И вот снова настал тот день, когда нам нужно было покидать Крым. Новогодний отпуск незаметно подошёл к концу, и уже уложены вещи, остались лишь самые последние сборы. Но поезд только вечером, а пока есть ещё миг, чтобы урвать немного счастья на прощанье. Чтобы увезти с собой чуть больше впечатлений — пусть не намного, но зато таких вкусных! А учитывая, что жили мы в тот раз на улице Надежды Островской, за прощальным подарком мы никуда, кроме любимого Херсонеса, отправиться не могли.
Небо над городом расписано узорными цепочками облаков, но в их изысканном рисунке видится близкая надежда — на ясное небо, на тепло и на солнце. Так водится с давних пор — погода дня отъезда дарит нам прощальный тёплый привет…
Мы идём наизусть знакомой дорогой — с каждым разом она становится будто бы короче. Когда мы впервые прошли по ней далёким летом 2005 года, она была почти бесконечной…
Над гостеприимной калиткой Херсонеса — длинные хвосты облаков, убегающих растянутым вихрем в синий простор горизонта. Словно движение самого Пространства — бескрайнего и светлого, через зелёную траву и жёлтые камни руин, через изумрудное море, за край неба. Так, что даже кружится немного голова…
В кружении оглядываемся назад — над городом клубятся тяжёлые пушистые тучи, словно амортизирующая вата бережно упаковывают новогодние игрушки белоснежных зданий…
А над морем носятся бессчётные чайки и бакланы, качаются на волнах крикливым бело-чёрным расписным безобразием… По пирсу под Херсонесским стенами прогуливаются степенные горожане, за неспешной беседой наблюдающие бестолковый птичий базар.
Наконец-то на Пространство проливается Солнце. Да так, что сразу становится понятно — оно пришло, уверенно и надолго. Тёплым светом загорается трава, облака перистыми рядами выстраиваются над вершинами прогревающихся древних камней. И мы долго кружим под разрушенными воротами Западной оборонительной стены, обозначенной на некоторых схемах как «рыбозасолочный комплекс», ловя объективами красоту и рискуя свалиться в пену неспешно шуршащего прибоя.
Карт и схем древнего Херсонеса в сети оказалось так много, что не в состоянии выбрать саму правильную и красивую, попробуем потихоньку показать все... На одной из них древнегреческий город как будто оживает перед нашим взором — и сколько же там было храмов! Один из низ — Западная базилика — располагался прямо здесь, у городской стены…
С трудом оторвавшись от западных руин полиса, мы неспешно бредём тропкой вдоль моря. На камнях позируют чайки. Зелёные холмы в рыжей опушке прошлогодних злаков отчаянно и лаконично красивы на фоне сине-перистого неба.
В этих перьях, похоже, и прячется время от времени солнце, но мы не унываем, а просто ждём — времени у нас ещё много...
И вот перед нами самая узнаваемая достопримечательность Херсонеса — реконструкции 1935 года базилики VI-X веков.
И как благодарность — базилика празднично сияет, наконец-то согретая после бесконечных ветров и снегов.
Всё радостно — и небо, и море, переставшее штормить. И тётушки, кормящие голубей и гуляющие давешнего нашего знакомого — рыжего кота. Тоже, кстати, лениво кормящегося. Мороженую курицу жрать не желает, сытая морда. Зато охотно бегает за гуляющими тётушками — как привязанный, хвост трубой, усы деловитые. Отвлекается на минуточку на шелест в кустах, но преданно возвращается к прежней траектории, как привязанный — к тётушкам. Наверное, надеется, что под солнцем курица скоро разморозится…
Базилика VI-X веков — на редкость гармоничная реконструкция. Здесь можно провести полдня и не заметить, как пролетело время…
Радостное и совсем не зимнее солнышко заставило нас задержаться у самой знаменитой базилики Херсонеса, колоннада которой белеет у самого берега моря. Раз за разом мы обходили её по кругу. Именно её изображают на открытках, календарях и денежных купюрах. Именно она стала главным символом Херсонеса. По году открытия её называют «Базиликой 1935 года». Только не подумайте, что именно в таком виде базилика открылась археологам при раскопках! Колонны (их пышные резные капители поддерживали арки сводов) нашли и установили в 30-х годах XX века, но только в 1957-1958 годах случился следующий этап реставрации — были поставлены стены между нефами и внутренним притвором, установлены мраморные детали интерьера храма...
