Одна из самых ярких артисток первого состава МХТ обладала не только творческим, но и общественным темпераментом. В жизни Художественного театра она оставила след двойственный – с одной стороны, сыграла прекрасные роли, с другой – в какой-то момент посеяла смуту среди недавно возникшей труппы. Неслучайно Вл. И. Немирович-Данченко как-то в сердцах окрестил Марию Федоровну Андрееву (1868 – 1953) «великой мутилой».
Происходила Мария Федоровна из театральной семьи: отец – главный режиссер Александринского театра, мать – актриса. Детей в семье было пятеро: четыре дочери и сын. Мария, старшая из сестер, была настолько красива, что ее с детских лет рисовали лучшие художники (например, Илья Репин и Иван Крамской). При этом отец воспитывал дочку в строгости. «Требовал одевать в самые некрасивые простые платья… мне почти наголо стригли волосы, потому что они вились и были красивого рыжевато-каштанового цвета. Мне не позволялось пить чай, есть картофель, никаких конфет», – так вспоминала Андреева. Впрочем, добрые бабушка и тетя тайком давали своей любимице сладости.
В письме К.С. Станиславскому Андреева как-то призналась, что об артистическом призвании мечтала с десяти лет. После гимназии она поступила в драматическую школу и в 18 дебютировала в антрепризе Медведева в Казани. В 20 лет вышла замуж за железнодорожного чиновника Желябужского, уехала с мужем в Тифлис, где с большим успехом играла роли героинь на любительской сцене.
Со Станиславским Андреева познакомилась в 1894 году и через год вступила в Общество искусства и литературы в Москве. Первым ее спектаклем стала пьеса А. Островского и Н. Соловьева «Светит, да не греет», где она вышла на сцену вместе со Станиславским. Затем сыграла Юдифь в спектакле «Уриэль Акоста» (тоже со Станиславским).
В Обществе искусства и литературы молодая актриса сразу же пришлась ко двору: «Помню, как он [Станиславский], потирая руки, очень довольный, говорил Александру Акимовичу Санину: “Наконец-то мы напали на готическую актрису”. Что он под этим подразумевал, аллах ведает: должно быть, по его мнению, я годилась для наполнения драматических ролей в классическом и романтическом репертуаре», – вспоминала Мария Федоровна.
За три сезона Андреева сыграла 11 ключевых ролей, в том числе Ларису в «Бесприданнице» Островского, Геро в «Много шума из ничего» и Оливию в «Двенадцатой ночи» Шекспира, Попову в «Медведе» Чехова, Раутенделейн в «Потонувшем колоколе» Гауптмана.
Неудивительно, что при создании Художественного театра ее сразу же туда пригласили. В афише МХТ были спектакли Общества искусства и литературы, и Андреева снова играла Геро, Раутенделейн, Оливию. А также Эдду Габлер в пьесе Ибсена, Порцию в шекспировском «Венецианском купце», Кэте в «Одиноких» Гауптмана, образ которой она поднимала до трагической высоты.
Даже Лев Толстой, не особенно любивший театр, был очарован ее Кэте. «“Одинокие” ему страшно понравились, и пьеса, и исполнение, в Марию Федоровну Желябужскую он совсем влюбился, сказал, что такой актрисы он в жизни своей не встречал и решил, что она и красавица и чудный человек», – так передавала впечатления великого писателя жена Станиславского Мария Лилина.
В «Снегурочке» Островского Андреевой была уготована роль Леля. На репетициях не обошлось без конфликта: режиссер Санин, за что-то рассердившись на Марию Федоровну, отказался с нею работать. На роль Леля была введена вторая исполнительница – Ольга Книппер. Премьеру, впрочем, играла Андреева, и пресса больше выделяла ее. «Г-жа Андреева глубже, а вместе с тем она нечто манящее, поэтичное, увлекательное. Г-жа Книппер дает всего Леля без остатка. Г-жа Андреева как будто еще не договаривает чего-то. Она заставляет в своем Леле девическое сердце грезить, томиться, искать», – писали «Московские ведомости» в октябре 1900 года.
Когда труппа МХТ весной 1900 года поехала в Крым к А.П. Чехову, Андреева произвела большое впечатление и на него. В той поездке она играла Нину в «Чайке». Роль Ирины в «Трех сестрах» Чехов написал, что называется, «на Андрееву». Младшую из трех сестер Мария Федоровна играла, когда ей было уже за тридцать, но очевидцы уверяли, что дать ей больше двадцати было просто невозможно.
