Три месяца спустя
Глаза Киссии Оромори долгое время были закрыты.
Она оставалась в неведении относительно того, что происходит вокруг, пребывая в состоянии полной отрешенности от внешнего мира, желая снова и снова позволять чужим иллюзиям взять верх над собственным сознанием, отрешаясь от собственного «Я».
Но кто-то упорно пробивался в ее разум, вырывая из необходимого забытья.
- Еще десять минут, и я уйду на перерыв.
Недовольный мужской голос прозвучал слишком близко к ширме, отделяющей от остального помещения алтарную постель, на которой лежала ведьма.
- Авель!
Другой голос, куда более низкий и строгий, одернул говорившего. Послышался шорох.
- Она спит целый час! И никакого результата! Мы только тратим время с этой недо-колдуньей!
Скрипнули ножки кресла, отодвигаемого от стола. Пары магии сгустились, ощутимо даже для той, кто находится по другую сторону шторы. Снова строгий голос:
- Что ты себе позволяешь, ординант?
Еще один стул отъехал от стола, ударяясь кованной спинкой о такой же кованный постамент для книг и рабочего инвентаря. Штора колыхнулась, едва уловимо шурша. Пренебрежительно прыснув, Авель – зачинщик ссоры – громко, совсем не заботясь о том, чтобы приглушить тон, сказал:
- Не зарывайся, Марк. Ты – Старший Часовой, и я выполняю все твои приказы, но мое мнение о ней - сугубо личное.
Чья-то зубная эмаль скрипнула. «Марк», - поняла ведьма. Перед мысленным взором предстало перекошенное от ярости лицо Старшего Часового, гордость которого задета напыщенным пренебрежением юного подчиненного.
Авель продолжал:
- Не суйся, это дело нашего Ковена, а ты не Скорпион.
- Будешь всю неделю ночевать в патруле, мальчишка!
Киссия продолжительно, устало выдохнула, медленно открыла глаза и поднялась со своего ритуального ложа, слитным движением отодвинув бархатистую штору. Прохладно улыбнулась повернувшейся на шум команде Часовых и заставила себя коротко рассмеяться в лицо Авелю.
- Дай юноше покамандовать, Марк. Он явно лучше знает, как вызвать видение, спровоцированное проклятьем, переходящим в главной семье внутри Рода. Ах, да, - Киссия прищурилась, скосив глаза в сторону, словно вспоминая. Пальцы правой руки коснулись лица, - Он же не из главной семьи. Тогда откуда у него могут быть знания, несущие такую пользу, которая в состоянии окупить невоспитанность и недалекость в общении? Загадка.
Агата и Даат – двое молодых Часовых, подчиненных Марка, молча наблюдавших за ссорой со своих мест за круглым столом, прыснули. Авель – третий член команды – сузив глаза, недовольно посмотрел на них. Его сослуживцы отвели взгляд.
Киссия обвела взглядом комнату. Квадратное помещение, мебель в котором была сотворена преимущественно из металла, было обставлено по-спартански строго: небольшой круглый стол, за которым могли поместиться ограничено комфортно только четыре человека, один стеллаж с зельями, пустыми колбами, кинжалами, серпами и чашами, небольшой постамент, на который водрузили книгу заклинаний для связи с разумом, и, скрытая от посторонних глаз тяжелым бархатным занавесом, кровать, называемая алтарем лишь из-за своего функционала – на нее было наложено заклятье, позволяющее Часовым наблюдать сны той, кто в ней спит.
Киссии Оромори, давшей на это свое разрешение кровью.
Авель посмотрел на Киссию с хорошо угадываемым за маской холодности презрением:
- Есть загадка поинтереснее. Гарантирует ли причастность к главной семье владение хоть какими-то полезными знаниями? – он оскалился, растягивая губы в отталкивающей улыбке.
Что-то ей это напоминало. Жаль, сейчас нельзя было отбросить его магическим выбросом. Киссия глубоко вздохнула, отвела взгляд от Авеля.
- Не тебе об этом переживать, - сказала она, оправляя сбившуюся на миллиметр юбку. Расправила складки легким движением руки. Смесь ароматов лаванды, вербены и гвоздики витала в воздухе, кружа голову и помогая, в теории, усилить эффект от медитации, чтобы скорее погрузиться в сон.
На деле ничего не могло помочь расслабиться и легко уснуть, зная, что за твоим сном пристально наблюдают три колдуна и одна ведьма, контролирующая хрустальный шар, окутанный сизым туманом магии. Руки Агаты под взглядом Киссии соскользнули с магического артефакта, короткие ногти царапнули по кованной столешнице. Девушка прошептала: «Sэƾƾïo esŧ ƾuϸэr*», и туман вокруг шара рассеялся. Подернутые пеленой ореховые глаза Агаты смотрели словно сквозь ведьму Оромори.
