На следующее утро Володя собрался уезжать. Петрович ещё накануне достал из погреба картошку, морковь, свеклу, нарвал зелени на огороде. Всё сложил в мешки, пакеты и сказал, чтобы Володя сразу положил в машину. На его отказ взять овощи воскликнул:
- Не обижай старика. Ты деньги за работу не взял, а как я должен тебя отблагодарить?! Тем более, ты сказал, что вы всё покупаете в магазине или на рынке.
Утром, провожая Володю, Петрович всё бодрился, шутил, улыбался. Но как только машина скрылась из виду, его словно прорвало — он молча заплакал, не успевая вытирать слёзы, бегущие по впалым щекам.
Поспешил в дом, боясь, что кто-нибудь увидит его слабость. Трясущимися руками накапал в стакан валерьянки, выпил, стуча зубами о края.
А когда немного отпустило, снял со стены портрет дочери. Тихо сказал:
- Эх, Светка, Светка... Завтра 1 июля — твой день рождения. И исполнилось бы тебе целых сорок шесть лет. За это время ты могла бы мне родить внуков, а они, может быть, даже сделали бы меня прадедушкой, - он опять заплакал, - А сейчас я один, как перст один, на целом свете...
Потом вытер глаза и, глубоко вздохнув, произнёс:
- И чего это я сырость развёл?! Пора уж привыкнуть. Эх, да разве привыкнешь к одиночеству!
Петрович пошёл во двор, кинул взгляд — чем бы заняться, чтобы заглушить нахлынувшую душевную боль. Схватил топор и стал в остервенении колоть чурбаны, стоящие около поленницы. А когда почувствовал, что руки уже не держат топор, и вся спина стала мокрая от пота, остановился. Взглянул на кучу наколотых поленьев, вздохнул:
- Ну вот, выпустил пар с пользой для дела.
Немного передохнул, сидя на чурбане, потом аккуратно сложил дрова в поленницу.
Уже окончательно успокоившись, Петрович сел на ступеньку крыльца, с восхищением воскликнул:
- Какие мужики молодцы — все ступеньки заменили! На мой век мне точно хватит и ещё останется.
Где-то после обеда по деревне промчалась полицейская машина. Остановилась у дома Егоровны.
Из машины вышел участковый, молодой мужчина лет сорока, направился к калитке. Но тут из неё торопливо вышла Егоровна:
- Всё, всё, Костя, я уже иду.
Они сели в машину, доехали до дома Анны.
До самого колодца Егоровна шла впереди, показывая дорогу участковому.
Не доходя пару метров до колодца, Егоровна остановилась:
- Дальше не ходи. Вдруг земля поползёт, место тут песчаное.
Участковый огляделся, сломал небольшую берёзку. Тыча ей перед собой, стал медленно продвигаться вперёд. Но внезапно ствол дерева провалился почти весь в землю.
- Костя, стой! - испуганно закричала Егоровна.
Участковый сделал шаг назад:
- Всё, дальше идти нельзя. Сейчас я позвоню в отделение, пусть ребят пришлют. Давайте назад. Берёзку видно, так что и замечать колодец не надо. Пойдёмте обратно.
Они вернулись к машине.
- Ну, Антонина Егоровна, спасибо вам. Вы возвращайтесь домой. Как всё выяснится, я позвоню.
А через неделю они похоронили останки Анны на кладбище. Во дворе у Егоровны накрыли стол, позвали соседей.
Когда все ушли, Егоровна, погладив Ладу по голове, тихо сказала:
- Спасибо тебе, солнышко, от всех нас, живых и ушедших.
Ещё одна неделя прошла.
Все занимались обычными делами. Отпуск Сергея скоро заканчивался. Но как-то вечером раздался звонок. Сергей ответил:
- Привет, Володя.
Выслушав его, Сергей сказал Юле:
- Завтра Володя приедет. У него какое-то срочное дело. Просил нас никуда не уходить. А куда мы уйдём, если только к Петровичу? Голос такой взволнованный. Надеюсь, что у него ничего страшного не случилось.
А утром приехал Володя. Сергей и Юля в это время находились во дворе.
Он поздоровался с ними, сел на скамейку. Глядя перед собой, взволнованно выпалил:
- Я вам сейчас такое расскажу, вы не поверите... Я и сам не могу в это поверить.
Из дома, услышав голос Володи, вышла Егоровна, села рядом с ним:
- Здравствуй, Володя. Что-то случилось? - погладила его по плечу, - Успокойся. Давай по порядку.
Он выдохнул:
- У нас с Владимиром Петровичем был разговор насчёт детей в семье. Он сказал, что их должно быть не меньше двух. Я его понимаю, у него единственная дочь и та пропала. А я ведь тоже один ребёнок в семье. Вот я дома как-то спросил у своих родителей, почему у меня нет ни брата, ни сестры. - он замолчал, потом, покачав головой, тихо сказал, - И тут отец признался, что я им не родной. Они меня усыновили в двухлетнем возрасте, вы представляете?! Им было уже по сорок лет, а свои дети не получались никак. И они меня взяли из детдома.
Юля, слушая его, обратила внимание на Егоровну. Та, покачивая головой, молча чему-то улыбалась.
Сергей горячо воскликнул:
- Володя, ну и что? Они же тебя вырастили, любят как родного.
- И я их тоже люблю. Но не в этом дело.
- А в чём тогда? - в недоумении спросил Сергей.
- Они показали одежду, в которой меня нашли на улице. Так вот там была маленькая фотография девушки, которую я недавно видел...
- У Петровича, - договорила Егоровна, - И девушка эта — его дочь, да?
Володя кивнул. Потом растерянно выговорил:
- Я боюсь к нему идти. Может, та фотография случайно ко мне попала?
- Нет, Володенька, не случайно, - задумчиво проговорила Егоровна, - Ещё тогда, сидя между вами, я почувствовала, что вы родные по крови. Мне это показалось очень странным, потому что я знала, что у тебя есть родители, - она улыбнулась, - Сколько живу, всё время удивляюсь, какими, казалось бы, случайными дорогами водит нас судьба, чтобы в конце концов соединить родных людей.
***
Продолжение следует...