Принятие решения о строительстве мощного флота сопровождалось в Афинах многочисленными спорами и интригами между политическими лидерами. Афинян смущала высокая цена строительства кораблей и неизбежный рост влияния демоса, выходцы из которого составляли большинство флотских команд. Тем не менее, Фемистоклу удалось переубедить соотечественников и наконец-то осуществить свою мечту – сделать Афины сильнейшей военно-морской державой Эллады.
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Поход Ксеркса:
Накануне «греческого похода»
Начало великого похода Ксеркса
Великий мост Ксеркса
Ксеркс подсчитывает свое воинство
Гроза на границах Эллады
Эллада после Марафона. Не время для героев
Афинская политика и политики в эпоху между Марафоном и Фермопилами
Задуманное Дарием Великим как месть за Марафон, вторжение в Грецию все откладывалось и откладывалось. Сначала осуществлению планов помешал мятеж в Египте, затем смерть самого Дария и вступление на трон Ксеркса (486 г. до н.э. Подробнее ЗДЕСЬ: Смерть Дария Великого). Новому государю Державы Ахеменидов пришлось сначала подавить мятежи Египта и Вавилона (Подробнее ЗДЕСЬ: Ксеркс I восходит на престол; Ксеркс I подавляет вавилонские мятежи), а затем заново начинать подготовку к походу, ресурсы и армии, собранные его великим отцом, были «раздерганы» в период усобиц. По сути, Ксеркс начал всерьез готовиться к вторжению в Грецию только в 483 г. до н.э., у греков было целых семь лет, которые они, по большей части, потратили на междоусобицы и политические дрязги. Даже внутри Афин, находящихся у Ахеменидов «на особом счету», где, казалось бы, всем должно было быть ясно – пощады не будет, нашлось немало тех, кто надеялся, что «все обойдется». Лишь после того, как в 483 г. до н. э. ахеменидские инженеры занялись строительством дорог и мостов во Фракии, а также начали рыть канал через перешеек на Афонском полуострове, всем в Элладе стало окончательно ясно – война не за горами (Подробнее ЗДЕСЬ: Накануне «греческого похода»).
В Афинах тем временем резко усилилась группировка Фемистокла, так как большинство лидеров противостоящих ему «партий» отправилась в изгнание (Подробнее ЗДЕСЬ: Афинская политика и политики в эпоху между Марафоном и Фермопилами). В это время противостояние шло уже не столько между противниками и сторонниками дружбы с Персией, сколько среди политиков одного «лагеря». Происходило обычное дело в борьбе за власть – победители делили между собой «хлебные места» и заодно, в спорах между собой, выясняли стратегию борьбы с Персией. В конечном итоге все разговоры об особенностях стратегии противостояния персидским полчищам можно свести к спору «сухопутчиков» и «моряков». Сражение при Марафоне (Подробнее ЗДЕСЬ: Сражение при Марафоне) лишний раз наглядно продемонстрировало преимущество греческого строя и греческого вооружения над тактическими приемами персидской армии, основанными на массовом применении легкой конницы и изобилии лучников в пехотных порядках. И пусть сведения о персидских потерях во время Марафона вызывают вопросы (192 погибших греческих гоплита против 6 000 убитых персов, при полном отсутствии упоминаний о пленных), а конница в сражении практически не участвовала, но «славу греческого оружия» эта битва укрепила. Казалось бы, «чего еще», надо больше хорошо вооруженных тяжелых пехотинцев и победа над «восточными полчищами» обеспечена.
Однако, Марафон показал и слабые места «фаланги» в противостоянии с армией «восточного типа». Прежде всего, это была незащищенность ее флангов, что в схватке с противником, обладающим многочисленной конницей, было смертельно опасно. По той же причине строй гоплитов становился уязвимым при численном преимуществе противника. Растягивать шеренги тяжелых пехотинцев в длину, истончая глубину построения, можно было только до определенного предела. При Марафоне, не столь уж сильная пехота персов смогла прорвать сознательно ослабленный Мильтиадом центр «фаланги», и только быстрый разгром ее флангов греками и наступившая вследствие этого паника, не позволили ахеменидским гвардейцам развить этот успех. Сохраняя же плотный строй в борьбе с более многочисленным противником, греческая «фаланга» опять же рисковала получить смертельный для нее охват флангов нависающими «крыльями» пехотного строя противника. А то, что грекам предстоит драться с превосходящим по численности противником, тайной ни для кого не было, масштабы военных приготовлений Ксеркса было невозможно скрыть, впрочем, он и не пытался, размеры собираемой им армии и общий размах подготовки к походу поражал воображение современников. Грекам предстояло столкнуться с многократно превосходящей их по численности армией Державы Ахеменидов. При таком неравенстве сил даже греческие гоплиты, при всех их великолепных боевых качествах, не смогли бы ничего сделать. Монолитный «брусок» гоплитского строя просто был бы окружен со всех сторон, пусть не столь упорядоченным, зато гораздо более многочисленным войском Ксеркса и, потеряв строй от атак, идущих со всех сторон, перестал бы существовать. Надо думать, что сторонники Фемистокла прекрасно понимали все эти обстоятельства и использовали их в дискуссиях, пытаясь с подвигнуть соотечественников на строительство большого флота. Однако переубедить афинян, привыкших сражаться на суше, да к тому же недавно одержавших победу над персами именно в сухопутном сражении, было почти невозможно, можно сказать, что Фемистоклу помог случай.
