Город авиаторов- Жуковский. Основан в 1947 году.
Но есть в этом городе по виду вполне себе дворянская усадьба.
Классический усадебный ансамбль. Центральное здание. С традиционными строгими колоннами. По бокам- два флигеля. Соединенные с главным зданием застекленными галереями.
Начало XX века. Бароном фон Мекк построено.
Когда слышат фамилию фон Мекк- вспоминают Надежду Филаретовну. Спонсора Чайковского.
Тут ее сынишка постарался. Николай Карлович. Железнодорожный магнат. Владелец Московско-Рязанской железной дороги.
И вот задумал Николай Карлович улучшить жилищные условия железнодорожных служащих. Построить город- сад. Выкупил эти земли у своего соседа по Новинскому бульвару князя Прозоровского-Голицына.
Князь, в отличии от барона, в коммерции не был силен. А в деньгах сильно нуждался.
Планы были великие.
У каждой большой семьи должен быть свой коттедж. У семей поменьше – квартиры-секции с отдельными входами в малоэтажных домах. Типа таун- хаусы. При каждом жилом доме – свой участок. Дома- со всеми удобствами. Электричество, телефон, водопровод, канализация. И развитой инфраструктурой. Трамвайные линии, больницы, общественные здания.
Первым делом переименовал поселок. Дал милое сердцу выходцам из СССР название. «Юбилейный». К 50-летнему юбилею Московско-Рязанской железной дороги.
Дальше дело пошло хуже. Война. 1-я мировая. Революция.
Хорошо, что Николай Карлович начал так, как при советской власти так и не научились. С создания объектов инфраструктуры.
Усадьба- вовсе не усадьба. Больничка. Для «слабосильных и переутомленных».
Работа железнодорожника трудна и опасна. Во времена барона считалось- «непрерывное сотрясение почвы от прохода поездов» вызывает упадок сил и неврастению.
Ну и, конечно, чахотка. Паровозные бригады утомлялись пыль глотать. Угольную.
После революции больничку сохранили.
Лечили, правда, не очень. Пламенного большевика Крата вылечить не смогли. Скончался здесь. На больничной койке. В 1923 году. В 28 лет. От этой проклятой чахотки- туберкулёза.
Зато платформу «Прозоровская» переименовали в Кратово. Кто такой Крат- уже никто и не помнит. А то бы обратно перекрестили. На демократический лад.
А вот после войны больничный комплекс передали ЛИИ. Летно-исследовательскому институту.
Один корпус оказался на закрытой территории этого самого ЛИИ. Любоваться им можно только сотрудникам этой грифованной организации. Остальным- на старых фотографиях.
А второй отдали под клуб.
Кружки, секции для детишек. Кино показывали.
Сейчас- театр. В труппе даже два заслуженных артиста. Московской области.
Флигелям тоже нашли применение.
В левом- различные службы. Лиёвские.
В правом- техникум.
Авиационный. Не знаю, как к подготовке кадров относятся. Но к самому зданию- не очень.
Обсыпается. Потихоньку.
При этом- в центре скульптурная композиция. Три мускулистых мужика- видимо, железнодорожники- чашу держат.
Рядом- стадиончик.
Раньше каток заливали. Даже своя команда была. По хоккею с мячом.
Команды нет. Зато начальник команды остался. В подвальчике его кабинетик.
На задворках, за забором, прячутся различные служебные постройки.
Как писал в 1950 году один теоретик и историк архитектуры, мол, умели «создать утилитарные сооружения, представляющие собой высокое произведение искусства».
Задние фасады ничем особым не впечатляют.
Разве что разбитым окнами.
На все это с грустью взирает из- за кустов вождь мирового пролетариата.
Зато за его спиной блистает сплошным остеклением новенькое здание.
Осколок грандиозного проекта. Мол, создадим в Жуковском Национальный центр авиастроения. Свезем сюда всех ученых и конструкторов из московских КБ. Сами КБ продадим. А на вырученные деньги обеспечим невиданный подъем отечественной авиации.
Ученые и конструктора грандиозность замыслов не оценили. Мол, нам и в Москве неплохо.
Успели построить только этот стеклянный амбар российской авиации. На 1700 посадочных мест. Для руководства ОАК. Объединенной авиастроительной корпорации.
Но… произошло чудо. Может быть единственный случай. В истории. Когда мысли и чаяния руководителей совпали с мыслями и чаяниями простых ученых и конструкторов.
Короче, никто никуда не поехал.
Вот так страна осталась без невиданного подъем отечественной авиации. Из- за косности этих ученых и конструкторов. И их руководителей.