Киссия склонила голову набок, с хмурым интересом наблюдая отстраненный взгляд приглашенной из Ковена Рыб юной колдуньи. Но нетерпеливая магия Авеля, отравившая любые зачатки расслабленности и доверия Киссии к этому помещению, снова напомнила о себе. Брюнетка закатила глаза, делая первый шаг к двери.
- Сегодня я больше не усну. Продолжим в другой раз.
Легким шагом двинулась в сторону выхода, игнорируя ауру раздражения, усталости и нетерпения со стороны своих «напарников». Девушка вышла за пределы отведенной для их задания смотровой, в которой раньше, как рассказали Киссии, проходили осмотры Часовые после дежурств. Срочную помощь теперь оказывали в другом крыле здания.
За порогом ее ждал ограждающий от падения вниз длинный парапет. А за ним – огромное нутро здания, отведенного для пребывания и службы всех Часовых, охраняющих территорию, на которой располагаются ведьмы и колдуны Ковена Скорпиона. Амфитеатровое строение с кованными лестницами, занявшими центр постройки, балконными коридорами и кабинетами, размещенными словно ярусы поясов. Внутри, но не снаружи, на самом последнем этаже свисали вниз огромные стрелки не менее огромного циферблата, вырубленного в потолке. Из-за него строение и получило свое название. Тактовая башня.
Девушка подошла ближе к простирающему в центре амфитеатра сизому мареву, опираясь о парапет обеими руками. Кто-то прошел позади Киссии, едва не толкнув ее крепким плечом.
- Прошу прощения, - прокричал скрывшийся в толпе нарушитель ее спокойствия. Киссия не потрудилась оглянуться на него, уверенная, что не различит среди одетых в одинаковые строгие костюмы Часовых того, кто ее толкнул. Внутри помещения было прохладно, несмотря на то, что за толстыми стенами еще вовсю играло лето. Киссия повела плечами. В этом году она так и не почувствовала теплоту солнца, а тем временем подходил к концу август.
Позади девушки в длинном коридоре снова открылась та же самая дверь. Тяжелые шаги послышались за спиной. Голос Марка строго окликнул ее.
- Киссия!
Ведьма медленно обернулась. Ее бровь взлетела вверх.
- Да, Марк?
Мужчина грозно уставился на ее хрупкую фигуру.
- Зайди обратно в смотровую. Мы не закончили сеанс.
Киссия повела плечом, размеренно качая головой.
- Нет, - и глядя, как его и без того суровое выражение на лице приобрело еще более суровый оттенок, добавила, - Я не могу уснуть, пока надо мной стоят Часовые, следя за каждым образом, появившимся в голове. Тем более, если кому-то из вас непременно необходимо поболтать.
Она расправила плечи, глядя снизу вверх в лицо Старшего Часового. Полдень внес свои коррективы в их коридорную встречу, заставляя других колдунов обходить парочку с недовольными, не очень лестными высказываниями на устах. В Башне пахло грозой, из-за электрических импульсов, скапливающихся на стрелках часов.
Марк вздохнул. Поднял руку, чтобы размять затекшую от долгого вглядывания в хрустальный шар шею.
- Мы здесь, чтобы помочь тебе… - он понизил тон голоса, переходя на шепот, - засечь беглеца Чернокнижника, если проклятье снова свяжет ваши сны. И вычислить его местоположение. Мы должны выполнить приказ Верховной, Киссия. И мы это сделаем.
Они сверлят друг друга взглядами. Наконец, Киссия кивает.
- Знаю. Но на сегодня довольно. Я отправляюсь домой, Марк.
Часовой напрягается еще больше, собираясь, поняла Киссия, снова испробовать на ней свой приказной тон. Но видя, как решительно ведьма расправила плечи, поник, принимая ее решение.
- Ладно, - сказал он, привлекая ее внимание, - пошли.
Они вдвоем двинулись вдоль длинного коридора, опоясывающего этаж. С правой стороны тянулись длинной вереницей кабинетные двери, с левой – парапет, удерживающий от падения на лестничные пролеты или стоящие на первом этаже статуи. Острые углы квадратной Башни напоминали о решительности и смелости – необходимых качествах для тех, кто решил отдать себя борьбе с питающимися магией гулями и их неотступным спутником – блуждающим гулом. Они прошли поворот, переходя на другую сторону амфитеатра, и остановились возле неприметной двери кабинета. Дверь, узнав Марка, открылась, проскользнув полукругом наружу.
