Пролог
Меня величали вестником смерти. Люди боялись и покорно склоняли головы, едва слышали заунывный плач и мятежные стоны. Несчастные знали, что кто-то из родни вскоре испустит #дух и отправится на тот свет, едва душераздирающий вопль касался ушей.
Банши. Одно имя навевало страх, словно сама #смерть являлась к ним. Подобно музыке для падшей души, я впитывала слезы их скорой разлуки, наслаждалась произведенным эффектом. Крестное знамение увидевших меня дарило чувство удовлетворения, испуг – бальзам на сердце, пропитанное скорбью.
Веками я спускалась с зеленых холмов, приносила в семьи печальную весть. Ничто не могло спасти несчастные жертвы.
Я – Банши, но не вестник смерти с нынешних пор. Единственный случай изменил мою сущность, а на сердце затаил нестерпимую обиду. Отныне, я сама Смерть, карающая обидчиков. Почему, спросите вы? Я в первую очередь, женщина, которая не позволит насмехаться над собой и указывать на недостатки.
Стыдно признаться, но я облажалась. Прискорбный случай заставил постыдно сбежать и позволить жертвам выжить. О, сколько нелестных слов от костлявой с косой пришлось выслушать. Смертушка ушла ни с чем, вычеркнув души из черного списка. Демоны в один голос ржали в преисподней, за бокалом кровавого вина рассказывая байки про осипшую Банши.
А что вы хотели? Голос подвел, сорвался. Столько веков кричать и надрываться, призывая смерть на головы обреченных! Подобно оперной певице каждое утро выпивать с десяток яиц, чтобы голосовые связки работали, как часики, и стекла дребезжали от децибел силы голоса.
Но ничего, я найду обидчиков. Они поплатятся за унижение вестника смерти. Смеется тот, кто смеется последним.
***
Ночь. Пустынная улица города. Мерцающие фонари под бледным ликом луны. Время для романтики одним, и печальных вестей для других. Я не давала права выбора. Мое появление означало только одно – смерть.
Работу никто не отменял, и я по-прежнему выполняла возложенные на меня обязанности разносить весть родным и друзьям о скором летальном исходе близких.
Но за мной числился должок перед Смертушкой. Трое парней счастливо избежали участи быть погребенными под завалом старого дома, когда мой голос предательски подвел и выдал петуха, не позволив возвестить их друзей о надвигающейся катастрофе. Парни выскочили на шум, присоединившись к двоим подвыпившим друзьям, и высмеяли меня. Дом рухнул, но парни остались живы, а я, посрамленная, убралась восвояси.
— Засранцы, даже спасибо не сказали. Я им жизнь спасла, а они ржали, как кони. Ненавижу ублюдков!
Я остановилась перед витриной магазина и критическим взглядом осмотрела бледное отражение. Поправила пряди длинных белых волос, подтянула вечно сползающий лиф платья и осталась довольна видом, позавидовав самой себе: за прожитые века я сохранила свежесть и красоту. Правда, порой для разнообразия принимала образ дряхлой старухи или маленькой девочки. Выбор зависел от того, к кому я несла печальную весточку.
В обновленном списке значился некий Рауль, и я оставила образ красотки. На тот момент, в голове и мысль об убийстве не витала. Я пришла сообщить о приближении смерти его больной матери, которую парень забыл, когда видел последний раз.
— И как таких земля носит? На кой ему весточка? Только разве порадуется обломившемуся наследству. Подонок!
Однако Смертушка ждала сигнал: мой #крик и заунывный плач возвестят о том, что сообщение родственникам доставлено и обреченный на смерть волен уходить в мир иной.
Я взошла по ступенькам и остановилась перед дверью в подъезд, рассматривая домофон. Какое счастье, что я #призрак и проникнуть в дом не составит труда. Левитацию отбросила, хотя проскочила мысль появиться за окном.
— Не сегодня, поскулю в подъезде, — решила я и, пройдя сквозь дверь, бодренько поднялась на этаж, где проживал Рауль, на ходу распеваясь "ми, мэ, ма, мо, му", как подобает настоящему исполнителю оперных арий. Я брала такие ноты, которые и не снились самым именитым певцам.
Мощные надрывные стенания эхом прокатились по подъезду. Для лучшего страдальческого эффекта я набрала побольше воздуха в легкие, когда дверь неожиданно отворилась и на пороге возникло чудо в красных семейных трусах с белым горошком и бутылкой пива в руке.
Я подавилась собственным криком, готовым сорваться с губ и закашлялась, пальцем указывая на парня.
— Зачетные труселя! — сквозь смех и слезы произнесла я.
