В очередной раз открыв глаза от испуга, будто это в первый раз, Доминика лежала не моргая, уткнувшись взглядом в потолок кремового цвета. Медленно и глубоко дыша, она постепенно приходила в себя. Осознавая, что всё в порядке, что она дома, что всё хорошо и это был лишь сон, который снился ей уже неоднократно. Шок постепенно превращался в нечто спокойное и ровное, как водная гладь. Мысли снова складывались в один большой и устойчивый паззл. После подобного потрясения она обычно лежала ещё пять минут и только потом начинала моргать и подавать признаки адекватности жизни.
Она поднялась и села на чересчур мягкий диван, на котором и сидя то можно провалиться в какую-то бездну, а засыпать и подавно противопоказано. Одну за одной она аккуратно подняла руки к солнцу и постепенно наклонилась то в одну сторону, то в другую. Услышав ободряющий хруст ей стало намного лучше.
Доминика огляделась по сторонам - всё как обычно, всё та же гостиная плавно переходящая в кухню. Взгляд её начал плыть по столешнице, на которой стоял чайник, рядом с которым располагалась плита, что соседствовала с деревянным ящиком для хлеба, а выше, почти у края потолка, висели часы, до того старые, что никто уже в целом доме и не знал сколько им лет. Однако Доминика точно знала сколько они показывали. Ровно восемь и тридцать минут. Она снова опаздывала в место, которое так сложно назвать счастливым - школа. Однако, каждый раз когда её одолевали грустные мысли о бренности школьных дней, она тут же радовала себя фактом того, что мучениям её осталось недолго. Каких-то два года и она заживёт новой жизнью. Правда, не ясно какой, ведь никто не отменял того, что будущее неизвестно, и дальше будет совсем не просто. Но об этом она подумает уже потом, верно? Да и если хоть что-то может её порадовать, почему бы не отдаться моменту.
Скинув тяжёлый, крупной вязки плед с коленей, Доминика подбежала к чайнику, приговаривая: " Чёрт, чёрт, чёрт". Схватив за чёрную ручку оранжевый, оттенка карри, чайник, она открыла крышку, включила воду и залила внутрь воды. Не обратив внимание на количество залитой воды, но ощутив вес от объёма, она неаккуратно поставила чайник на плиту и зажгла огонь.
Взглянув на часы она заметила, что прошла всего минута и она вполне всё может успеть. В спешке Доминика побежала к проходу, завернула за угол, выбежала в коридор и чуть не сбив своего отца (славно, что тот успел увернуться) забежала в ванную комнату. Не удивившись ничему, Майк просто пошёл дальше изучая в руках бумаги по работе.
Он носил очки. Как у многих мужчин у него было плохое зрение и поэтому он носил очки. И также как и многие мужчины надевал он их только дома, чтобы никто из посторонних не знал о таком его недостатке.
Майк уже не удивлялся утренним порывам дочери. Как правило это случалось минимум раз в неделю. Он уже привык к вечным запискам учителей об опозданиях Доминики. Но его ни капли не волновало то, что она приходит на учёбу на 10 минут положенного времени. Пунктуальность не делает тебя умнее - считал он. Вовремя явившись на алгебру ты не поймёшь как заработать миллионы или не узнаешь, как сотворить лекарство от рака. Главное, чтобы его чадо впитывала суть и умела самостоятельно принимать решения. Чтобы училась на опыте и ошибках, а не избегала встречи с препятствиями. Чтобы могла переварить боль в прогресс.
Майк вошёл на кухню, подошёл к плите и кинув мимолётный взгляд на чайник, тот тут же начал истошно кипеть. Сделав измученное, от звона этого алюминиевого демона, лицо он выключил горелку. Затем открыл один верхний шкафчик откуда достал свою любимую кружку. Сдвинулся чуть правее и открыл следующий шкафчик где лежало всё, что только можно, но Майк достал оттуда только пакетик с малиновым чаем. Открыв упаковку по указательной линии, он достал пакетик и держа его за нитку опустил в кружку. Когда начал заливать кипяток из чайника, и вода окрасилась в тёмно-розовый оттенок, нитка с биркой поглотилась как в омут внутрь кружки. "К Дьяволу!" - произнёс шёпотом он.
Две чайные ложки сахара и напиток, от которого Майк был в восторге уже много лет, готов. Усевшись поудобнее за стол он начал наслаждаться утром и солнечными лучами, что проходили сквозь окно позади него. Это было то самое осеннее утро, которое так радует каждого из нас. Особенно тех нас, которые не опаздывают, уже какой раз, на первый урок. Послышался звук резко открывшейся двери и уже через пару секунд она влетела на кухню в более-менее собранном состоянии. Волосы, хоть уже и не напоминали гнездо, но остались такими же потрёпанным. Но Доменика знала, чем забрать всё внимание от волос. Её глаза были подведены и сверху и снизу. Так они казались чернее и от того привлекательнее. На ней висел свитер с непонятным, даже ей самой, рисунком. Там были и квадраты, а возможно ромбы, внутри которых были ещё одни ромбы, но уже другого цвета, и линии что шли то чуть вбок, то наверх. Ноги стучали её любимыми сапогами. Кожаные, коричневые, с узорчатым тиснением. Они были не на ней, а будто частью её самой. Напоминают ковбойские, но ей не нравилось такое сравнение. По крайней мере ощущала она себя точно не на диком западе. В сапоги были заправлены тёмные джинсы на низкой посадке. Они не были старыми, но и новыми их назвать было нельзя. Были куплены по скидке, вместе с ещё двумя другими джинсами, так как изнашиваются они Доменикой довольно быстро.
Открыв верхний шкаф и достав оттуда свою кружку, не то чтобы любимую, но пить откуда то нужно, Доменика взяла чайник за ручку и налила себе немного кипятка. Затем открыла тот самый шкафчик, откуда достала ароматный пакетик чая с лимоном. Она аккуратно, за верёвочку, опустила пакетик в кружку с горячей водой. Взяла из холодильника лимон и порезала его пополам, а потом отрезала себе один кружочек, который порезала ещё пополам. Эти две дольки она опустила в заваривающийся чай. Вкус лимона будто бы бодрил её и делал утро не таким скомканным.
До начала уроков оставалось десять минут. Доменика сделала несколько глотков своего антипростудного чая, выбежала в коридор, подняла свою сумку с пола, надела на плечо и привстав на носки достала сверху свой вязаный шарф. Обернув им шею, наконец-то, она выдвинулась на путь в шестой круг ада.