Для того чтобы осмыслить появление такой махины на Варшавском шоссе, необходимо вникнуть в некоторые исторические события, ибо тогда станет понятно, появление самого длинного дома в Москве не случайно. Этот дом должен был возникнуть, и размеры его оправданы. Но обо всём по порядку.
Началось всё с того, что Никита Хрущев развенчал культ личности бывшего генсека Сталина и после этого делал всё вопреки предшественнику. Данная политика отразилась на внешнем облике столицы. Если при Сталине дома были красивыми и не для всех, то при Хрущеве они стали однотипными (ну, или, как принято называть, "типовыми") и доступными практически каждому. Через массовую застройку "одинаковым" жильем произошло нечто невиданное для Москвы: идентичные, безликие бетонные дома заполонили огромное пространство города. Вернее, не совсем одинаковые: им случалось различаться по количеству этажей и цвету, а уж из изысков - серии выпуска (что, мало изменило ситуацию однообразности безликих построек). Шли годы, Хрущева сменил Брежнев, а типовые дома с районами "спальниками" множились. Даже в начале лихих 90-х, вероятно, уже лишь по инерции, продолжали возводиться безликие жилые кварталы.
Приехав в другой город, в Союзе можно было и не уловить никакой разницы со своим родным городом, ибо пространство ничем особо не отличалось, а лишь подчеркивало банальность. Типовая застройка оправдала себя экономически и размножилась по всему СССР. Само собой, индивидуальные сооружения возникали, только редко и в центрах крупных городов.
Текст из кинофильма прекрасно раскрывает происходящее в те времена:
Подмосковные деревни:
Тропарево, Чертаново,
Медведково, Беляево-Богородское,
и, конечно же, Черемушки
не подозревали о том,
что обретают бессмертие
в те грустные для них дни,
когда их навсегда сметают
с лица земли.
Деревня Черемушки дала свое
имя московским новостройкам,
которые расположились
на юго-западе нашей столицы.
Теперь чуть ли не в любом
советском городе
есть свои Черемушки.
В былые времена, когда человек
попадал в незнакомый город,
он чувствовал себя одиноким
и потерянным.
Вокруг все было чужое: дома,
улицы и даже жизнь.
Зато теперь совсем другое
дело.
Человек попадает
в незнакомый город,
но чувствует себя в нем,
как дома.
Рассказ будет о самом типичном спальном районе, упомянутым в тексте выше. Чертаново застраивалось типовым жильем и без изысков (микрорайон Северное Чертаново являлся экспериментальным и прочитать о нём можно здесь).
Тем невероятнее тот факт, что в Северном Чертаново имеется уникальное здание, единственное и неповторимое. Казалось бы, противоречиво? Тем не менее, сооружение, находящееся на Варшавском шоссе, не имеет аналогов в России и несет народное название - "лежачий небоскрёб". Его длина - 736 метров! Небоскреб имел важнейшее для науки и экономики СССР значение, поскольку создавался для разработки компьютеров.
Смотреть на это здание оптимально следует сверху, ведь, окинув его взором с земли, практически нереально увидеть, насколько оно растянуто вдоль упомянутого шоссе. А, казалось бы, Чертаново не претендует на оригинальность. Застроенное гигантскими прямоугольниками, соединенными паутиной асфальтированных дорожек вперемешку с буйством зелени, сверху район больше похож на какую-то микросхему.
Лишь дом, протяженностью почти в километр, бесцеремонно разрушает банальность микросхемы, хотя во многом с ней связан. Здесь находится Научно-исследовательский центр электронно-вычислительной техники. Проект здания, реализованный по задумке архитектора Всеволода Воскресенского, был призван стать окном в мир создания лучших компьютеров в СССР.
Строительство началось в 1972, и уже в процессе внезапно оказалось: денег на полную реализацию проекта нет. В изначальном варианте по центру постройки должна была располагаться высокая башня и напоминать собой ракету, взлетающую в космос, подчеркивая доминанту комплекса научных учреждений, работающих для открытия новых технологий, способных ускорить расширение границ о знании Вселенной. Но нет! В те времена доминировал принцип "борьбы с архитектурными излишествами", озвученный Хрущевым еще в 50-е, вот и здания во многом были безликие. По итогу здание поражает горизонталью и с едкой дугой улыбки, почти в километр, отказывается от вертикали, будто бы говоря: "Я уж лучше как-нибудь на земле, но размашисто, ребятки! ".
На строительство отводилось несколько лет. По факту - строили десятилетия. Неужели не могли найти деньги на строительство такого важного объекта? Ну, как сказать. Времена не выбирают, а идеалы меняются. С середины 60-х годов прошлого века доминировала вера в лучшее завтра, благодаря техническому прогрессу. Да и как не верить, если человек полетел в космос, и спутники отправлялись в неведомые когда-то пространства Вселенной! Технооптимизм моментально нашел своё отражение в архитектуре.