— Опять ты? — удивленный возглас привел в чувства.
Я внимательно вгляделась в парня, тщетно пытаясь вспомнить, где мы встречались. Однако память подводила, а вот парень помнил до мельчайших подробностей.
— Гляди, похорошела. Поправилась!
— Что ты сказал? — я дернулась, как от пощечины. — Я поправилась? Да как ты смеешь!?
— Ага, — тупо продолжил парень и заржал, — но ничто так не красит женщину, как фотошоп.
Я чувствовала, как из недр демонической сущности поднимается вся злость ада. Я сдерживалась до последней минуты, пока мудак в красных трусах не ляпнул, подписав себе приговор:
— Знатного ты тогда петуха выдала!
— Прости, что?
— Забыла, что ли? Ах да, я отлить ходил, и ты меня не видела. В том заброшенном старом доме, куда мы с братвой забурились. Ты появилась, да давай верещать, а потом..
Он не договорил. Острый длинный ноготь, подобно лезвию, перерезал артерию на шее парня. Кровь хлынула, словно Ниагарский водопад. Рауль выпучил глаза и грохнулся на пол, выпустив из рук бутылку пива. Пенный напиток вылился и смешался с кровавой лужей на полу.
Без чувства сожаления, присела, обмакнула палец и вывела надпись: "Я иду за вами!"
***
— Слышь ты, дятел, хватит долбить в стол! — Альфонсо хлопнул по столешнице, грозно прикрикнув на парня, выбивающего нервную дробь кончиками пальцев.
Тот убрал руку со стола, положил на колено и через минуту продолжил похлопывать по нему, озираясь по сторонам.
— Ганс! — зычно возвал Альфонсо. — Хватит!
— Тебе не страшно? — визгливым голосом спросил худосочный парень. — Рауля убили! Нам послание оставили.
К столу подсел плечистый здоровяк по кличке Йети и приложил по столешнице двумя мощными кулаками:
— Пусть только попробует сунуться. Огребет по полной!
— Покер, а ты что об этом думаешь? — Альфонсо с сомнением посмотрел на хлипкий стол: если по нему еще раз кто-то ударит, тот развалится.
Парень с неприметной внешностью сидел на подоконнике и тасовал в руках колоду, задумчиво поглядывая за окно.
— Хреново то, что мы не знаем, кому именно перешли дорогу. Откуда ждать удар?
— Какая разница? — воскликнул рыжий парень, подкидывая в воздух клинок и наблюдая, как тот вонзается в деревянный пол. — Предупрежден – значит вооружен.
— Что я вам скажу, парни, — Альфонсо поднялся, занял место посреди комнаты, словно на сцену вышел, и продолжил, — не факт, что кровавое послание предназначалось нам. Это мы так решили, потому как знали Рауля, и он с нами периодически тусовался.
— Согласен, — поддакнул Покер, — ключевое слово "периодически", остальное время он проводил не с нами. Вероятность, что послание нам пятьдесят на пятьдесят.
Ганс шумно выдохнул. Слова парней вселили в него уверенность, вдохнули надежду на спасение. Он тщательно скрывал жалкое чувство трусости под маской самоуверенного и независимого человека, однажды прибившись к компании, держал чувства и эмоции при себе. Но временами маска слетала, обнажая истинную природу Ганса.
— Ни сы, — Альфонсо хлопнул парня по плечу, — и не ной! Прорвемся! Нам не в первой.
Альфонсо вместе с верным Йети сколотил команду отпетых мошенников без стыда, совести и чести. Где-то откровенной ложью и махинациями, либо грабежом наживали состояние и приумножали нелестные достоинства.
Школьный друг, прозванный Йети за высокий рост, развитую мускулатуру и отсутствие ума, представлял собой бойцовскую сторону Альфонсо. Надежно укрытый, как за каменной стеной, лидер лихой компании не знал печали, легко добиваясь намеченных целей.
Если Альфонсо руководил и заправлял операциями, то мозгом компании слыл Покер.
Щуплый и неприметный с виду парень до сотой доли секунды просчитывал вероятности событий, разрабатывал ходы придуманных Альфонсо идей и методично устранял неприятные моменты. Молчаливому и рассудительному Покеру не доставало лишь ума направить умения в правильное русло, и жизнь парня текла по извилистому и опасному пути.
Недалеко от Йети ушел рыжий паренек по кличке Стилет. Отсутствие мускулов заменила меткость, но не добавила мозговой деятельности. Рыжий прекрасно владел холодным оружием и выполнял защитную функцию в компании друзей. Единственный минус парня – вспыльчивость, Йети приходилось порой настойчиво усмирять друга, а Альфонсо прочищать ему мозги вразумительными беседами.
