Тильда собирала рюкзак и размышляла о своей невезучести. После школьных занятий они с одноклассниками пошли гулять по Городу и незаметно для самих себя добрели до центрального входа старого кладбища. А с противоположной стороны последнего пристанища мёртвых возвышался огромный мрачный дом, пользовавшийся дурной славой. Говорят, что последние жильцы более ста лет назад завещали его муниципалитету, после чего городские власти неоднократно выставляли на торги свалившееся им на голову имущество, но покупатель так и не нашёлся.
Слухи ходили разные. Кто-то рассказывал, что в этом доме жила семья ведьм, практиковавших жертвоприношения. Потому теперь каждое полнолуние из заброшенного здания доносятся крики жертв, чьи сердца вырезаются зазубренным ножом на алтаре, устроенном в подвале дома. Другие уверяли, что в доме и по сей день обитает не кто-нибудь, а целый лич, бывший военным магом ещё в эпоху Великих географических открытий. И будто бы за столько лет «нежизни» этот лич настолько сошёл с ума, что теперь строит планы по захвату мира с помощью армии мертвецов, благо далеко ходить за солдатами не придётся — кладбище под боком. Часть этой армии уже в строю, и их предводитель время от времени устраивает балы, тогда можно увидеть, как в доме загорается свет, и услышать дьявольскую музыку, под которую отплясывают мертвяки.
Так вот, главная заводила в классе — рыжая и конопатая Вилма — загорелась идеей узнать, что же не так с этим домом на самом деле. Она предложила тянуть палочки: кто вытянет короткую, должен будет отправиться туда и всё разведать. Вылазка, само собой, планировалась на всю ночь — от полуночи до рассвета.
Надо ли говорить, что короткая палочка досталась Тильде?!
Девочка написала записку бабушке Эльзе (та была хозяйкой небольшого кафе, куда посетители обыкновенно захаживали по вечерам, и не возвращалась домой раньше часа ночи), затолкала в рюкзак фонарик, пару бутербродов с сыром, термос с какао и позвала Шуша. Шуш — пушистый фамильяр-шиншилла, созданный Тильдой из кофейного зелья под чутким руководством бабушки, — бодро запрыгнул на плечо своей маленькой ведьмы — и парочка отправилась на задание.
***
В доме было пусто. Огромный холл встретил гостей тишиной и запахом пыли, слой которой лежал повсюду: на тумбочке, на фортепиано и даже на раме висевшего прямо над музыкальным инструментом портрета. На портрете был изображён мужчина средних лет в старомодной одежде и очках, его растрёпанные светлые волосы доходили до плеч.
Сначала Тильда ходила по комнатам с опаской и, прежде чем заглянуть в очередное помещение, стучала в двери, а затем аккуратно приоткрывала их и, орудуя фонариком, рассматривала, что же там внутри. Но после получаса блужданий по тёмным коридорам девочка пришла к выводу, что никакой угрозы нет, и, чтобы скоротать время до утра, принялась болтать с Шушом. Шуш что-то весело пищал в ответ, и Тильде в какой-то момент показалось, что она его понимает. Вместе они облазили все три этажа, подвал и чердак, но не нашли ничего интересного, а потому вернулись обратно на первый этаж и расположились на кухне. Тильда достала из рюкзака бутерброды, термос и хотела было устроить себе «полночник» (по аналогии с полдником), но в этот самый момент по дому пронёсся сквозняк — стало неуютно и холодно.
— Кто здесь? — девочка насторожилась.
Холл озарился светом, словно в канделябрах разом зажгли все свечи, а потом и вовсе зазвучала музыка.
Тильда поняла, что пора бежать, но не знала, как выбраться: окна не желали открываться, заднюю дверь на кухне тоже заклинило. В общем, для того чтобы оказаться на улице, нужно было пройти через жуткий холл.
— Ну что, Шуш, вариантов нет. Лучше встретиться с опасностью лицом к лицу. — Фамильяр вновь занял своё место на плече — и они поспешили навстречу неизвестности.
За фортепиано сидел полупрозрачный мужчина — тот самый, что был изображён на портрете. Увидев девочку, он мгновенно прекратил играть.
— Если бы только ты знала, как это тяжело! — пожаловался он.
— Что именно? — тихо поинтересовалась Тильда.
— Концентрироваться на том, чтобы воздействовать на клавиши. Ведь я не могу нажимать на них по-настоящему! С каждым днём я становлюсь всё прозрачнее — и потому вынужден прилагать всё больше усилий.
— А кто вы и почему до сих пор здесь? — девочка читала, что после смерти каждый человек видит перед собой яркую радугу, на которую его дух должен ступить, чтобы отправиться в следующий мир для перерождения.
— Я — Иоганн Галл, придворный композитор Его Величества Карла Девятого. А застрял я тут потому, что не закончил свой последний этюд. Мелодия до сих пор вертится в моей голове, но я не помню, чем она должна завершиться. — Призрак уставился на клавиши — и пространство наполнилось прекрасной музыкой, но перед самым финалом композиция прервалась, и наступила тишина. — На этом месте моё сердце остановилось. А ведь оставалось дописать всего один аккорд! Но нет! Уже три века я мучаюсь каждую ночь, пытаясь его подобрать, а к следующей полуночи я всё забываю — и приходится начинать заново.
— А если мы запишем вашу мелодию, чтобы вам не надо было вспоминать её каждый раз? — предложила Тильда.
— А это мысль! Будь так любезна, открой нижний ящик тумбы…
Девочка выполнила просьбу призрака и нашла там старые пожелтевшие листы для нотной записи и ручку. Шуш суетился рядом.
— Приступим!
Композитор играл этюд по кусочкам, а потом объяснял, как нужно рисовать ноты, музыкальные паузы, какие знаки поставить при ключе и прочее.
— Ну вот и всё, — мелодия снова оборвалась.
Шуш громко пискнул.
— Мне кажется, он просит вас сыграть этюд ещё раз от начала и до конца, — предположила Тильда, Шуш кивнул и уселся на верхней крышке фортепиано, поджав лапки и склонив пушистую голову с круглыми ушками набок.
— Признаться, я изрядно устал, но постараюсь, — призрак полностью сконцентрировался на том, чтобы клавиши чувствовали его прикосновение.
Когда он закончил, Шуш издал высокий-превысокий писк.
— Да! Именно так! — воскликнул Иоганн Галл и за мгновение подобрал подходящие ноты, чтобы повторить писк фамильяра. — Запиши скорее!
Тильда послушно поставила последние символы на разлинованных листах и пообещала бывшему придворному композитору, что передаст этот этюд бабушкиному приятелю, который много лет работает дирижёром в местном театре.
— Я вижу её! Вижу радугу! — ликовал призрак. — Спасибо вам обоим!
Вскоре Иоганн Галл растаял, а Тильда с Шушом на плече вышла из заброшенного дома, крепко прижимая к груди листы с нотной записью. Она посмотрела на небо, помахала рукой восходящему солнцу и, мурлыча себе под нос полюбившуюся за ночь мелодию, зашагала домой по улочкам сонного Города.
Автор: Толана Становская