Киссия вошла вслед за мужчиной, оказавшись в его личном кабинете. Он был просторнее, чем выделенная для выполнения задания комнатушка, и ведьма в который раз удивилась, почему они не могли использовать его для своего эксперимента, длившегося не одну неделю. Дверное полотно скользнуло обратно, плотно прижавшись к раме.
Марк снова исподлобья посмотрел на девушку.
- Ты уверена? Мы можем вернуться и попробовать снова.
Ведьма покачала головой. Колдун сверлил ее взглядом еще мгновение, прежде чем открыл ящик комода, стоящего около письменного стола, и загреб ладонью смолотые в пыль семена ивы. Вернулся к выходу, подняв свободную руку и начертив ею руну Перемещения, произнес заклинание:
- ₣uэrи lѧnuа uẟi do₼um or Kïssïïѧ Ѻrѻ₼ѻrïï.**
Облако перемолотой пыльцы поднялось в воздух. Периметр дверного полотна равномерно загорелся свечением магии Марка Острица – темным бурым цветом, так непохожим на магию ведьм Оромори. Резная ручка скрипнула, проворачиваясь.
Мужчина отошел в сторону, пропуская девушку к порталу. Киссия в последний раз посмотрела на него, и покинула кабинет Старшего Часового города Смежный в Тактовой Башне, переступая порог…
***
… и попала в прихожую дома семьи Оромори в Новой Заре.
Дом встретил хозяйку и единственную постоялицу молчанием.
Киссия закрыла дверь, проворачивая ключ в замке для надежности. Повернулась к зеркалу, подернутому слоем пыли, поправила разметавшиеся из-за прохода через портал темные кудри, провела пальцем по ресничному краю, собирая осыпавшуюся тушь. Покидая дом, она не озаботилась тем, чтобы надеть верхнюю одежду или взять с собой сумку.
Потому что чисто технически не «выходила» из этого дома уже три месяца.
Три полных цикла луны с тех пор, как гуль, притворявшийся ее другом, и Чернокнижник, притворявшийся…
… гуль, притворявшийся ее другом, и притворявшийся Чернокнижник обвели ее вокруг пальца, напав на девушку и высосав ее магию почти до последней капли, а после сбежали в неизвестном направлении.
И с того самого дня Киссия не покидает ни дом в Новой Заре, ни квартиру в Смежном самостоятельно, используя дверь по ее прямому, придуманному скоротечными назначению – выходя физически за порог и попадая на улицы.
Потому что никто, в том числе Киссия Оромори, не хочет, чтобы Бальзамо Кадуцеус вернулся за ней и схватил, беспомощную и беззащитную, во время прогулки от квартирки до магазина с продуктами.
А Киссия Оромори была более чем беззащитна.
Скинув черные лакированные туфли без каблука, ведьма наклонилась, заглядывая под нижний край шкафа, куда (насколько она помнила) закинула домашние тапочки до прихода Марка. Пыльный ковер оставил следы на ее коленях, окрасив бордовые брюки белыми полосами.
Ведьма завернула на кухню. Потянула на себя створку подвесного ящика, даже не поморщившись от скрипа проржавевших петель, взяла стакан, наполнила водой из-под крана. Обернулась.
Кухня осталась практически неизменна со дня ухода Када. И все же теперь это была совершенно другая комната. Подняв руку, ведьма залпом выпила полстакана воды и, не откладывая в долгий ящик, помыла его в раковине. Руки с каждым разом становились все суше после мытья посуды. Может, средство не подходит? Или у скоротечных всегда так?
Киссия вытерла полотенцем разводы на столешнице, и нахмурилась, увидев, что вместе с водой размазала по поверхности грязь. Глубоко вздохнула. Взяла снова в руки тряпку и тщательно вымыла всю столешницу в надежде сохранить видимость чистоты. Губы сжались в тонкую линию, прежде чем растянуться в саркастичной гримасе.
Конечно. Сохранить чистоту. Легче уж было снести этот дом к Хаосовой матери.
Тряпка вернулась на свое место возле мойки, а ведьма оттолкнулась от столешницы и побрела в сторону своих комнат. «Теперь нет моих или не моих комнат», - мысленно поправила себя Киссия с раздражением.
Три месяца. А она все еще ловит себя на таких глупостях.
Дверь в коридор, ведущий к ее спальне, больше не закрывалась. Также как и большинство дверей. Причиной этого было отчасти желание контролировать происходящее в доме, отчасти – нежелание слушать мерзкий скрип, сопровождающий движение полотен каждый раз, когда Часовые приходили с осмотром. Два раза в день, в семь утра и столько же вечера, один Часовой обходил дом, открывая и закрывая дверь в каждую комнату.
