Меня направляет все тот же вопрос: что мы любим, любя философию, что мы хотим делать, занимаясь философией?
κατέβην χθὲς εἰς Πειραιᾶ μετὰ Γλαύκωνος τοῦ Ἀρίστωνος προσευξόμενός τε τῇ θεῷ καὶ ἅμα τὴν ἑορτὴν βουλόμενος θεάσασθαι τίνα τρόπον ποιήσουσιν ἅτε νῦν πρῶτον ἄγοντες. καλὴ μὲν οὖν μοι καὶ ἡ τῶν ἐπιχωρίων πομπὴ ἔδοξεν εἶναι, οὐ μέντοι ἧττον ἐφαίνετο πρέπειν ἣν οἱ Θρᾷκες ἔπεμπον.
Удовольствие от этих строк уже удовольствие от философии, или это, скорее предвкушение философии? Это радость от Hätt ich dich im Schatten der Platanen...? Или это радость от поиска истины в разговоре о справедливом? Но что если этот разговор не о справедливости,а о том, как правильно говорить о справедливости? Где живет справедливость кроме как в разговорах? Пред лицом Господа.
Не иду ли я к какой-то хабермасовщине, жвачке про рациональную аргументацию? Любовь к философии как любовь к текстам. Посмотрим еще текст
Es ist eine natürliche Vorstellung, daß, ehe in der Philosophie an die Sache selbst, nämlich an das wirkliche Erkennen dessen, was in Wahrheit ist, gegangen wird, es notwendig sei, vorher über das Erkennen sich zu verständigen, das als das Werkzeug, wodurch man des Absoluten sich bemächtige, oder als das Mittel, durch welches hindurch man es erblicke, betrachtet wird. Die Besorgnis scheint gerecht, teils, daß es verschiedene Arten der Erkenntnis geben und darunter eine geschickter als eine andere zur Erreichung dieses Endzwecks sein möchte, hiermit auch falsche Wahl unter ihnen, – teils auch daß, indem das Erkennen ein Vermögen von bestimmter Art und Umfange ist, ohne die genauere Bestimmung seiner Natur und Grenze Wolken des Irrtums statt des Himmels der Wahrheit erfaßt werden.
Здесь интересуются тем же, что и я. Но каков результат? Какова значимость этого результата? Значимость в смысле влияния и власти бесспорна. Значимость в смысле истины? Какова? Велика, но не достоверна. Словно мираж, сквозь который проходит испытующая рука. Но это не мираж, это мысль, за которой можно двигаться. Можно ли сбить её? Можно. Можно развеять её и разбить в пух и прах. Сократ бы на всем этом не оставил камня на камне.
Кажется с спутываю два вопрос: один про любовь, другой по основания. Стоит вернуться к первому. Пока все ведет меня к мысли, что любя философию мы любим читать философов и философствовать с друзьями. Не худший ответ. Но в этом ряду как-то не хватает письма, не хватает создания нового.
Еще мне кажется, что нужны пифагорейские годы молчания для тех, кто уже научился гнать порожняк.
Что же мы будем читать? Платона в общем, выбор-то какой у нас.
