Боксёрчик пододвинулся в сторону, уступая место Чернышу. Информация с воли – вопрос серьёзный и рисковый. Меньше знаешь – крепче спишь…
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/vnedrenie-63cc41781b0342228a1234e5)
Новенький оказался между спортсменом и вором, который сказал:
– Слушаем тебя внимательно. Говори тихо и подробно: когда, где, с кем говорил, и что тебе сказали – слово в слово.
Тимур кивнул, немного подумал и начал отвечать за свой базар.
– После обыска меня привезли в РУОП на Рузовской улице. Я успел табличку на доме срисовать. Время точно не могу сказать, у меня руки были за спиной в браслетах. Думаю, где-то около пяти. Тамбовские сидели на скамейках первого этажа, пристёгнутые по двое к батареям. Всего четверо. Меня на скамейку рядом определили и тоже прицепили. Нас охраняли двое в форме с оружием у входа и ещё рядом стояли два курсанта милиции. Захар в синих джинсах и в коричневой кожаной куртке сидел крайним ко мне. У него шрам слева под ухом, – Тимур посмотрел на Черныша. Спортсмен слушал внимательно, перевёл взгляд на старшего и утвердительно кивнул. Докладчик продолжил: – Этот в куртке так и сказал мне: «По тюрьме прогон пусти – Захара с братвой сегодня менты приняли…». Всё.
– Всё так – всё, – опытный зек повернулся к представителю тамбовских. – Черныш, знаешь Захара?
– Из наших бригадиров. Крутой, – поделился спортсмен. – Видеть – видел, но не говорил ни разу. Где Захар, и где я?
– Вот и я говорю – с какого хрена тамбовский бригадир вдруг проникся к тебе доверием, залётный ты наш? – Сева смотрел в лицо новичка.
Тимур вспомнил недавно выученный неологизм, улыбнулся и ответил:
– Я там ментёнка на пол уронил. Захару понравилось.
– Не понял. Обоснуй, – вор смотрел серьёзно. Воровской прогон – это не шутки.
– Сева, Черныш…, – Гонец с воли наклонился и заговорил ещё тише. – Рядом с нами стояли два курсанта в форме. Тамбовские молчали, а я начал с челябинских оперов свою пайку требовать. Они же меня без обеда оставили, обязаны накормить. Тут один из курсантов подскочил, нервный весь: «Разговаривать запрещено…», и хотел сапогом мне по туфле двинуть. Я ногу убрал и зацепил ногу курсанта. Вот ментёнок со всему маху и приложился затылком об пол. Звонко получилось…
Смотрящий с тамбовским переглянулись и заулыбались, представив мизансцену с лежащим курсантом милиции на первом этаже РУОПа. Сева задал резонный вопрос:
– Сильно били?
– Вот тут, Сева, я сам до сих пор в непонятках, – Кантемиров задумался. – Сержант только подскочил резко, а потом автомат за спину закинул и вернулся на пост. Да и все тамбовские за меня впряглись. Захар так и сказал, что мент сам упал. Поскользнулся…
– Ни хрена себе! – с гордостью за своих земляков влез в разговор юный тамбовец.
– Черныш, да потом сами уральские менты удивились. В Челябинске такой номер без последствий не прошёл бы. Так и сказали…
– Ладно, Тимур. Если всё так и было, эту историю я ещё услышу, – взгляд старшего смягчился.
– Так и было, Сева. Я туфту не гоню. И, дай бог, про этого ментёнка вместе услышим.
– Лады, – главный вор похлопал новичка по плечу и принял авторитетное решение показать сокамерникам волю воровскую и поиграть в бандитскую демократию. Сева встал, за ним вскочил Черныш. Новенькому ничего не оставалось, как встать рядом.
– Братва, слушай сюда! – Все разом повернулись в сторону главного вора в камере. – Мы с Чернышом послушали пацана, он нормально базарит. Принимаем Тимурку в хату?
Братва довольно загудела. Зашёл правильно… Общак пополнил… Завтра спарринг… Наш братан.
Новичок кивнул всем в ответ и присел вслед за смотрящим. Сева решил проявить заботу и гостеприимство.
– Тимур, менты кормили?
