Начало тут
Глава 22
– Валерий Григорьевич, это она. – Аллигатор вошел первым, притянув меня за собой.
– Здрасте, – попытался улыбнуться, но не получилось.
– Сядь,– властно произнес Каменский, указав на свободный стул, стоящий вдоль огромного прямоугольного стола, который он возглавлял. Подчинился, ещё не представляя, что меня сейчас ожидает.
– Её точно к нам Воронов подослал, – сказал начальник охраны, положив на стол перед шефом какие-то документы. С того ракурса, где я сидел, их было не разглядеть, но потом понял, что это фотоснимки.
– Какой Воронов? – сделал удивленный вид, как будто не узнал фамилию Стаса. Меня проигнорировали и Родион продолжил:
– Здесь она разговаривает с женой Петрова и они явно знакомы, – значит не поверил в тот раз и следил за мной даже в выходные. – А ещё, – продолжил он, перестав перебирать фотографии,– она неспроста крутилась около Артема. В его кабинете в среду я установил прослушку, о которой никто не знал, – он достал из кармана диктофон и включил запись моего разговора с Артемом в пятницу.
Каменский слушал, не сводя с меня пристального взгляда. В этот момент его взор был, словно пронизывающий насквозь, от которого хотелось поскорее скрыться. Поерзав на стуле, дожидаясь конца записи, понял, что нужно отсюда срочно валить, только вот как это сделать, пока не представлял.
– Ты кто такая и почему мне кажется твоё лицо знакомым? – Каменский встал со стула и подошел ближе, пристально разглядывая меня, а я от страха вжал голову в плечи. – Боишься? – от него не укрылось моё состояние, – раньше надо было бояться, а теперь поздно. Я тебя сейчас сначала ребятам своим в баню как презент отдам, а потом, когда они наиграются, Родион закатает тебя в бетоне, на одной из строительных площадок.
Вот и всё, пронеслось у меня в голове. И Лизу подставил и себе не помог. Анну с Бабушкой Раей жалко, а ведь я обещал ей, что всё будет хорошо. Только от Каменского ничего хорошего ожидать не стоило, он в девяностых и не такое рандеву устраивал, как сейчас объявил мне. И Женю с Машей упустил, хотя чего теперь об этом жалеть, всё равно их больше не увижу, закончив эту жизнь в бетоне. На глазах предательски выступили слезы, но я их гордо смахнул, ехидно улыбнувшись.
– Ты чего девка? Тебе, не страшно, что ли? – Каменский вернул меня из собственных мыслей, схватив рукой за подбородок.
– Страшно, но я не понимаю, что такого сделала? – начал оправдываться перед ним, – я приехала из города N, полтора месяца назад. Здесь в этом городе кроме Лидии Михайловны, у которой снимаю комнату, никого не знаю. И кроме работы и дома нигде не бываю, – попытался оправдаться, но понимал, что вряд ли это чем-то поможет, но Каменский убрал руку от моего лица и поднял указательный палец, устав слушать лепет испуганной девчонки.
– Да, кстати, ещё в эти выходные она встречалась вот с этими людьми, может, они как-то связаны с Вороновым? – начальник охраны выбрал из стопки снимков, оставшихся лежать на столе Каменского, одно фото. Как потом понял то, где мы были в кафе, вместе с Анной и Александром Петровичем и протянул шефу.
– Аня? – долго рассматривая снимок, произнес Валерий Григорьевич и изменился в лице. – Кто это женщина? – Он ткнул пальцем на фото матери Лизы, показывая мне.
– М-моя мать, – я очень удивился, неужели они раньше были знакомы?
– Как тебя зовут? – спросил он, снова разглядывая меня.
– Лиза, Макарова.
– Елизавета Геннадьевна Макарова, до замужества Мохова. Двадцать пять лет. Мать Анна Копейкина – сейчас, до замужества Павлова. Отец Мохов Геннадий умер десять лет назад, – Аллигатор хорошо изучил биографию Лизы.
– Точная дата рождения? – обратился ко мне Каменский.
– Одиннадцатого февраля будет двадцать шесть лет. – Ответил за меня Родион Павлович, я только успел открыть рот, хлопая глазами.
Каменский вдруг вернулся на своё кресло и сложив руки перед собой, стал что-то обдумывать или вспоминать, со стороны было не понятно. Минут через пять молчаливого ожидания, Родион спросил:
– Что с ней делать шеф? В баню вести?
