Мне здесь двадцать один год.
Три дня назад я расписался с Любой в Реттиховском ЗАГСе.
Сейчас она во Владивостоке, а завтра я поеду в Реттиховку провожать её в обратный путь через всю державу до Архангельска. Я, естественно останусь здесь, в Уссурийской тайге еще почти на год. Офицер – капитан второго ранга – отвечающий за все организационные вопросы в части в отпуске. Я об этом не ведаю, как и том, что 5 мая 1975 года он бросит мое тельце в командирскую машину и меня увезут через ночь во Владивосток на дембельский эшелон. Уже около эшелона он извинится.
- Я не знал, что ты женился и написал заявление на демобилизацию в Архангельск!
Но сейчас 28 июля 1974 года.
Мы в части празднуем день родного военно-морского флота.
Именно в эти дни я открою свой самый первый шахматный клуб в здании ОМСР, рядом с моей библиотекой. Именно в эти дни я выиграю всесоюзный шахматный конкурс «Студенческого меридиана» «Сыграй как Карпов» и получу право на личную встречу с чемпионом мира.
Но из-за нахождения в рядах ВМФ меня не вызовут в редакцию и я на всю жизнь останусь возможно единственным шахматистом, которому Анатолий Карпов должен официально личную встречу! Впоследствии ему это аукнется проигрышем крупного пари после Багио, а мне отзовётся официально зарегистрированной дружбой с чемпионом мира Михаилом Талем! Михаил Таль лично зарегистрирует меня в Совмине РСФСР как своего личного друга!
А здесь я играю роль Посейдона! Спустя ровно двенадцать лет я сыграю роль Посейдона во Втором отряде в Феодосии!!
Вся моя свита в тельняшках!
И матрос, который открывает сезон морских купаний тоже в тельняшке.
Через несколько секунд я сброшу его в бассейн, на краю которого все и происходит.
Впереди пятьдесят лет!
До открытия мною Мерцающих шахмат шесть лет.
До открытия мною своего областного шахматно-шашечного клуба четыре года.
До выигрыша Всесоюзного сеанса у Ферзьбери, имя которого никто так и не расшифрует – четыре года.
Сегодня здесь я впервые покажу Вам, что имел ввиду Председатель шахматной федерации СССР 1942-45 годов Борис Самойлович Вайнштейн, когда брал себе этот «псевдоним» вошедший в мировую шахматную историю. Да, он служил в НКВД. Официально занимался строительством, снабжением. Присматривал за шахматистами. Именно он устраивал судьбы наших ведущих гроссмейстеров в годы войны. И он же руководил снятием рельсов с довоенного БАМа и переносом их к Волге. Он активный не рядовой участник строительства той самой стокилометровой дороги вдоль Волги на нашем берегу, которая и обеспечила успех в битве за Сталинград. Вайнштейн до самой смерти боролся за восстановление доброго имени оклеветанного Хрущёвым Берии. А Берия считал его одним из своих самых сильных оперативных офицеров. Именно Берия однажды сказал Борису Самойловичу: «Ты – мой Ферзь!»
Поэтому Ферзьбери это не аналог Пильсбери, на что сам Вайнштейн при «других временах» не забывал напирать. Но это на самом деле другое имя: Ферзь Берии.
28 июля 1974 года мне оставалось шесть лет до появления первых воспоминаний Ферзьбери обо мне в приложении к «Советскому спорту» - «64». Именно Ферзьбери вручит мне Олимпийскую медаль Московской Олимпиады, как приз за победу в его знаменитом Всесоюзном сеансе.
Но всё это впереди.
А сейчас тридцать градусов жары.
Вокруг уссурийская тайга.
По ней бродят уссурийские тигры, ползают уссурийские змеи пятиминутки.
В ней растёт настоящее чудо фиолетовый пятилистник элеутерококк и в кустах мы снимаем с себя по сотне клещей.
Мир очарователен и непредсказуем.
Дядя Миша и Жорик еще живы.
И почти все живы.