Как и некоторые другие крупные херсонесские христианские храмы этого типа, она была построена не ранее конца VI века и просуществовала, возможно, до середины XI-го. Самой поздней монетой, попавшей под её пол до начала строительства была медная монета, выпущенная в правление византийского императора Маврикия (582-602 гг.). Более того, раскопки показали, что поначалу здесь находился в половину меньший храм с пятигранной апсидой. Причём, многие находки говорят, что то сооружение вообще не имело отношения к отправлению христианского культа, а, скорее всего, до V в. н.э. было иудейской синагогой. Их как правило размещали на торговых площадях или возле мест общественных собраний, и с этой точки зрения позиция херсонесской синагоги рядом с площадью на северном берегу и предполагаемым рыбным рынком выглядит весьма удобной. После её перестройки в христианский храм в засыпи остались кусочки штукатурки с надписями на греческом и иудейском языках. В одной из надписей на иврите читается слово «Иерусалим». Здесь же оказались светильники, изображения на щитках которых можно интерпретировать как особую нишу в восточной стене синагоги, где хранили свитки Торы, Книги Пророков, Писания и другие реликвии. Получается, иудейская диаспора грекоговорящих евреев имела свою общину и в Херсонесе.
Впрочем, споры о времени сооружения и о назначении различных построек на этом месте продолжаются до сих пор. Но даже по нашим фотоархивам легко сделать вывод, что базилика эта, без сомнения — самый «запечатлённый» археологический объект Херсонеса! Уехать из Херсонеса без фотографии на фоне базилики и моря — всё равно, что в Египте не сфотографироваться на фоне пирамид. А когда-то это был лишь один из многих храмов Херсонеса — мы даже не знаем, насколько он был почитаем и посещаем.
Совсем рядом так называемая «Базилика в базилике» — здесь почему-то немноголюдно даже летом, и здесь почему-то всегда немного грустно. Может, потому что этот храмовый комплекс окружён зарослями кевовых деревьев? Кусты невелики, но живут довольно долго — несколько столетий. И часто приживаются именно на местах старинных поселений.
Первоначально базилика была построена не ранее времени правления византийского императора Юстиниана I (527-565 гг.). А вот причины разрушения храма неизвестны, но просуществовал он около четырёх веков, прежде чем на месте его центрального нефа из материалов вторичного использования на «грязевом» растворе была выстроена скромная, маленькая, и тоже трёхнефная базилика с одной алтарной апсидой. Её вымостили мраморными плитами, несколькими десятками перевёрнутых необработанных баз колонн и на обломке ствола колонны установили доску престола. Вполне может быть, что перед нами очередной «памятник» землетрясения XI века. Только с этого времени в Херсонесе стало принято строить квартальные храмы-усыпальницы, к числу которых относится и поздняя «базилика в базилике».
Удивительно, но благодаря уютному, почти весеннему солнышку, сегодня радость поселилась даже в этом неизменно печальном месте.
Вдалеке красиво золотится на синем небе туманный колокол.
Умиротворённые и благостные, мы бредём сквозь руины и мимо Владимирского собора к оборонительным стенам.
Тягуче минуем давящий Перибол — жутковатый и величественный «коридор смерти», встречавший всякого входящего в город. Впрочем, и здесь сейчас светло и чуть радостнее — мрачность подтопило солнцем.
Упираемся в башню Зенона.
Удивительно, но оказывается, что именно здесь — почти на месте исторического входа в город — раньше был вход в будущий заповедник…
У стен качают лохматыми высокими головами рыжие прошлогодние злаки. В городище — зимнее запустение в отсутствие археологов. Внутри руин, бывших прежде домами, хаос из камней и лежащих вповалку колонн. Поверх хаоса стелятся стебли ежевики — словно само Время проводит дланью, желая убрать с глаз людских то, что для чего-то извлечено было из-под земли, чтобы постепенно в землю же и уйти…
Над Севастополем сгущаются тучи, обещая прервать затянувшееся пиршество света и тепла. Но пока солнце ещё светит, и мы гуляем вдоль берега Карантинной бухты. Здесь песчаный берег, мелководье, прозрачная как стекло тихая вода и камешки на дне. И яхты красиво отражаются в нежной водной глади. Всё дышит спокойствием и гармонией.
На краю прибрежного холма свежий раскоп, большая базилика в зелёной траве, обозначенная почти на всех найденных схемах. Раскоп прекрасно читается рядом с яхт-клубом и на google-снимке из космоса.
Судя по большинству схем, эта базилика носит имя «Крузе». Из всего многообразия херсонесских церквей она явно выделалась внушительными размерами. Более того, оказывается — это один из самых древних христианских храмов города. Раскопки велись здесь с 1827 года по приказу командира черноморской эскадры и губернатора Севастополя А.С.Грейга. А организация работы была поручена морскому офицеру Г.Крузе, именем которого впоследствии и назвали этот храм в портовом районе Херсонеса.
Храм был построен в IV-V веках, поэтому некоторые ученые полагают, что это вполне мог быть легендарный храм святого Петра.