В 488 г. до н.э. (по другим данным в 486) началась очередная «горячая фаза» многовековой войны между Афинами и Эгиной, про начальную стадию и развитие этого конфликта можно прочитать ЗДЕСЬ: Эгинское фиаско царя Клеомена; Конец «безумного басилевса». Последний «раунд» предыдущей схватки произошел весной 490 г. до н.э., после этого сражений не было, но «угли вражды» продолжали тлеть. Афиняне поселили на мысе Суний заговорщиков, бежавших с Эгины после неудачного переворота. Здесь оппозиционеры продолжали «борьбу за свободу» совершая регулярные набеги на берега родного острова, эгинцы, и до того грешившие пиратством, надо думать, не оставались в долгу. Подобный «мир» продолжался несколько лет, во время персидского нападения на Афины, Эгина сохраняла нейтралитет, но мелкие стычки продолжали происходить вплоть до начала «большой» войны. Подробности боевых действий конфликта 486 (488) - 483 г. до н. э. практически неизвестны, но из отрывочных упоминаний античных авторов о нем становится ясным, что военная удача была не на стороне афинского флота. Для Афин это была почти катастрофа, после занятия персами Проливов был утрачен доступ к черноморскому хлебу, теперь же была потеряна и торговля хлебом с Италией и Сицилией через посредничество Коринфа. На фоне перспективы надвигающегося голода, дорогостоящая затея Фемистокла по строительству мощного флота уже не казалась его согражданам простой блажью. Даже сторонники сухопутной армии не могли ничего возразить, в противостоянии с островом Эгина даже самые лучшие гоплиты играли вспомогательную роль, без создания сильного флота нечего было и думать о победе над ним.
Когда стало ясно, что в войне с Эгиной Афины снова терпят поражение на море, «партия» Фемистокла усилила агитацию за строительство флота, и на этот раз общественность полиса внимательно прислушивалась к призывам создать по-настоящему мощные, многочисленные и боеспособные военно-морские силы. На этом фоне состоялась решительная схватка за власть в Афинах между Фемистоклом и Аристидом Справедливым. Аристид, в данном случае, выступал как хранитель традиции, согласно которой главной защитой полиса являлось гоплитское ополчение. Главной его опорой в политической борьбе являлись мелкие и средние землевладельцы, т.е. те, у кого хватало средств на покупку амуниции гоплита. К Фемистоклу же, кроме его «идейных» соратников, примкнула беднейшая часть гражданского населения Афин. Это было вполне естественно, ведь значимость полноправного гражданина древнегреческого полиса в немалой мере определялась тем, какое место он занимал в городском ополчении. Феты (мелкие землевладельцы, арендаторы, батраки, подёнщики) не могли позволить себе доспех гоплита и если и участвовали в войнах, то в качестве малозначимых (в этот период) легковооруженных пехотинцев или «вспомогательного персонала. После реформ Солона, феты вошли в четвертую, низшую, цензовую группу гражданского населения, они могли участвовать в народном собрании и суде присяжных, но не имели возможности претендовать на государственные должности. Развитие флота означало для фетов возможность повысить социальный статус и обрести постоянный источник дохода, так как матросы, гребцы и, частично, эпибаты, имеющие более легкое и дешевое вооружение, чем сухопутные гоплиты, набирались именно из их среды.
