Я в удобный наш мир
Не пристроюсь никак.
Мне он тесен и сыр,
Как загон для собак.
Он стар и весь прокурен, как бар.
Бессмысленный, как биллиардный шар.
Про Юрия Морозова слышали, пожалуй, практически все любители рок-музыки в Советском Союзе, а потом и России. Его фамилия значилась на альбомах, пластинках и компакт-дисках "Аквариума" и "ДДТ", "Чижа & Co" и "Облачного края", Александра Ляпина и Вадима Курылёва. Да и сам Морозов записал ни много ни мало - почти шесть десятков альбомов в собственном исполнении. Но парадокс - о Морозове слышали почти все, а вот его музыку, его песни, несмотря на такое огромное количество записанных им альбомов, знают, по сути, единицы. Возможно, это произошло потому, что он совершенно не умел себя продавать
При этом Юрий Морозов был сторонником того, чтобы петь и записывать в одиночку. Лишь в самом начале своей творческой карьеры он создал группу "Босяки", просуществовавшую пару лет, да в середине семидесятых Морозов попытался объединиться с бас-гитаристом Михаилом Кудрявцевым и барабанщиком Сергеем Петровым. Это трио дало единственный концерт, после чего Юрий понял, что его идеи можно воплощать только в студии.
Группа распалась, а Морозов надолго зарёкся выступать со сцены и обосновался в студии, расположенной в Академической капелле - здесь находилась аппаратная Ленинградского отделения Всесоюзной студии грамзаписи "Мелодия", где в то время трудился Морозов в должности звукоинженера. Именно здесь и были записаны многие его альбомы.
Юрий Морозов родился в небольшом крымском городке Белогорске (не путайте с городом в Амурской области), что в сорока километрах от Симферополя. Когда мальчику было двенадцать лет, семья переехала на Северный Кавказ - в город Орджоникидзе (нынешний Владикавказ). Он писал позже:
Трамваев я боялся, так как они "резали" людей, и мне наяву снился тихий, белоснежный и смирный Белогорск с безмятежно разгуливающими по глинобитным улицам задумчивыми ишаками и наша увитая хмелем офицерская веранда. А Владикавказ навалился на нас с матерью узкой, как штык, комнаткой с ещё более узкой кухней в двухэтажном доме, напичканном людьми, как тараканами.
В "Оржонке" (так называли в те времена этот город, дабы не ломать себе язык, практически все его жители) Юра и создал тех самых "Босяков". Название было некой "фигой в кармане" - ответом на разнообразные "Весёлые гитары" и "Добры молодцы". Исполняли они, в основном, кавер-версии песен "The Beatles" и "Bee Gees", но были в их репертуаре и песни собственного, в основном, Морозовского сочинения.
Мы стали концертирующей группой и ездили с "шефскими" и прочими концертами по разным школам, санаториям, обслуживали музыкой так называемые "кафе" и постановки в своём НИИ. За нами прочно укрепилась кличка "наши битлы". Во время репетиций возле сцены нас ожидали поклонницы, которые несколько раз устраивали "творческие встречи" с шампанским и коробками конфет, будто считали нас падкими на сладкое красотками кабаре. За свои выступления мы не получали ни гроша, но, если бы мы их получали, не знаю, играл бы я в эти игры в дальнейшем.
Морозов поступил в местный горно-металлургический техникум, а после окончания его - в одноимённый институт. А в 1971 году, когда Морозов уже собирался уезжать в Ленинград (он перевёлся в Ленинградский политехнический), ему вдруг пришла в голову идея записать песни, которые исполняли раньше "Босяки", на магнитофон. Он разыскал, как он сам вспоминал, "в каких-то трущобах" бывшего вокалиста и соло-гитариста "Босяков" Александра Кузнецова, и они вдвоём спели в последний вечер перед отъездом Морозова в Питер двадцать песен, которые записали на магнитофон "Тембр". К слову, это была не первая запись Морозовым своего исполнения - ранее он записал полтора десятка песен на магнитофон "Айдас — 19М". А уже после того, как Юрий Морозов обосновался в Ленинграде, он осуществил звуковую коррекцию этих записей на профессиональном студийном оборудовании, и они теперь первые в обширной дискографии Морозова - "Ретроскоп" и "Босяки".
