«Северные варвары» с легкостью добирались до самого сердца Восточной Римской империи — Константинополя, вызывая неподдельный ужас как у простого народа, так и правителей Византии.
БОРИС ЕГОРОВ
«Это варварское племя всегда питало яростную и бешеную ненависть к гегемонии ромеев; при каждом удобном случае изобретая то одно, то другое обвинение, они создавали предлог для войны с нами», — так византийский писатель Михаил Пселл отзывался о русах, которые на протяжении нескольких веков терзали Восточную Римскую (Византийскую) империю своими вторжениями.
Правителей Киевской Руси манили роскошь и богатства далекой столицы ромеев — Константинополя, который они именовали Царьградом. Однако одними грабительскими набегами князья не ограничивались и время от времени вступали с византийскими императорами (василевсами) в ожесточенную борьбу за сферы влияния в Причерноморье.
Русские походы на Византию начались в первой половине IX века. Нападать князья старались в максимально неудобный для империи момент, когда ее армия и флот были задействованы в одном из нескончаемых конфликтов в Азии или на Балканах. Для масштабных кампаний обычно собирались внушительные силы. О походе князя Олега в 907 году «Повесть временных лет» сообщает, что он «взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и полян, и северян, и древлян, и радимичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев… И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом две тысячи».
Однако даже для огромного войска взять считавшийся неприступным Константинополь с его высокими мощными стенами было крайне сложной задачей. Прекрасно понимая перспективы осады, русы предпочитали грабить и сжигать окрестности ромейской столицы. «Много же и святых церквей предали огню и… захватили немало богатств», - летописи рассказывают много о зверствах войска князя Игоря в 941 году.
Подчас не имея сил противостоять «диким скифам», византийцы предпочитали от них откупаться. Князь Олег добился от империи выплаты дани и предоставления торговых привилегий для русских купцов одной лишь демонстрацией своей силы. После окончания переговоров он в качестве знака победы даже прибил щит на ворота города.
Несмотря на успешное начало, поход князя Игоря в 941 году окончился полным провалом, и спустя три года киевский правитель стал готовить новую масштабную экспедицию. Константинополь, однако, не дожидаясь прибытия русов, отправил к нему послов с предложениями богатых даров. В конечном итоге, князь и дружина решили отменить военную кампанию: «Не бившись, возьмем золото, серебро и паволоки [драгоценные ткани — прим. Russia Beyond]! Как знать, кто одолеет, мы или они? Ведь с морем нельзя заранее уговориться, не по земле ходим, а по глубине морской, одна смерть всем».
Далеко не всегда дело ограничивалось грабительскими походами. В 968-971 годах Киевская Русь и Византийская империя вели крупномасштабную войну за Болгарское царство, которое василевсы считали сферой своих интересов. Князь Святослав подчинил себе несколько десятков болгарских городов. «Сказывают, что он, взявши город Филиппополь, жестоким и бесчеловечным образом пересажал на кол двадцать тысяч человек пленных и, тем устрашив их чрезвычайно, заставил себе покориться», — писал византийский писатель Лев Диакон. Однако военная удача, в конце концов, изменила полководцу, и он был вынужден пойти на мир с империей, отказавшись от всех своих завоеваний.
При сыне Святослава Владимире началось активное сближение двух держав. Киевский князь женился на сестре василевса Василия II Болгаробойцы Анне, поддержал его в борьбе с мятежным военачальником Вардой Фокой, а также инициировал в 988 году масштабный процесс христианизации своего языческого государства по византийскому обряду, что позволило константинопольским патриархам распространить на Русь свое влияние.
Духовный союз русов и византийцев отнюдь не означал прекращения политического соперничества. Так, в 1043 году сын князя Ярослава Мудрого Владимир предпринял поход на Византию, поводом для которого стало убийство в Константинополе русского купца. Извинения императора при этом были проигнорированы. Кампания завершилась полной катастрофой: в морском сражении у маяка Искресту вблизи ромейской столицы весь русский флот был уничтожен, а большинство из восьми сотен попавших в плен воинов ромеи ослепили.
В 1116 году киевский князь Владимир Мономах решился на дерзкую авантюру в отношении Византии. В его распоряжении находился самозванец, выдававший себя за Льва — давно погибшего сына свергнутого василевса Романа Диогена. Признав права афериста на византийский престол, отдав за него свою дочь Марию и предоставив ему свое войско, Мономах отправил лже-Диогена воевать против войск василевса Алексея I Комнина в Болгарию, прочно вошедшую к этому времени в состав империи.
Правящий василевс не на шутку обеспокоился таким вторжением. Он подослал к сопернику двух наемных убийц, успешно справившихся с задачей. Вскоре после этого не добившееся особых успехов русское войско покинуло пределы Византии. Так завершился последний крупный вооруженный конфликт между двумя государствами. В середине XII века начался процесс распада некогда могущественной Киевской Руси на отдельные княжества, которые о походах в далекий Царьград уже и не мечтали.