— Так, братцы-кролики, расходимся, но ненадолго, — возвестил Альфонсо, — смерть Рауля в планы не входила, но проститься с парнем следует, а сразу после похорон по намеченному пути. Все помнят роли?
— Так точно, босс! — отсалютовал Йети.
— Меня все же беспокоит один момент, — неуверенно начал Ганс, извлекая из кармана штанов ключи от машины.
— Валяй! — благосклонно позволил лидер.
— Допустим, что послание все-таки адресовано нам. Кто-то хладнокровно убил Рауля и спокойно ожидает нашего прибытия на кладбище в день похорон друга. Насколько уместно нам идти?
— Позвольте, я отвечу, — Покер сложил карты в картонную коробочку и засунул в верхний карман рубашки, — нам не только уместно, но и крайне важно присутствовать на похоронах. Да, соглашусь, убийце, кем бы он ни был, удобно собрать нас воедино. Однако он не станет творить самосуд прилюдно, если только в его планы не входит массовое убийство со свидетелями, что крайне маловероятно. У #убийцы два варианта: либо он мочит каждого по отдельности до похорон, зная нас в лицо, или дождется, когда мы соберемся вместе. А это будут похороны в ближайшие три дня. Так как мы не уверены, что послание для нас, логично сходить проститься с Раулем и посмотреть, кто еще придет на похороны. Среди них будут возможные #жертвы и потенциальный убийца.
— Ты сможешь его вычислить? — с надеждой в голосе спросил Ганс.
— Разумеется, мой недалекий друг. Раз некто оставил сообщение, то и мы его знаем.
— Остается только одно: выяснить, кому послание, — подытожил Альфонсо, — если до похорон никого из нас не убьют, то вероятно оно предназначалось не для нас.
— Не сто процентов, конечно, — добавил рыжий, убирая клинок. — Но где гарантия, что он не пришьет нас после? В мотеле.
— Мы приедем туда порознь, ты забыл? — напомнил Альфонсо. — Еще раз, парни: у каждого своя роль в новом деле. Собираемся в мотеле этого захудалого городишки, но по сценарию мы не знакомы друг с другом. Ясно!
— Так точно, босс! — раздались дружные возгласы.
— Все, работаем, парни! Выбросили из головы ненужный хлам, на кону большая сумма денег.
***
Я оставила послание для кучки отщепенцев и ждала удобного момента. Позволила им пожить обычной жизнью, расслабиться и забыть. Окажись я на месте той пятерки неблагодарных ржущих парней, затаилась бы. Поиски растянулись бы на неопределенный срок. Но я лелеяла надежду, что человеческий разум даст трещину, и они совершат ошибку: явятся на #кладбище проститься с другом.
Их хоронили вместе, Рауля с матерью. Несчастная воссоединилась с сыном, который не желал знать ее при жизни. Превратности судьбы.
Я сидела на скамейке возле одной из могил в образе старухи и оплакивала для вида покойного Джона Райна, как значилось на надгробной плите. Для спектакля пришлось стащить твидовый костюм и гламурную шляпку с вуалью.
Прикладывая к глазам платочек, я следила за похоронной церемонией. Друзей и родственников у Рауля и его матери собралось не более двадцати человек. Святой отец прочитал молитвы, отпуская грехи усопших.
Из толпы я сразу выцепила пятерых самцов в черных костюмах. Двое из них ярко выделялись ищущими взглядами: худосочный нервно осматривал окрестности кладбища, а второй сканировал цепким и внимательным прищуром.
Парень испанского происхождения стоял в тени широкоплечего верзилы и чувствовал себя защищенным. Пятый скривился в усмешке, поигрывая ножиком-бабочкой.
— Поиграем, мальчики? — прошептала я, сморкаясь в платок и поднялась со скамейки, когда провожающие начали расходиться.
Медленно поковыляла к выходу с кладбища, когда меня обогнали двое, разговаривая на ходу:
— Альфонсо, я слышал, как шептались соседи Рауля. В ночь его убийства слышали плач и стенания.
— Что с того? — не понял тот.
— Так кричит Банши, когда приносит весть о смерти, — объяснил Покер.
— И?
— Ты не помнишь? Полгода назад, когда мы укрывались в заброшенном доме, появилась Банши.
— Слушай, Покер, не темни, скажи прямо, — взмолился Альфонсо.
— Что, если она убила Рауля? — предположил парень.
— Ты сам себе противоречишь. Она приносит весть, но не убивает.
— Как знать..., — протянул Покер, и они разошлись в разные стороны.
Продолжение здесь