И каждая дверь, словно в отместку за то, что ее тревожат так часто, скрипит ему вслед.
Нервы Киссии этого не выдерживают.
Потому двери теперь открыты, а появление посторонних сопровождается громким звоном десятка колокольчиков, подвешенных над входной дверью. Киссия слышит этот звон из любой части дома.
После продолжительных словесных баталий с бабушкой, юная ведьма все же добилась отмены постоянно присутствия на ее территории одного из Часовых. Дом перешел в полное ее распоряжение, однако радоваться этому пришлось недолго. Оказывается, без постоянно вливания магии поддержать порядок в нем оказалось попросту невозможно. Проходя по коридору в сторону своей мастерской Киссия цокнула языком, заметив, что плафон люстры снова еле-еле пропускает свет из-за скопившейся внутри пыли, хотя девушка только вчера в очередной раз вымыла все светильники. Сдержав поднимающееся со дна души раздражение, она завернула в мастерскую, решив, что переживет один день без яркого освещения в нежилой, в общем-то, комнате.
Мастерская встретила хозяйку оглушительной тишиной. Больше не пели наколдованные водопады, стекающие с полки на полку ее книжного шкафа, занимающего всю стену. Вместо них опустевшие места теперь занимали оберегающие амулеты, занесенные в очередной визит Арканом. На длинном столе у окна взамен ее прежних инструментов для зельеварения, котлов и трав, водрузилась корзина с красками, скрашивающими ее летние будни.
А на бюро, приставленном к стене и хранившим раньше портрет сестры в недрах своих ящиков, теперь стоял наколдованный Кассандрой Оромори магический артефакт для связи с внешним миром – небольшая стена, состоящая из подвешенных в воздухе и связанных между собой заклинанием капель воды. Миниатюрная версия того самого артефакта, что расположен в кабинете бабушки.
Киссия прошла к бюро, заметив плавающие в стене промокшие конверты с письмами. Снова кто-то хочет ее потревожить. Это явно не Кассандра, она пользуется другими способами связи. Взяв приготовленную для этих целей металлическую длинную палку с крюком на конце, ведьма подцепила сразу оба конверта и вытянула их наружу, не касаясь капель обжигающе горячей воды. Чернила кое-где начали расплываться, когда получательница писем не применила к ним заклинание испарения. Осторожно, двумя пальцами, Киссия подхватила почту, разгладила бумагу и положила на полку шкафа, давая время просохнуть. С магией это было бы намного удобнее.
Поджав губы, девушка посмотрела на имена отправителей.
«Мира и Инга, снова они», - с досадой узнала ведьма. Хранительницы пишут не в первый раз с тех пор, как сбежал Бальзамо Кадуцеус. И Киссии уже порядком надели их попытки выйти на связь. Она была не в настроении делиться с кем-то подробностями случившегося. Хватило с нее Ближнего Круга и леденящего душу взгляда желтых, как у кошки, глаз Верховной в их единственную, хвала Высшим Силам, встречу.
«Ты связана проклятьем с Бальзамо Кадуцеусом, - сказала Верховная, излучая силу и нетерпимость к ослушанию, нависающая над девушкой со своей трибуны, - Я жду, что ты сможешь найти его для нас. Твои сны – мощное оружие против него».
Киссия стояла перед самыми уважаемыми членами Ковена Скорпиона, едва не валясь с ног от усталости и бессилия, принесенного нападением гуля.
«И разумеется, - Верховная окинула шатающуюся словно лист на ветру ведьму с ног до головы медленным, хищным взглядом, - все мы надеемся, что твоя магия вскоре вернется, Киссия Оромори. А до тех пор оставим в тайне для других Ковенов состояние твоего тела. Ни к чему им знать о наших слабостях».
Киссия тряхнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Уперла ладони в твердую поверхность бюро, подаваясь вперед. Глубоко вздохнула.
Магия вернется. Вернется. Скоро вернется.
И она отыщет Када.
Тихий, протяжный стон заполнил тишину комнаты. Киссия положила лоб на холодную столешницу, отрезвляя голову и не допуская сомнительные, губительные мысли. Которые, однако, находили все новые и новые лазейки в сознание.
Каждый день ведьма засыпает с надеждой увидеть во сне Када, как это было до его побега. Но вот уже три месяца, что бы она ни делала, какую бы медитацию, заклинание или ритуал не пробовала, видит только... продолжение