подправлением по мере движения каких-либо моментов, но нисколько не переживая, что идёт что-то не так, потому что, если нами движет бог, значит он знает, как надо и действует в рамках судьбы, по типу что на роду кому написано; и это давно уже научно обосновано, ибо при рождении каждый ребёнок поступает свой собственный, индивидуальный мозг.
Мозг, у которого неповторимость вариаций больше, чем отпечатков пальцев, а потому вот вам и ваша индивидуальная судьба; да и жизнь складывается именно так, какой у вас мозг, то есть по судьбе всё далее и будет идти, и причём с заметными различиями друг от друга, одного человека от другого, то есть. А там уже и родовые признаки вмешиваются и влияют, но этак лишь отчасти.
Ситуация порой странная, порой коварная, порой она быть может и вовсе никакая, но я ничто до конца не воспринимал настолько, чтобы становилось мне всё понятно раз и навсегда. Так получалось, что всегда словно что-то оставляли мне свыше. Для анализа какого, или ещё для каких надобностей, но это было так. И неспроста ведь всё так видимо было, явно неспроста. Впрочем, кто знает. Может когда и пойму ту загадку. Всему своё время, как говорится.
Помните? Всему своё время, и место каждой вещи под солнцем. Время любить, время ненавидеть, время войне, время миру, время строить, время ломать, время терять, время находить, время разбрасывать камни, и время собирать камни, время сшивать, и время разрывать, время убивать, и время воскресать, лечить, жить, время жить... («Всему своё время, и время всякой вещи под небом:
время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;
время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру». (Еккл.3:1-8)).
Prof. Dr. Сергей Зелинский
Чемпион мира по боям без правил (США,1998), доктор философии, профессор психологии, тренер-психолог 3-х чемпионов мира, автор 250 книг Сергей Зелинский.