Ребенком я очень любил летние грозы. Мог играть под дождем, воображая, что раскаты грома – это рев инопланетных кораблей, атакующих Землю, а молнии – вспышки оружия наших военных, пытающихся их остановить. Я планировал пути отступления из нашего поселка и между делом собирал подорожник с ромашкой для лечения раненых. И букет ирисов для мамы, чтобы она не ругала меня, когда промокший до нитки вернусь домой.
Теперь я вовсе не кажу носу на улицу в ненастную погоду. И дело совсем не в том, что я стал взрослым и утратил детскую тягу к приключениям. Просто однажды со мной произошло нечто такое, что навсегда заставило меня бояться дождя. Когда я рассказываю эту историю своим знакомым, они мне не верят. Сначала на их лицах отражается шок, затем растерянность, после чего непременно следуют комментарии о том, что это лишь выдумки впечатлительного ребенка, начитавшегося страшных сказок. Тем не менее, все, что я вам сейчас поведаю, – правда.
Мне тогда было всего шесть лет. Родители разрешали одному гулять на улице: в маленьком поселке, где мы тогда жили, все друг друга знали и даже не запирали двери на ночь. Нельзя было лишь спускаться к реке, протекавшей всего через несколько домов от нашего. Все от того, что там находилась стремнина, справиться с которой не могли и взрослые мужчины. Стоял душный летний вечер. Солнце только зашло за горизонт, и сверчки еще не запели свою колыбельную. Я собирал на улице камни, чтобы построить крепость для нашего кота Уголька, как вдруг внезапно начался ливень. Мама сразу позвала меня домой, но я, как обычно, не торопился ее слушать. Усевшись под деревом, я принялся перебирать свои находки и размышлял о том, что увесистые булыжники наверняка пригодятся в войне с инопланетными захватчиками.
Вдруг Уголек, до того безмятежно дремавший на крыльце, подскочил и опрометью бросился прочь. В этот момент я увидел, как от реки ко мне идет отец. Несмотря на сильный дождь, шел он, не торопясь, а на лице его застыло восторженное выражение. Я помню, как меня это удивило, ведь ни мама, ни папа никогда не разделяли моей любви к грозам. Они наблюдали за мной из окна или со скамейки под навесом, ласково бранили и звали домой, но никогда сами не выходили под дождь. Одет отец был, как обычно – черная футболка, линялые джинсы. Он подошел и сел рядом со мной под деревом.
– Что задумал, Никита? Опять в одиночку борешься с космическими пришельцами из Альфа Центавра?
– Строю дом для Уголька. – Я показал ему собранные камни. – Только он сбежал куда-то. Мама будет ругаться, когда он вернется весь мокрый и наследит везде. А пришельцев сегодня не слышно. Дождь совсем тихий.
– Держу пари, Уголек забрался в то трухлявое дерево у самой реки. То, что повалило ветром в прошлом месяце, помнишь? Давай поищем его, пока мама не хватилась нас всех.
Я проворно поднялся на ноги. Прогулка с папой на реку под дождем – что может быть лучше! На долю секунды я задумался, не позвать ли с нами маму. Если отец сегодня решил вести себя не по правилам, то, может, и она захочет? В радостном возбуждении я обернулся к дому. То, что я увидел, все еще пугает меня многие десятилетия спустя.
У раскрытого окна кухни стоял папа. На его лице застыла гримаса ужаса. Дождь лил стеной, но не могло быть сомнений, что я видел именно его. Я опешил. Как папа оказался дома, когда он только что сидел рядом со мной на траве? Я обернулся назад, ожидая, что под деревом никого не будет. Однако рядом со мной стоял отец. Он протянул мне руку.
– Никита, пойдем уже, пока Уголек не сбежал еще куда-нибудь. Ты же знаешь этих собак – вечно слоняются по округе без дела, а тебе их искать потом. – В голосе его зазвучало нетерпение.
– Собак? Папа, ты что? Уголек – это наш кот.
Внутри у меня все сжалось. Глаза метнулись обратно к дому. Там по-прежнему был отец, только теперь он отчаянно жестикулировал, зовя меня внутрь. Тот, что стоял снаружи, сделался еще настойчивее.
– Никита, я ведь сказал тебе. Идем немедленно. Бедный Уголек, наверное, забрался в реку и тонет. Нам нужно его спасать. Пойдем скорее, пока дождь не кончился.
Моя интуиция подсказывала мне, что здесь что-то не так, но я был совершенно сбит с толку. Как папа мог быть и внутри, и снаружи?
– Я позову маму с нами.
Прежде чем он успел ответить, я бросился к дому. Как только я переступил порог, отец запер входную дверь и подхватил меня на руки. Он отнес меня в кухню, где за столом, плача и тяжело дыша, сидела мама. Через папино плечо я выглянул в окно и понял, что так напугало родителей. На улице стояло черное долговязое человекоподобное существо без лица. Оно подняло один из моих камней, бросило его в нашу сторону и пошло к реке. Словно завороженные, мы смотрели, как монстр скрылся в бурлящей воде. Больше его никто никогда не видел.
Я осмелился поговорить с родителями о произошедшем только много лет спустя. Их воспоминания полностью совпадали с моими, что принесло мне огромное облегчение. Не хотелось думать, что я все это выдумал, как посчитали друзья, которым я рискнул рассказать о зловещей фигуре из моего детства. Вместе с мамой и папой мы решили, что каким-то неведомым образом во время ливня это существо сумело выйти из реки и хотело увести меня с собой обратно под бурные потоки стремнины. Мы так никогда и не узнали, с кем повстречались, но с тех самых пор все боимся дождя.
Может быть, инопланетные пришельцы не спустятся с небес, а поднимутся из водных глубин?