Эта осень была короче летней ночи. Для меня она прошла незаметно, я даже толком не брал в руки фотоаппарат, чтобы запечатлеть красоту этой поры. Осень вспыхнула резко и сгорела дотла за мгновение, оставив после себя голые деревья, которые молча и стойко терпят свою жизнь долгие годы по привычке.
Реальность приучила меня не красотами любоваться, а людьми вокруг. Никогда прежде я с таким интересом не всматривался в лица прохожих. Фантазия вырисовывала по шаблонам их жизни, быт. Не с целью выцепить того, у кого жизнь похуже моей. Это самое отвратительное, когда ищешь где похуже и утешаешься, что у тебя всё не так уж плохо. С целью почувствовать себя живым в потоке людей.
Строится новое, разрушается старое. Пытаюсь выловить в памяти уют прошлого, где шаблонные пятиэтажки и дворы можно было отличить друг от друга неприметными, но такими душевными деталями: скрипучими качелями на детской площадке, лавочкой, где собираются местные забулдыги, мусорным контейнером, размалёванным граффити, из которого торчат одни лишь ноги старухи — видать, достойный улов нашла. Всё это душевное (пусть и скверное) ныне похоронено под плиткой. Можно найти ещё те места из прошлого, было бы желание. Но желания уже нет.
Я всё жду, когда город накроет холодом. Ледяной коркой покроется проклятая плитка, и несчастные деревья, и пьяницы во дворах, даже несчастной старухе в мусорном баке достанется. Все мы замрём нелепыми фигурами и поймём, наконец, как много потеряли в своей суете. И только звуки транслируемого «Лебединого озера» на всех экранах страны поселят в нас надежду дожить до тёплой весны.