Вот только время изменилось. Нефть стала дорогой и Союз много зарабатывал на её продаже. Идеалы стали диаметрально противоположными, куда более приземленными. Зачем развивать науку, если деньги итак плывут рекой? С тех пор на модернизацию предприятий, уж тем более экспериментальные технические разработки, средства выделялись мизерные. Поэтому о башне уже и речи не шло. Какой там! Многие элементы здания создавались кустарными методами и на голом энтузиазме. Из постройки, так необходимой уже вчера, всё превратилось в долгострой, сданный в эксплуатацию лишь в конце 80-х годов. Технический прогресс, в свою очередь, не стоял на месте: компьютеры становились меньше, и получалось, нет никакой необходимости в таких громадных помещениях. По итогу задумка не воплотилась не только снаружи, но и внутри.
Не всё так плохо! Главное же, что сделали? Да, с опозданием на десятилетия, но сделали. Затем тут смогли создать многое, в том числе вычислительные машины, которые на тот момент являлись одними из лучших в мире. Работа за закрытыми дверями института кипела. Проводились исследования, рисковали в экспериментах. Эти разработки были необходимы!
СССР ещё в 1948 году попал под санкции, и США, с рядом стран, перестали поставлять стратегическое сырье и новые технологии. Холодная война вставляла палки в колёса. Наука у нас была превосходная, и кадров хватало, что позволяло делать много уникальных изобретений. Но мир же тоже не стоял на месте! А как же обмен знаниями, технологиями, опытом в конце концов? В компьютерах преуспевали многие страны, необходимо было проводить исследования и на чужих методиках. И, откровенно говоря, анализ проходил после изучения уже созданного компьютера американской компании IBM. Американцы не хотели, чтобы в СССР попадали их разработки, мотивируя это не иначе как стремлением уничтожить весь земной шар злобными коммунистами. Началось это ещё при Сталине, а при Хрущеве был пик. Потом всё потихоньку успокаивалось, но компьютеры американцы не поставляли.
Как американская техника внушительных размеров оказалась на Варшавском Шоссе? Незаметно-то не провезет агент разведки! Компьютер был немалых размеров. Помог импорт из дружественных стран. На Варшавке очутился американский компьютер. Да и важен-то результат? Создали же свой! Как иначе в стране развитого социализма, где год от года жизнь исключительно улучшается?! И тут нерушимый СССР улучшился настолько, что перестал существовать и распался на части.
Стало не до компьютеров. Нужно было как-то зарабатывать. Рыночная экономика вместо государственного финансирования вынуждала мыслить по-новому. Огромное здание оказалось невероятно полезным: разделенное на 12 автономных секций, ограниченных друг от друга (так что легенда о возможности пройти по 700 метровому коридору - это лишь легенда), давало возможность существовать дальше. А почему разделенных? Для чего это? Многое из настоящего - это отголоски прошлого. Строили здание не целиком, а частями, возводя как раз по секциям. И стали они независимыми. Это сыграло на руку! Стали сдавать часть помещений, к тому же пустующих помещений ещё со времен уменьшения в размерах компьютерной техники. Все эти нехитрые вариации не помешали дальнейшему функционированию института.
Сегодня тут по-прежнему существует исследовательский институт, в котором трудятся специалисты. Жизнь кипит. Возможно, не так, как предполагалось, но это уже остается только додумывать. Сотрудники не жалуются. Есть душевые, подобие тренажерного зала. На месте высотной башни - пристройка в два этажа, прозванная "стакан" из-за формы. В ней имеется актовый зал и столовая. Уж не знаю, как сейчас, но несколько лет назад в столовую пускали с улицы и без какого-либо пропуска.
Многие помещения по сей день закрыты для простых смертных, а другие так и сдаются в аренду. Арендаторы меняются, и чего тут только не было. Фитнес клуб, склад-магазин алкоголя и даже фирменный магазин Чертановского колбасного завода (так себе продукция у них, на мой скромный взгляд). Так что «небоскреб» частично несет в себе общественные функции. А вот когда он было закрытым институтом, в народе бродили легенды.
Будто внизу здания бомбоубежище. А может даже и не бомбоубежище, а самый настоящий туннель. Засекреченный скрытый туннель, выходящий к зданию разведки в Битцевском лесу. А уж от последнего спрятанные глубоко под землей рельсы ведут к городу Чехов. Мол, чекисты были людьми подозрительными и предусмотрительные, всё заранее продумали. Цоколь, действительно, существует и задумывался еще в изначальном проекте, дабы расположить в нём охлаждающее оборудование для техники.
Если поставить вместилище технологий вертикально, то высота будет примерно в 390 этажей. И на сегодня это самое длинное здание в Москве. Можете его ругать, называть страшным, нелепым и как угодно, а всё-таки, оно такое одно. Не хочется мусолить это проклятое слово "если", рассуждая, что вот построй Воскресенский башню входной группы, так и выглядело всё иначе. Что были бы деньги, так и облицовка была иная, что реализуй проект в полной мере, так, вероятно, Сколково и не создавали бы. Это уже можно только рассуждать, а на деле всё так, как есть.