На 360TV у меня вышла важная колонка об особенности ведения масштабных конфликтов в прозрачном мире, но поставлю я ее завтра в прайм-тайм, а сейчас... Сейчас будет по старой нашей доброй теме: паучья банка людей со светлыми лицами.
Очень светлое лицо, буквально его обложка, Лиза Лазерсон опубликовала в Телеграме ссылку на большое расследование (ну, они это так называют, потому что либеральная среда давно никаких расследований не ведет) о домогательствах к детям в Летней экологической школе. Это такое закрытое место для людей с хорошими лицами, для столичной благополучной либеральной интеллигенции, туда они отдают своих детей. И вот выяснилось, что 17 лет в ЛЭШ сообщали о домогательствах и совращении, причем не только девочек, но и мальчиков. И все это время детей игнорировали. Почему?
Это очень интересно. Можно строить разные предположения о неком лобби, о заговоре или лохматой руке, которая всех покрывает. Но отгадка в другом. С 2016 года обо всем знал журналист и тогда редактор "Медузы" Александр Горбачев. Лазерсон пишет, что человеку этому сообщить обо всем мешал «конфликт интересов и лояльностей». И что он теперь спокойно признает, что все видел и понимал и закрывал глаза, потому что считал романы преподавателей с ученицами частью общей атмосферы открытости и стирания границ. Но мы-то понимаем, в чем там главное.
Оно в том, что преподавали в школе люди с хорошими лицами. И дети тоже таких людей туда ходили. Им не хотелось портить детям биографию, вписывая их в историю школы, которая так прославилась
Не их же детей домогаются, главное. Наверняка, какой-нибудь черни. Ну или менее медийных и менее хороших лиц.
Чтобы понять, что это такое, как все на самом деле устроено, достаточно вспомнить историю с московском 57-й школой. Она вспыхнула как раз шесть лет назад, в то же время, что и начались первые серьезные жалобы на преподавателей Летней экологической школы. И тогда выяснилось, что в 57-й школе хронически процветали домогательства к детям, сожительство с ученицами. Но главное - об этом знали журналисты. Журналист Татьяна Кронгауз получила даже когда-то задание разобраться в этой истории, но потом главный тогдашний редактор журнала Gala Маша Гессен решила ничего не публиковать и никуда не сообщать. Знаете, почему? Потому что у ее подчиненного Николая Клименко в той школе учился сын и Николай Клименко попросил Гессен не писать. И Гессен дала команду не писать. И спустя годы вполне спокойно об этом сказала. Дескать, да, мы отдельная белая кость и мы решаем.
Она решила, понимаете? Потом Гессен вернулась в США, там пишет книжки про страшную Россию. Когда ее в 2016 году спросили, как она вообще живет после того, что замолчала такой скандал, она отряхнулась только: а что такого? Коллега же попросил...
Я тогда написала: "Пусть представит заголовок "Известный нью-йоркский журналист и публицист 11 лет молчал о массовом сожительстве учителей с учениками престижной школы на Манхэттене". Где была бы американская карьера Маши Гессен, уродись она американским журналистом?"
Никто не стал писать в NYT, меня там не послушали, а те, чьи письма в NYT обязательно бы прочитали, решили, что Маша Гессен важнее каких-то там девочек из 57-й школы, пусть даже их десятки и у них всех тоже хорошие лица. Может, и хорошие, но не настолько, как у Маши Гессен. Машу Гессен педпочли не спрашивать больше. Не беспокоить. Вдруг она обидится? Или расстроится? Или шепнет там в Нью-Йорке кому-нибудь на ушко - и местные разоблачители потеряют гранты и работу на "Радио Свобода". Никому не хотелось иметь проблем ради непонятных детишек.
Вот сын "Коли", подчиненного Гессен, имел значение. Это правильный сын. Чтобы не портить ему биографию, об ужасе школы решили промолчать. Хоршие же все лица, все свои человечки
А ведь прямо то же время: в 2016 году провало и многолетнюю историю 57-й школы, и - экологической. Потому что дети там и там примерно одни и те же. Про 57-ю тогда все же вышло на свет, а домогательства в ЛЭШ удалось скрывать еще шесть лет!
Кстати, могу подсказать, где можно найти других таких историй. Московская киношкола. Между прочим, это тоже 2016 год. И аресту Дмитриева предшествовала точно такая же тогда возня, слухи, разговоры, жалобы, которые были задавлены. Дети, ездившие на раскопки с Дмитриевым. Признававшиеся в домогательствах с его стороны. Видевшие, как он вел себя с вверенной ему под опеку сиротой, которую брал на раскопки могильных ям. Переписывавшиеся с этой сиротой потом. Щеглов там еще был, помните такого? Лев звался. Защищал Дмитриева, делал вид, что выдал независимую экспертизу фотоматериалов из дела, а в реальности выступавший в суде по ходатайству защиты. Тоже с киношколой был связан. Тоже зачем-то старался, трепыхался, покрывал, отчищал Дмитриева.
Зачем? Да затем же. Какая-то там сирота. Кому она нужна, если тут над биографиями детей из приличных семей нависло облако
Теперь все замолчали и забыли про Дмитриева в их киношколе. Как по команде. А тогда отбивали его.
Да не его, конечно, а себя. Белую кость. Чтобы ни пятнышка не упало...
Этот текст про Дмитриева, в котором я указываю, в частности, на связь его дела и поведения Льва Щеглова с киношколой, тоже отвергла "Медуза". Прямо лично руководство
А как вам история с Минтусовым? Прямо же мы с вами тут целую жизнь с ним прожили, и здесь, и в ФБ, и в ЖЖ. А все заглохло. Потому что там белая кость
И вот вам про роль студжурнала DOXA в этой истории. Я ведь рассказывала, как предлагала им вместе Минтусова уже разоблачить и наказать. Вообще никакой реакции!