А вот следующий альбом был записан практически в студии. "Практически" потому что в студию он превратил свою небольшую квартиру. "Студия" состояла из двух магнитофонов ("Юпитер-201 стерео" и "Айдас-19М") и собранных Морозовым собственноручно лампового микшера, амплитудного модулятора, листового и магнитофонного кольцевого ревербераторов, гитарного электро-механического преобразователя звука и двух самодельных ламповых усилителей. Морозов вспоминал:
Со стороны запись смотрелась как цирковое представление. Обвешанный микрофонами, железным листом, опутанный проводами, в наушниках, держа в руках тросик включения записи в нужный момент, руки заняты гитарой, правая нога бьёт в бубен, который установлен на специальной подставке с пружиной, левая на регуляторе уровня эха или громкости. Рывком головы включаю запись, тут же мгновенно выплёвываю тросик изо рта и начинаю кричать, играть на гитаре, бить в бубен ногой и что-нибудь регулировать. Глядя на меня, многие бы, наверное, ужаснулись.
Но оно того стоило - результатом этой работы "со значительной затратой нервной энергии и продолжительными приступами бешенства по поводу технических неурядиц" стал "Вишнёвый сад Джими Хендрикса", считающийся первым русским психоделическим альбомом.
В записи этого альбома ему помогал будущий лидер группы "Приют обречённых" Сергей Лузин, исполнивший партии фисгармонии, фортепьяно и флейты в нескольких композициях, и его сестра Нина, к тому времени уже ставшая Морозовой - их с Юрием свадьба состоялась в апреле 1971 года.
Нина и сделала оформление обложки этого альбома, а потом практически все альбомы Юрия были оформлены ей.
Феникс в цветах огней
Кружится над статуей
Джими Хендрикса, Джими Хендрикса.
В огне сгорает он и рождается вновь.
Вокруг осыпается и вновь цветёт
Вишнёвый сад
Джими Хендрикса, Джими Хендрикса.
Быть может, Джими
Растворился в героине
Вовсе не навсегда, вовсе не навсегда...
А уже через год после переезда в Ленинград - осенью 1972-го - Юрий получил должность в Ленинградском филиале "Мелодии", где мог реализовывать все свои творческие замыслы.
После записи "Вишнёвого сада..." Юрий Морозов сблизился со многими ленинградскими музыкантами. Он даже немного поиграл в группе с Михаилом Кудрявцевым. Кудрявцев вспоминал:
Наиболее ярким эпизодом была игра в актовом зале больницы на ул. Костюшко в мае 1977 года. Там мы оттянулись по полной программе. Юркина гитара выла и ревела, а зал, по-моему, очумел. По тем временам никто так не играл. Помню, что уже незадолго до своего ухода из жизни Юра сказал мне, что это была лучшая живая игра.
Позже его друзьями стали Сергей Чиграков, Александр Бровко, игравший в "Белых Стрелах" и "Яблоке", Марина Капуро, Вадим Курылёв. Очень хорошие отношения у Морозова сложились с Юрием Шевчуком. Морозов был звукорежиссёром альбомов "Я получил эту роль" и "Чёрный пёс Петербург" группы "ДДТ". Шевчук о Морозове говорил так:
Он был интеллектуалом, большим философом. Может быть, его рок-музыка не так известна, как музыка Цоя или Майка Науменко, но она очень умная. Её нужно уметь слушать, нужно уметь говорить на этом музыкальном и текстовом языке, понимать философию, те культуры, с которыми работал Юра. Она серьёзная, сложная, не банально-хитовая. Поэтому сейчас с творчеством Морозова мало знакома молодежь. Иннокентия Анненского в начале прошлого века тоже мало кто знал. Цветаева и Гумилёв говорили, что он поэт для поэтов. Вот и Юра Морозов — это музыкант для музыкантов. И, правда, я не встречал музыкантов, которые бы не знали Юрия Морозова, не уважали и не любили бы его.