Разногласия между Аристдом и Фемистоклом были обострены тем, что к этому времени только они двое могли претендовать на безоговорочное лидерство в Афинах. А так как союз между ними был невозможен из-за принципиальных разногласий, то остаться должен был только один из них. Как будто специально, как раз в это время благополучно разрешился так пугавший афинян финансовый вопрос, жутко мешавший претворению идей Фемистокла в жизнь, ведь флот – дело очень дорогое! В обширных Лаврийских серебряных рудниках, расположенных на юго-востоке Аттики, недалеко от мыса Сунион, была обнаружена новая мощная жила в области Маронея (сейчас Айос-Констандинос) и Афины неожиданно получили дополнительный источник дохода. По существующему тогда обычаю полагалось поделить эти деньги между полноправными гражданами полиса, вероятно, что подобное использование «сверхбюджетных» средств поддерживал и Аристид. Однако Фемистокл предложил иное, по рассказу Геродота «… В государственной казне афинян тогда было много денег, поступавших от доходов с Лаврийских рудников. Эти деньги полагалось разделить между гражданами, так что каждому приходилось по 10 драхм. Фемистокл убедил афинян отказаться от дележа и на эти деньги построить 200 боевых кораблей, именно для войны с Эгиной. Эта-то вспыхнувшая тогда война с Эгиной и спасла Элладу, заставив Афины превратиться в морскую державу. Хотя корабли эти не нашли применения против эгинцев (для чего были построены), но теперь они пригодились Элладе ...».
То, что гражданам полиса не пришлось растрясать собственную мошну на строительство флота, вероятно, стало последним аргументом в пользу Морской программы Фемистокла. Ведь отказаться от неких случайных «дивидендов» психологически гораздо легче, чем достать «свои кровные» из кошелька. А так, поскольку финансовый вопрос был решен без серьезной нагрузки на личный бюджет афинян, Фемистокл получил полную поддержку народного собрания. Для Аристида это стало серьезным политическим поражением, источники не сообщают нам о его дальнейших действиях, но, скорее всего, он продолжал пропагандировать свои взгляды, политическая гибкость в число его достоинств не входила. Но в Афинах конца 80-х годов V в. до н.э. идти наперекор мнению большинства было совсем небезопасно и вскоре, во время остракофории 483/482 г. до н.э., Аристид Справедливый был отправлен в изгнание. Фемистокл же приступил к осуществлению своих давних планов.
План Фемистокла по превращению Афин в морскую державу был гениален, прежде всего, своей продуманностью. Великий афинянин задумал не просто построить множество кораблей, но скрупулезно продумал создание соответствующей инфраструктуры, для поддержания сохранности и ремонта сильнейшего флота Эллады. Фемистокл предусмотрел все, что необходимо для поддержания флота из нескольких сотен кораблей в боеспособном состоянии: верфи, доки, склады для снастей и запасных деталей, заготовок леса, железа и вооружений. Можно предположить, что основные положения «Морской программы» были сформулированы Фемистоклом уже к моменту его архоната (т.е. к 493/492 г. до н.э.). Ее выполнение он начал с начала строительства базы флота в приморском деме Пирей, где находилось сразу три удобных для стоянки флота гавани: Мунихий, Зея и Канфар (самая крупная из них). Все гавани Пирея от природы имели узкий вход, дополнительно еще зауженный впоследствии искусственными молами, от порывов северного ветра порт закрывала гора Мунихий, морская база была полностью защищена от капризов погоды.
Место было настолько удобным, что строительство порта здесь просто напрашивалось, но вечно не хватало ресурсов, да и насущной необходимости не было, для существующего торгового и военного флота вполне хватало порта Фалер. Защищенные самой природой, гавани Пирея порой использовались для отстоя судов, если Фалер не справлялся с потоком морских товаров. Так бывало во времена торгового «бума» в середине VI в. до н.э. при Писистрате, а позднее его сын – Гиппий в 511 г. до н.э. начал строить на Мунихийской горе (сейчас гора Кастела) свою укрепленную резиденцию. Возможно, что тиран собирался создать в бухте Мунихий для себя укрепленный порт, откуда он мог бы безопасно бежать в случае каких-либо волнений, но не успел, спартанцы лишил его власти раньше. Первая попытка Фемистокла создать в Пирее военно-морскую базу Афин, также закончилась неудачей.
Едва начавшись, строительные работы в Пирее были приостановлены, год архонства Фемистокла подходил к концу, а в дальнейшем финансировании военно-морской программы народное собрание тогда решительно отказало. Афинян испугал объем работ и чрезвычайная дороговизна переноса главной гавани из Фалера в Пирей, поэтому программа Фемистокла по укреплению Пирея была признана нецелесообразной. Строительство было законсервировано на семь лет, до описанных выше событий 483/482 г. до н.э.. Работы действительно были масштабными и даже после получения полного одобрения в народном собрании, они продолжались более десяти лет, «в первом приближении» портовые сооружения Пирея были закончены только к концу семидесятых годов V в. до н.э.. Трудностей при строительстве флота вообще хватало, так серебро нашлось в достаточном количестве, но корабли из драгоценных металлов не строят, для этого нужен высококлассный лес, с покупкой которого были проблемы. Доступ к лесным массивам Фракии был перекрыт персами, поставки из Халкидики, Эвбеи и Беотии не могли удовлетворить все запросы, к тому же этот лес не отличался высоким качеством, а поставки из Италии и Сицилии, шли исключительно через Коринф и Керкиру, а потому были весьма дороги. Спасением для «Морской программы» стала договоренность с македонским царем Александром I, который «по-тихому», чтобы не узнали его персидские сюзерены, поставлял Афинам лес из Пиерии, за что и был удостоен впоследствии прозвища Филэллин.
