Пишет Модест Колеров:
«Товарищу Захару Прилепину
В ответ Захару Прилепину на его апологию Литературного института. Главное для национальной культуры - служить своей Родине и своему народу, а не паркетной литературной-театральной-кормушечной-кухонной тусовке. Уверен, что Захар Прилепин солидарен со мной. А ремесло, конечно, требует школы. Но не может заменить совести, таланта и Родины. Школа нашей войны - это школа совести».
Уважаемый Модест Алексеевич!
Я не писал никаких апологий Литинституту. Тем более, что я там не учился.
Я писал исключительно о базовом образовании, о системе.
Создатели национальной культуры XX века имели высочайшего уровня базовое образование.
Поэтому из солдат и офицеров Великой Отечественной получились великие режиссёры, художники, скульпторы, артисты, поэты.
ПОТОМУ ЧТО У ГОСУДАРСТВА БЫЛ НА ЭТО ЗАКАЗ.
Когда на вступительных экзаменах во ВГИКе в 1946-м Григория Чухрая, только что демобилизованного лейтенанта с осколком в легком, спросили: «То, чем вы занимались в армии и то, чем хотите заниматься в искусстве, — разные вещи?», он твердо ответил:
«Если кто-нибудь в бою не оправдывал наших надежд, то не потому, что не знал приемов боя или обращения с оружием, а потому, что в критический момент ему не хватило чувства долга и собственного достоинства. Я старался поддерживать эти чувства. В искусстве буду делать то же».
Вот с такой установкой пришли они с фронта в искусство.
ЧЕРЕЗ КУЛЬТУРНЫЕ ИНСТИТУЦИИ. Через советские университеты, институты, мастерские.
Актёры Никулин, Глебов, Лапиков, Смоктуновский, режиссёры Бондарчук и Чухрай, писатель Бондарев, художник Евсей Моисеенко, скульпторы Вучетич и Гончаров, поэты Гудзенко, Субботин и Матусовский, историк Гумилёв, композитор Эшпай - тысячи имен приходили с фронта в СИСТЕМУ, КОТОРАЯ ИХ ЖДАЛА, была в них заинтересована. Хотела их учить и выучила их.
А совесть сама по себе, увы, не пишет картин и не снимает кино.
И паркеточная тусовка тут совершенно не при чём.
В любом случае, спорить нам не о чем.
С неизменным уважением.