Необычная архитектурная композиция храма редко встречается не только в Херсонесе, но и вообще в Византии — длина храма почти равна его ширине, так что в плане он образует квадрат, алтарная апсида имеет форму трилистника, образуемую тремя симметричными полукруглыми нишами. Обычно подобная архитектура свойственна мартириям, связанным с почитанием памяти какого-либо мученика.
Г. Крузе не закончил раскопки из-за начавшейся в Севастополе эпидемии чумы. При доследовании, проведенном более чем через полвека К.К.Косцюшко-Валюжиничем, внутри базилики было найдено большое количество обломков мраморных плит алтарной преграды, украшенной крестами, резные капители колонн и карнизы, обломок мраморного голубя, остатки греческой надписи, монеты императоров V-VI и IX-XI вв. Но раскопки до сих пор не завершены, и храм таит в себе ещё немало тайн.
Над раскопом высится Владимирский собор, трава под ногами блестит серебром, а рядом тихо шепчет море… Под обрывами вдруг замечаем молочную кляксу из медуз — целое облако медуз! Они почему-то погибли, и теперь качаются у берега полупрозрачным светлым саваном… Жутковатое и нефотогеничное зрелище…
Жёлтые дорожки уводят по неправдоподобно зелёным лужайкам к морю, там распахивается совсем уже запредельный простор, солнечный и лазурный, и Севастополь как на ладони, и снуют деловитые катера. И дамочка с книгой на коленях, сидящая над морем на камнях древней стены, довершает идиллическую картинку.
Напомните кто-нибудь, что нынче январь. Только попробуйте настаивать на январе!.. Хочется раствориться в этом кусочке мира и остаться тут. Сделаться одним из этих камней — или одной из этих травинок…
Через епископский квартал средневекового Херсонеса, мимо Баптистерия, входящего в комплекс Уваровской базилики — самого крупного древнего христианского храма в Крыму — мы возвращаемся к колоколу. Здесь у остатков Северной базилики нас застёт совершенно фантастическое зрелище — тучи наконец настигают солнце, мир подёргивается прохладно-дымчатой пеленой. А над Владимирским собором, вокруг поглотившей солнце курчавой облачности, расцветает солнечное гало.
И мы долго стоим, задрав головы, дивясь диковинному зрелищу — и недоумевая, отчего прогуливающийся народ идёт мимо, не обращая на это чудо никакого внимания. Ну не дёргать же людей за рукава? Может, они гало каждый день наблюдают…
У каменных стен пушистой суетливой кучкой клюют просыпанное пшено насупленные воробьи.
Набежавшая тень делает море из голубого — изумрудно-серебристым, с густо-синими полосами ряби. На охристо-тёплых — словно хранящих ещё солнечный цвет — камнях у прибоя стоят, взявшись за руки, пожилая дама, наверное, с дочерью. Глядят на воду и порозовевшие облака. Тоже картинка с названием «Херсонес». Без руин и базилик — просто море, небо и две фигурки… Красиво.
Время неумолимо — нам пора уходить. Подаренная нам январская сказка переполняет нас до краёв.
Мы несём её сквозь холмы, траву и камни, сквозь по-прежнему никому не чинящую препятствий калитку… Но ещё долго оборачиваемся, и в перспективе городской дороги окошком в другой мир виднеются развалины на зелёной траве и яркая полоска моря под синим огромным небом…
Когда закончены последние сборы и окончательно застёгнуты все замки на рюкзаках и чемоданах — Лена проходит с камерой по комнатам квартиры, бывшей целую неделю нашей. Оставляет на память наше уютное жилище и вид из окошка — пусть вовсе не эффектный, но связанный неразрушимыми ассоциациями с этой такой разной и такой замечательной неделей… И ещё пару кадров из такси, провозящем нас напоследок по Севастопольским улицам. На вокзале мы встречаем ранние зимние сумерки под наряженным в новогодние гирлянды кедром. Не работающие по случаю зимы фонтаны и белые парапеты в окружении живой лавровой изгороди всё-таки странновато выглядят рядом со снегом… Каникулы закончились, и быстро сгущающаяся темнота не позволяет нам увидеть на прощание из окошка поезда ни берегов бухты, ни камней Каламиты, ни обрамлённого скалами створа Бельбекского каньона. Что ж, может, так оно и лучше. Долгое прощание всегда бывает слишком грустным. Пусть Крым растворится в этих сумерках, словно сказка — не закончившаяся, а просто приостановившаяся на время. А мы тем временем будем надеяться, что в эту сказку нам непременно удастся вернуться.
9 января 2011 г.
P.S. Очень много нового и интересно мы почерпнули на страничке «Базилики древнего Херсонеса». Рекомендуем всем — очень познавательно!