Быстро, однако же ты Родион Павлович поменял своё отношение ко мне, подумал про себя и мысленно приготовился к тому, что Каменский сейчас отдаст распоряжение и меня отвезут на какую-то баню развлекать охрану. От всплывающих в голове картин зажмурил глаза.
– Что? – Валерий Григорьевич, переспросил и глубоко вдохнув, расстегнул пуговицы у рубашки на шее. И видимо не понял, что у него спросил только что Аллигатор.
– Я говорю, к ребятам её? – переспросил Родион.
– Нет, готовь машину, едем в медцентр и предупреди Голованова, чтобы через полчаса, нас ждал.
– Зачем? – удивился Родион, не меньше моего.
– Если это дочь той самой Анны, с которой у меня была связь двадцать шесть лет назад, то она может оказаться и моей дочерью, – ответил Каменский, не веря сам в то, что сейчас произнес и уже с интересом посмотрел на меня.
Вот тебе и приехали! Из рассказов Анны, я знал, что отец Лизы умер десять лет назад от алкогольной зависимости и не о какой связи с Каменским никто не упоминал.
– Пошли, – Аллигатор, тут же схватил меня за руку и вывел в коридор.
– Можно я сначала оденусь, на улице прохладно? – одернув руку, пытался натянуть на себя пальто, осматриваясь по сторонам.
– Одевайся и даже не рассчитывай куда-то сбежать, – ухмыльнулся Аллигатор. – Ты девочка в любом случае попала и для тебя будет счастливым билетом в жизнь, если действительно окажется, что ты его дочь, – он с сомнением кивнул на кабинет Каменского и дождавшись пока я оденусь, схватил за рукав и повел на выход.
До медцентра добирались двумя машинами. Родион сел со мной и всю дорогу не спускал с меня глаз. А я сидел и думал, насколько не предсказуема наша жизнь.
Разве мог я предложить, что мой враг, может оказаться отцом той девушки, в теле которой я теперь нахожусь. И сейчас, от этой экспертизы будет зависеть моя дальнейшая судьба. Кто-то определённо сверху надо мной подшутил? Интуитивно посмотрел вверх, но кроме дорогой обивки на крыше автомобиля, в котором меня везли, ничего не увидел.
В медцентре нас уже ждали. По очереди сначала у предполагаемого папаши, затем у меня взяли на анализ кровь, а потом, почти сразу Родион вывел меня на улицу и посадив обратно в машину, приказал водителю отвести нас в загородный дом Каменского. Самого Валерия Григорьевича я больше пока не видел и когда озвучат результат, не знал. Время в пути заняло минут сорок. Всю дорогу ехали молча. Изредка Родион бросал на меня в зеркало заднего вида свой изучающий взгляд.
Мощеные железные ворота открылись автоматически, как только мы подъехали. Заехав внутрь, машина остановилась прямо у входа в огромный особняк. Родион осмотрелся, словно раздумывая, куда меня отвести, а потом провел в небольшое строение, находившееся справа от особняка, похожее на домик для гостей или слуг.
Завел меня внутрь и закрыв за собой дверь сильно прижал к стенке, сунув свое колено мне между ног и пытаясь ощупать округлости сзади, прошипел над ухом:
– Если окажется, что ты не его дочь, то сначала твоим красивым телом займусь я, а потом, что от тебя останется, отдам на растерзание своим ребятам, – находясь в предвкушении своих фантазий, Аллигатор нервно сглотнул.
А я воспользовался моментом и вдарил ему своим коленом со всей силы между ног и попал прямо в точку. Родион, отскочив, присел, корчась от боли.
– Молись с….ка, чтобы ты была его дочерью, – отдышавшись, медленно поднялся и вышел, закрыв за собой дверь на замок.
В большой комнате было тепло, но меня постепенно начало накрывать и появилась дрожь в теле. Мечась по комнате, обнаружил только две двери ведущих в небольшую кухоньку и ванну. На окнах стоял тройной прочный стеклопакет и шанса разбить их, чтобы было не слышно, не было.
Вспомнил, что мой телефон остался в сумке, которая была всё время у меня в руках. Метнулся к дивану, на котором оставил пальто и сумку и достав телефон, включив геолокацию. Узнав своё точное местоположение на карте, определил, что до трассы примерно три километра по прямой. Оставалось придумать, как выбраться отсюда быстро и незаметно.
Продолжение по ссылке:
Навигация по каналу тут