Был в творческой деятельности Юрия Морозова и годичный перерыв. В ноябре 1974 года его, как окончившего вуз без военной кафедры, призвали в армию. Он служил в Долгопрудном, в войсках ПВО. Впрочем, это был всё же не полный отрыв от прежней жизни. В армии он играл в группе, начал писать рассказы. Был он, к слову, отличником службы. Ему даже давали увольнительную на несколько дней, когда из Ленинграда приезжала его жена Нина.
После демобилизации Морозов вернулся в аппаратную "Мелодии" в капеллу. А в 1987 году, после почти десятилетнего перерыва, он вновь вышел на сцену. Он сыграл на организованном Андреем Тропилло фестивале "Рок-Нива-87". После этого выступления Юрий Шевчук ("ДДТ" также принимал участие в фестивале) пригласил Морозова в гастрольный тур по Советскому Союзу, и Морозов почти полтора года колесил с ними по стране. К слову, во время этих гастролей, когда "ДДТ" были на Дальнем Востоке, Морозова чуть не убило. Шевчук вспоминал:
Мы сидели в гримёрке и услышали страшный, нечеловеческий крик. Думали, может быть, кто-нибудь шутит, дурачится. Оказалось, Юрий левую руку положил на гриф электрической гитары, а в правую взял микрофон. И его стукнули 220 вольт. Причем било так, что все оцепенели — страшно было. И Андрей Васильев, наш тогдашний гитарист, просто подбежал и выдернул штепсель из розетки, чем, может быть, даже спас Юре жизнь. Морозов долго отходил после этого случая, молился, разговаривал сам с собой.
Тогда же он вместе с Юрием Шевчуком, Юрием Кукиным, Олегом Митяевым и другими музыкантами снялся в документальном фильме Петра Солдатенкова "Игра с неизвестным" - о советском андеграунде во времена начала перестройки.
А в начале двухтысячных режиссёр Владимир Козлов задумал снять фильм о Юрии Морозове. Он рассказывал:
В то время Морозов был фактически в статусе "живого бога": влияние его становилось всепроникающим.
Его слушали не только на земле, но и под водой. Большая часть советских атомных субмарин подпитывалась его роком, как жизненно необходимой энергией.
Юрий познал подпольную всероссийскую известность ещё до перестройки. Свои крамольные мастер-тэйпы он прятал в старой мебели тётушек жены, в тайнике, сделанном им самим в одной из стен своей квартиры. А госбезопасность искала их повсюду: оригиналы, безукоризненно записанные и аранжированные на студии "Мелодия", где Юрий работал звукорежиссёром.
Но поиск денег для фильма затянулся. В декабре 2005-го Морозов писал Козлову:
С трудом понимаю ход твоих мыслей, когда ты ищешь сочувствия у разных совковых продюсеров. Как не нужна им была моя музыка, так не нужен теперь и фильм обо мне.
Деньги нашлись слишком поздно - Юрий Морозов умер за три месяца до начала съёмок. И Владимир Козлов решил снять другой фильм о нём - основанный на черновых интервью, которые он делал во время своих приездов в Петербург, когда останавливался у Нины и Юрия Морозовых.
В 1988 году "Мелодия" выпустила первую пластинку Юрия Морозова - "Представление".
А с 1990-го по 1993-й вышло ещё шесть грампластинок: "Смутные дни", "Auto Da Fe", "Красная тревога", "Идиотека", "Свет мой, Ангел", "Странник голубой звезды".
