(Из воспоминаний немецкого солдата.)
В тот день мы ехали по сельской местности. Недалеко от деревни с безымянным славянским названием.
Я помню, как заехали на холм в лесу, где солдаты нашли хорошо оборудованную позицию, вроде снайперской ямы, где был похоронен русский снайпер с винтовкой и биноклем.
Мы продолжали красться. Никто не хотел получить пулю, но, с другой стороны, все хотели поймать русского снайпера, который должен был получить Железный крест.
Затем из ниоткуда появился крестьянский мальчик, не старше 14 лет, одетый в простую одежду. Русские называли его "молоко из губ".
При ближайшем рассмотрении у него была винтовка, перекинутая через плечо. Он смотрел на нас с улыбкой на своем грязном лице и сначала даже был озадачен. Спустя некоторое время мы поняли, что он сам был в замешательстве, и это было причиной его отвратительной улыбки. Мы оба пришли в себя и тут же набросились на мальчика и закружили его по кругу.
Казалось, проблема прогулки была решена. Я еще больше надеялся, что одного из нас, если не всех, наградят Железным крестом. Затем пришло время возвращаться в лагерь.
Мы прибыли в хижину перед рассветом. Мы сразу же отправились в путь в приподнятом настроении. Однако мы не пели победную песню и не играли на арфе, боясь попасть в засаду (русские очень хитры, поэтому ни при каких обстоятельствах нельзя терять бдительность). Но потом я подумал: "Москва прямо у меня под носом".
Когда мы вернулись в лагерь, к нам подошел командир лейтенант Ульбрихт. Он осмотрел мальчика, которого мы взяли, с ног до головы, задумчиво поправил свою фуражку с бахромой, как нацистскую полевую форму, и произнес важные слова, как офицер.
- Кто был этот местный вундеркинд и почему он взялся за это задание?
- Снайпер - русский, мистер Ульбрихт", - сказал я, поджав хвост.
И он русский, - добавил рядовой Шниппельбаум.
- Этот русский был проще, чем казался. Он прятался в лесу, стреляя по мишеням из снайперской винтовки. Но на нас он попал случайно. Мы поймали его, когда он вывалился из кустов на дорогу.
- Так вот как вы поймали маленького жучка? Лейтенант был очень удивлен.
Мальчик был настоящим деревенским парнем, и, судя по его рвению, не таким уж плохим. Его поведение говорило о бурном воспитании. Он носил шляпу, имел высокий нос, обнажал длинные ноги, а его кулаки носили следы многочисленных драк с друзьями. Если бы не война, он мог бы стать малолетним преступником.
- Шнайппельбаум поспешил оправдать безумие мальчика, сказав: "Он, наверное, испугался, когда увидел нас. - Бравые солдаты фюрера напугали бы любого".
- Очень странно.... Ульбрихт задумался на мгновение, явно скептически относясь к тому, что мы действительно были достаточно "храбрыми", чтобы угрожать людям, а затем добавил: "Я не уверен". Мы отвезем их в дом господина Герстнера и допросим, чтобы выяснить, что они делают в лесу. Если он узнает что-то важное, он скажет нам. Господин Герстнер был не чужд вялому российскому правому крылу.
Солдаты быстро затащили мальчика в траншею и отвели его в яму для допросов. Вдруг в лесу появился советский солдат в форме и побежал к нам.
Мы тоже сначала удивились и поразились смелости этих бесстрашных русских. Только через некоторое время мы поняли, что русские подкрадываются к нам по дороге в лагерь. Используя мальчиков как приманку, они быстро увели их в теплое укрытие арийцев.
Затем начался настоящий ад.
Послышался оглушительный артиллерийский огонь и грохот русских пулеметов. Действия противника были быстрыми и решительными. В течение четверти часа русские сожгли все наши многочисленные машины и взяли в плен большинство несчастных арийских солдат. Мы были поражены их внезапностью.
В тот день, будучи русскими военнопленными, мы впервые после долгих и мучительных лет пребывания в концентрационном лагере под Карагандой спросили себя." Зачем драться с тем, кого не можешь победить?
Даже молодой боец с дикой славянской кровью, у которого не было сухого молока на губах, как у этого русского, знал непонятную вещь, называемую патриотизмом, мы, солдаты