– Купили за мои деньги шаверму, минералки и пять пачек сигарет. Одну пачку я охране оставил, – Кантемиров решил не посвящать вора в тонкости заезда в его камеру и умолчал о плате конвойной службе в виде бутылки «Распутина» за его оформление в ИВС УВД Калининского района. Савелия заинтересовал другой вопрос.
– Деньги остались?
– Уральские опера сдачу вернули. И у меня с собой ещё есть.
– Правильные менты, – улыбнулся вор и вернулся к своему интересу: – Сколько денег с собой?
С одной стороны, не дело старшего по камере твоими деньгами интересоваться, с другой – при желании можно и поделиться. Не убудет... И не отберут же силой?
– В носках полторы сотни, а сдачу в кармане не считал.
– Здесь не трать. На Крестах больше пригодятся. Завтра поговорим. И ещё, Тимур, – приличный арестант сделал многозначительную паузу. – Без погоняла тебе никак. Не пожарником же тебя обзывать?
– Не, Сева, только не «Пожарник», – покачал головой бывший старший пожарный.
– Почему? На зонах тоже есть "пожарные расчеты", но это уже должность и соответственно – актив.
– Я похож на активиста?
– Вот и я так говорю – не похож ни хрена. – Старший по камере развернулся в сторону подопечных. – Братва, завтра нашему Тимурке дадим нормальное погоняло.
Камера радостно загудела. Завтрашний день общался быть плотным и насыщенным…
Хотя, заключенные совсем не обязаны иметь прозвище. Дело личное и сугубо добровольное. Если, кто-то хочет, чтобы его звали просто по имени, так заставлять никто не станет. И слово «прозвище» немного не применимо к тюремному лексикону.
Тем более, неприменимо слово «кличка». Зеки называют свое «искусственное имя», полученное в местах лишения свободы, «погоняло» или «погремушка». Погоняло – неотъемлемый элемент тюремной культуры наравне с чифирем, наколками и карточными играми. Так исторически сложилось в российских тюрьмах…
Заключенный Кантемиров зевнул до хруста в челюсти. Организм, державшийся весь день в сильном напряжении, расслабился и потребовал отдыха. Новичок повернулся к главному сидельцу.
– Где могу прилечь?
– Падай прямо за Боксёрчиком.
Тимур подошёл к раковине, умылся и сполоснул зубы. Вернулся на нары, разулся, скатал плащ, положил под голову, лёг на спину, укрылся пиджаком и уставился в зелёный потолок.
Один и самый главный вопрос так и остался открытым – как дать знать о себе Князеву и Жилину? Адвокат Соломонов отпадает. Хотя и проучились вместе шесть лет, и водки попили немало, бывший студент Кантемиров пока не был готов доверить свою судьбу защитнику Серёге.
Давно не виделись, да и сам неожиданный уход с работы по собственному желанию сотрудника уголовного розыска был непонятен до сих пор... При разговорах по телефону Тимур не спрашивал, а Сергей сам не рассказывал о причинах увольнения.
Поэтому бывший дознаватель и настоящий опер тоже решил не распространяться о своей работе в тех же самых органах. Не то чтобы чёрная кошка пробежала между университетскими друзьями, просто каждый из двух молодых, самодостаточных мужчин шёл своим путём. Каждый из них чётко знал свою цель и стремился к результату. Адвокат отпадает…
Может быть, использовать защитника втёмную? Серёга далеко не дурак, да и оперативного опыта у него больше. Вмиг просчитает, и возникнут вопросы. Пока оставим всё как есть в рамках уголовного дела – адвокат и его клиент.
«Что делать?»
С вечным русским вопросом в голове оперуполномоченный Кантемиров уснул в камере изолятора временного содержания УВД Калининского района бандитской столицы нашей необъятной Родины…
Заключенный проснулся раньше обычного и взглянул на часы – пять утра. Сверху, сквозь решётки, пробивался свет белых ночей. Три небольших узких окна постоянно оставались открытыми, и небольшой сквозняк в сторону двери освежал закрытое помещение. Видимо, окна в караулке тоже открыли на ночь.
Сокамерники спали здоровым молодецким сном. Новичок уснул самый первый, а жизнь в тюрьме начинается только с вечера. С утра непривычно болела спина от жёстких нар, сиделец подумал об обязательной утренней гимнастике и принялся анализировать свой сон, из-за которого и проснулся.