Всего же, как я уже говорил, Юрием Морозовым было записано около шестидесяти альбомов. В начале восьмидесятых он начал писать песни на христианскую тематику. Он часто ездил на Смоленское кладбище к часовне Ксении Блаженной, бывал в Вырице в храме Святых Первоверховных апостолов Петра и Павла, где раньше служил дедушка его жены Нины. Порой его называли основоположником российского христианского рока. Однажды Морозов давал интервью независимой христианской межконфессиональной радиостанции "Теос". Запись уже была остановлена, но тут к Морозову подошёл один лютеранский пастор: "Вы тот самый Юрий Морозов, который написал песню "Amen?"" - "Да, а что?" - "Я благодаря этой песне пришел ко Христу". Впрочем, его песни на религиозные темы порой вызывали раздражение у некоторых его знакомых. А Майк Науменко даже написал едкую сатиру - "Гуру из Бобруйска":
А теперь послушаем малёхо святой музыки,
И душами совместно воспарим.
Я вам поставлю Юрия Морозова,
Он типа Кришны – тоже всеми шибко любим.
Вот тут уж можно углубляться в себя,
Но не слишком далеко – нужно будет потом вернуться обратно.
Не стесняйтесь почём зря выходить в астрал,
Встретите там нирвану – скажете, здрасте, мол, очень приятно.
Но Морозова это не очень задевало. В 1989 году он собрал свою группу - "ОГПУ им. Ю. Морозова", с которой несколько лет успешно гастролировал по стране.
В девяностые Морозов много и плодотворно работал с Чиграковым и его группой "Чиж & Co" - практически весь студийный материал группы записан именно им. Кроме того, он ездил с ними на гастроли и обеспечивал качественный звук на концертах. А с 1995-го по 2001-й Морозов вместе с Сергеем Чиграковым участвовал в записи трёх альбомов духовных песен священника Олега Скобля - "Крест кованый", "Крестный ход" и "Ангел молитвы".
Талантливый человек талантлив во всём. Эта уже избитая истина очень хорошо характеризует Юрия Морозова. Ведь помимо музыкальной деятельности в разных её ипостасях, он был замечательным писателем и поэтом. Его рассказы и повести печатались в журналах "Современник" и "Континент", в различных сборниках, а в 1995 году в Петербурге в издательстве Zero вышел его автобиографический роман "Подпольный блюз".
В марте 2005 Морозов закончил работу над своим очередным альбомом "Обнажённое чувство отсутствия", в записи которого участвовали музыканты групп "Чиж & Co", "Разные люди" и другие. Этот альбом увидел свет в сентябре того же года. А в декабре в клубе "Che" были презентованы альбомы двух дуэтов – гитаристов Владимира Ткаченко и Виктора Молчанова ("Песняры") и аккордеонистов Владимира Полякова и Сергея Чипурнова, – игравших аранжировки на темы песен "The Beatles". Это были последние работы Юрия Морозова. Он ещё смог поучаствовать в презентации этих альбомов, но вскоре его здоровье резко ухудшилось. Болезнь, на которую он старался не обращать внимания (он говорил: "Ерунда какая-то. Нужно вычеркнуть её из жизни и дальше работать") привела к госпитализации, но усилия врачей оказались тщетны.
Юрий Васильевич Морозов умер 23 февраля 2006 года в больнице Санкт-Петербургского медицинского университета имени Павлова от миеломной болезни. 27 февраля он был похоронен на Серафимовском кладбище после отпевания в храме Серафима Саровского.
В мутной воде
Проплывают цветы и сор.
Я в темноте,
Потерял в ней своё лицо.
Может, кто-то его заметит
И, поймав, наденет вновь.
Или, может, минуя берег,
Оно погрузится на дно.
Чтобы во мне
Человека могли узнать,
Нарисовал
Грязью губы я и глаза.
И, боясь всего, как птица,
Огляделся я кругом
И увидел, что все лица –
Разрисованное ничто.
Если вам понравился материал - поставьте, пожалуйста, "лайк". Вам это ничего не стоит, а канал вы, тем самым, поддержите. Буду рад, если вы захотите высказать своё мнение о материале, не стесняйтесь - комментируйте, благодарите (если считаете нужным), критикуйте. Возможно, в материале что-то упущено и вы знаете какие-то неизвестные детали - пожалуйста, дополняйте. Каждое ваше слово, каждый отзыв чрезвычайно важен для того, чтобы канал оставался на плаву в наше сложное время.