По сведениям Аристотеля именно в это время, для скорейшей постройки флота, был учрежден институт триерархии, дословный перевод - «командование триерой». Согласно этой «литургии», т.е. натуральной повинности, некоторые из наиболее богатых граждан Афин должны были взять на себя заботу снарядить построенную государством триеру для военного похода и оплачивать ее поддержание в боевой готовности на протяжении всей компании, причем «спонсор» сам принимал командование над этим кораблем. В данном случае Фемистокл «…предлагал дать заимообразно ста богатейшим из афинян, каждому по одному таланту, а затем, если их расходование будет одобрено, трату принять в счет государства, в противном же случае взыскать эти деньги с получивших их взаем. Получив деньги на таких условиях, он распорядился построить сто триэр, причем каждый из этих ста человек строил одну ...» Аристотель. То ли руководители строительства и работники хорошо понимали опасность «текущего момента», то ли личная заинтересованность «спонсоров» сыграла свою роль, но морская программа Фемистокла была в кратчайшие сроки реализована. К сожалению, античные источники сообщают о разном количестве построенных кораблей: у Геродота и Юстина их двести, а Аристотель, Плутарх, Полиэн, Непот, Либаний – сообщают о ста. Интересную догадку высказал по этому поводу В. В. Шувалов – после принятия «Морской программы» Фемистокла было быстро построено сто кораблей, но в течение этого времени политическая обстановка изменилась и стало ясно, что вместо войны с Эгиной придется сражаться с Персией. После этого были построены дополнительные корабли, и их общее количество по итогам выполнения Программы достигло двухсот.
В результате выполнения «Морской программы», афинский флот стал сильнейшим в Греции, качественно и количественно превзойдя флотилии остальных полисов, теперь Афины по праву могли соперничать со Спартой за звание «сверхдержавы» Эллады. Как и предполагалось строительство многочисленного флота повысило роль городской бедноты во внутриполитической жизни полиса и повлекло за собой дальнейшую демократизацию афинского политического устройства. Дальнейшее возвышение демоса повлекло за собой и рост влияния Фемистокла, ставшего наиболее авторитетным афинским политиком, получившим неофициальное звание «простат (защитник) демоса». Пребывавший в фаворе у народа Фемистокл был настолько уверен в своем авторитете и прочности своего положения, что в 481/480 г. до н. э., перед лицом неминуемого вторжения персов, инициировал возврат на родину всех лиц подвергшихся прежде остракизму. Политические игрища закончились, надо было готовиться к войне, и опытные руководители были необходимы в Афинах.
«… понемногу он (Фемистокл) начал увлекать граждан к морю, указывая им, что на суше они не в состоянии померяться силами даже с соседями, а при помощи сильного флота могут не только отразить варваров, но и властвовать над Элладой. Так, по выражению Платона, он сделал их из стойких гоплитов матросами и моряками. Этим он дал повод к упреку, что дескать Фемистокл отнял у сограждан копье и щит и унизил афинский народ до гребной скамейки и весла. Эту меру он провел, по свидетельству Стесимброта, одержав победу над Мильтиадом, который был против этого. Повредил ли он этим строгости и чистоте государственного строя, или нет, – это скорее вопрос философский; но что спасение эллинов тогда зависело от моря, и что те триеры восстановили Афины, это, помимо других доказательств, засвидетельствовал и сам Ксеркс. Хотя сухопутные войска его оставались еще невредимы, он бежал после гибели флота, признав свое поражение, и оставил Мардония, как мне кажется, не столько для порабощения эллинов, сколько для того, чтобы помешать им преследовать его.» Плутарх.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«ИСТОРИЯ ГРЕЦИИ» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
«Античная Греция: политики в контексте эпохи: архаика и ранняя классика» И. Е. Суриков
«Афинская полития» Аристотель.
«Морская программа Фемистокла» Шувалов В. В.
«Сравнительные жизнеописания» Плутарх
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Поход Ксеркса:
Накануне «греческого похода»
Начало великого похода Ксеркса
Великий мост Ксеркса
Ксеркс подсчитывает свое воинство
Гроза на границах Эллады
Эллада после Марафона. Не время для героев
Афинская политика и политики в эпоху между Марафоном и Фермопилами