Снилось бывшему начальнику армейского полигона, что его вновь призывают в армию. Стоит призывник Кантемиров в одних трусах перед призывной комиссией и всем пытается доказать, что он уже отслужил и даже остался на сверхсрочную службу в Германии. Молодой человек пытался убедить военных, что нельзя призывать человека второй раз, так как он уже отдал долг Родине.
Рассчитался полностью. В доказательство своих слов призывник объяснял на пальцах устройство боевого отделения БМП-2, рассказывает об особенностях прицельной сетки при стрельбе из автоматической пушки и пулемёта и даже прошагал перед всеми строевым шагом. И с песней...
Члены призывной комиссии слушали защитника Родины внимательно, а военком, который вдруг оказался советником юстиции Князевым, заявил: «Призывник Кантемиров, вы не оправдали доверие Родины. В стройбат!» Новобранец во сне очень не хотел служить повторно, тем более в строительных войсках и проснулся от мысли, что тогда уж лучше в морфлот на три года. Странный сон…
Тимур потихоньку поднялся, обул туфли без шнурков, подтянул брюки без ремня, поправил рубашку и, стараясь особо не шуметь, сделал своё дело перед унитазом, забетонированным прямо в пол камеры.
И если сходить «по-малому», повернувшись спиной к сокамерникам, ещё как-то получилось нормально, то как сидеть в позе орла на вершине горы на виду у всей братвы, Тимур себя не мог представить. Кстати, вчера вечером ни один из сокамерников так и не сходил «по-большому»? И как они выкручиваются, если вдруг приспичит? Организм не обманешь…
Сполоснул лицо и принялся за утреннюю гимнастику. Камеры в ИВС Калининского УВД оказались намного просторней, чем специальные помещения в когда-то родном УВД Курортного района, куда лейтенант милиции Кантемиров успел спуститься несколько раз по своим дознавательским делам.
Правда, стены были так же окрашены в зелёный цвет. Видимо милицейское руководство считало, что именно этот цвет принесёт для непростых постояльцев изолятора полное спокойствие и душевное равновесие.
Здесь ограниченное пространство позволяло спокойно махать руками и двигать телом, ни сколько не мешая остальным сокамерникам. Молодой человек увлёкся, разогрел мышцы, провёл бой с тенью и заметил, что за ним наблюдает проснувшийся Боксёрчик.
Тимур махнул коллеге по спорту – подключайся. Спортсмен отрицательно покачал головой, начал вспоминать, когда он последний раз посещал спортзал, и с тоской подумал, что зря вчера подписался на спарринг с КМС по боксу. Новичок явно в хорошей форме. Сделает его на раз.
Камера начала просыпаться, последним поднялся Сева. Ему положено… Смотрящий поприветствовал сокамерников: «День в радость, братва», захватил с нар полотенце и громко постучал в металлическую дверь.
Открыл сержант и спокойно выпустил арестанта. Правильный вор вернулся минут через двадцать, довольный и посвежевший. Для авторитетных людей – особые условия. За отдельную плату…
Сидельцы начали доставать с высоких подоконников пакеты и раскладывать перед собой нехитрую снедь: печенье, булочки, сухари в пачках, сок в пакетах и воду в бутылках. Сева окликнул Черныша и кивнул в сторону Тимура. Тамбовский спортсмен махнул новенькому:
– Тимур, падай ближе.
Сокамерник не стал ждать повторного приглашения, присел на нары и начал жевать предложенную булочку. Запил своей минералкой. Вот и весь завтрак. Новичок уже знал, что в этом изоляторе кормят один раз вполне приличным обедом из ближайшей заводской столовой. Обед – это хорошо, только как потом сходить нормально в туалет? Вот в чём вопрос…
Спортсмены позавтракали, вернули пакеты наверх, ближе к прохладе окон, и расселись по интересам. Сева прилег, а Тимур с Боксёрчиком начали вспоминать друзей по спорту и соревнования.
Раздался скрежет замков, и дверь широко распахнулась. Потянуло сквозняком…
(продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/vnedrenie-19-63ecb92cb748b53e8b1f45ea)
