Я вышла замуж в 27 лет, по большой любви. До свадьбы мы три года встречались с Лёней, последние полгода жили вместе.
Первые три года после бракосочетания мы жили для себя, путешествовали, откладывали деньги для решения квартирного вопроса, а когда мне исполнилось 30, решили, что настало время становиться родителями.
Как бы ни так!
В течение следующих восьми лет я пережила три внематочные беременности, мне удалили одну из маточных труб, а вторая, по мнению врачей, была полностью непроходима.
Из моих глаз исчезла радость, из них исчезла жизнь.
Меня ничего не радовало – ни покупка долгожданной квартиры, ни поездка на Кипр, ни дорогие наряды.
А тут ещё мы купили квартиру в доме, где бездетными были, кажется, только мы с Лёней. Идёшь вечером домой через детскую площадку – а там счастливые мамы с детьми: у кого один, у кого – двое, а у кого и три ребёночка.
Я пробегала через эту площадку едва ли не с закрытыми глазами, чтобы не видеть чужого счастья, а потом зарывалась лицом в подушку и часами рыдала.
Отношение свекрови ко мне испортилось – она очень хотела внучку, и то, что я не могу родить ребёнка, делало меня в её глазах женщиной даже не второго, а 22 сорта.
Моя мама всё чаще заговаривала со мной об ЭКО, но я не могла решиться, и только супруг меня всегда поддерживал и говорил, что у нас обязательно будет малыш, наш родной ребёнок.
Об усыновлении Леонид не хотел даже слышать. Я для себя решила, что если не удастся забеременеть до 40, то мы сдаёмся и делаем ЭКО.
Я забеременела в 39, в разгар пандемии. В самом начале беременности, ещё не зная, что жду ребёночка, я сделала прививку, и потом это стоило мне моря пролитых слёз и многих седых волос.
Врачи пришли в ужас, узнав, что на сроке 4-5 недель я сделала прививку и стали мягко склонять меня к решению сделать аборт.
Я сказала категорическое «нет!», и от меня отстали. Леонид меня поддержал, он сказал: «Как бы то ни было, мы рожаем».
Наша Кристиночка родилась на 39 неделе, доношенной, здоровенькой и красивой малышкой.
Моей крошке уже восемь месяцев.
Наше сокровище растёт крепенькой и шустрой девочкой на радость маме и папе. Я теперь с гордостью гуляю с коляской на той самой детской площадке, через которую ещё недавно бежала с закрытыми глазами.
Свекровь после рождения внучки ко мне подлизывалась, видимо, боялась, что я всё ей припомню и не дам видеться с Кристиной, но счастливая женщина – великодушная женщина: я всё забыла и всё простила.