«Андреева ощущала всем своим существом не только содержание, но и особый музыкальный ритм чеховской пьесы. Это чувствовалось в движениях актрисы, во всем ее сценическом поведении. Так, например, в первом акте движения Ирины – Андреевой были быстрыми, порывистыми, но вместе с тем необычайно плавными. Создавалось впечатление перелета птицы, и потому так оправданы были слова Чебутыкина: “Птица моя белая”». Это воспоминания о спектакле актрисы и педагога Валентины Веригиной, которая в то время была ученицей школы МХТ.
Тогда же, в Крыму, в 1900 году, Андреева познакомилась и с Горьким. Он был восхищен ее исполнением роли Эдды Габлер и после спектакля заглянул за кулисы. Вот ее собственный рассказ:
«В антракте слышу – в коридоре глуховатым баском разговаривает с кем-то Антон Павлович. Обрадованно подумала: “Сейчас зайдет, должно быть. Боюсь, не понравится ему только, это не в его вкусе…” И действительно, слышу – стучится в тонкие дощатые двери убогой моей уборной – играли мы в летнем театре где-то на бульваре. Спрашивает:
– К вам можно, Мария Федоровна? Только я не один, со мной Горький.
Сердце забилось – батюшки! И Чехов и Горький. Встала навстречу. Вошел Антон Павлович – я его давно знала, еще до того как стала актрисой, – за ним высокая тонкая фигура в летней русской рубашке; волосы длинные, прямые, усы большие и рыжие.
Неужели это Горький?
… Мы почти все, огромное большинство труппы, сразу влюбились в Горького».
Все не все, но Мария Федоровна точно влюбилась. Причем взаимно. В пьесе «На дне», которую Горький вскоре сочинил для Художественного театра, она блистательно сыграла Наташу. Став гражданской женой писателя, Андреева еще больше прониклась марксистскими идеями, с которыми была знакома с конца 1890-х годов. Провозила Горькому в Нижний первомайские листовки, в 1904 году вступила в РСДРП, занявшись поиском денег для партии (Андреева делала это столь успешно, что заслужила от Ленина прозвище товарищ Феномен, ставшее в результате ее партийной кличкой).
В финансовом вопросе Марии Федоровне немало помог еще один ее горячий поклонник – миллионер Савва Тимофеевич Морозов, основной меценат Художественного театра. Он начал финансировать газету «Искра», устраивал на свои предприятия тех, кого преследовала полиция, в частности, Леонида Красина и даже укрывал у себя Баумана.
В 1904 году Художественный театр отклонил пьесу Горького «Дачники», которая показалась труппе слишком публицистичной, а потому довольно плоской. Андреева была возмущена. Она взяла длительный отпуск и покинула МХТ. В этот период у Марии Федоровны и Горького возникла идея создания своего театра – в Риге, при антрепризе К.Н. Незлобина. Финансировать начинание должен был Савва Морозов, играть собирались пьесы Горького, но не только. В труппу уже дали согласие войти некоторые бывшие «художественники», например, Мария Роксанова. А еще там очень ждали Василия Качалова. А со временем – чем черт не шутит! – даже самого Станиславского!
Но Качалов, несмотря на уговоры, не покинул МХТ. Именно в это время Немирович-Данченко окрестил Андрееву «великой мутилой».
После ухода из Художественного театра Мария Федоровна прожила огромную жизнь, в которой чего только не было. И мимолетное возвращение на сцену МХТ в 1905 году в роли Лизы в «Детях солнца», и отбытие вместе с Горьким в Европу и Америку. И жизнь на Капри, и разрыв с Алексеем Максимовичем, и нелегальное возвращение в конце 1912 года в Россию. А после революции – должность комиссара театров и зрелищ Петрограда, участие в организации Большого драматического театра. Игра на сцене БДТ, роли, которыми снова все восхищались: леди Макбет, Дездемона... И вновь ответственная партийная работа.
Так и осталось загадкой, чего же в Марии Федоровне Андреевой все-таки было больше – актерского дара или общественного темперамента?
Фото из фондов Музея МХАТ
Что почитать по теме:
Мария Федоровна Андреева: Переписка. Воспоминания. Статьи. Документы. Воспоминания о М.Ф. Андреевой. М.: Искусство, 1961.
Вл.И. Немирович-Данченко. Творческое наследие в четырех томах. М.: МХТ, 2003.
И.Н. Соловьева. Художественный театр: Жизнь и приключения идеи. М.: Московский Художественный театр, 2007.
П.В. Басинский. Горький. В серии «ЖЗЛ». М.: Молодая гвардия, 2005.