Автор - Glor Salivan #
Итак, вчера вышел Доклад Мюнхенской конференции по безопасности- 2023 "ПЕРЕСМОТР", который является сборником рисков, опасностей и предполагаемых путей развития в первую очередь для Европы, и «глобального Запада» в целом. Он указывает сферы и направление тематических дискуссий, а также предположительные варианты решений обозначенных проблем.
В отличие от Трансатлантического списка дел, в котором определённые необходимые шаги уже указаны, хотя также предлагаются к дискуссиям.
Доклад я разделил на несколько статей по несколько разделов Доклада на статью, плюс сам Трансатлантический список дел после самого доклада.
(курсив- моё мнение)
Видение
Защитники либерального видения могут эффективно противостоять автократиям, если они признают фундаментальную природу ревизионистского вызова и быстро оживят своё собственное видение желаемого международного порядка.
Чтобы добиться успеха, эти защитники должны делать больше, чем просто поддерживать глобальную коалицию либеральных демократий. Они также должны создать более широкую коалицию, готовую активно защищать ключевые принципы либерального порядка. Это требует должного уважения к законному негодованию, которое многие страны «Глобального юга» испытывают по отношению к существующему порядку. Простое отстаивание статус-кво не поможет. Им нужно переосмыслить это.
Учитывая тесную координацию действий самых могущественных автократов мира в ответ на войну на Украине, трудно не рассматривать «российское вторжение» через призму более широкого соперничества между различными взглядами на международный порядок.
Осознавая, что их попытка авторитарного пересмотра международной системы требует поддержки на «Глобальном Юге», Россия и Китай претендуют на то, чтобы представить многополярный мир, который предоставляет большее влияние другим центрам силы за пределами традиционного Запада.
Часто называемые «сидящими за забором», новыми «неприсоединившимися» или «хеджирующими посредниками», значительное число государств отказались принять чью-либо сторону в войне против Украины, среди них, в крупных и влиятельных странах, таких как Индия и Южная Африка, проживает почти 50% мирового населения.
На самом деле, ни одно государство из Африки или Латинской Америки не является частью свободной коалиции, которая ввела санкции против России. Но многих политиков на Западе беспокоило
предполагаемое отсутствие сочувствия к Украине, нежелание выступить против нарушения ключевых норм и принципов, а также тот факт, что некоторые правительства даже использовали войну России для продвижения экономических интересов своих стран. С точки зрения доминирующего Запада, многие страны «Глобального Юга» были вольно или невольно замешаны в российских усилиях по ослаблению международных норм. Разочарование тем, как Бразилия, Южная Африка и Индия, и «Глобальный Юг» в более широком смысле, отреагировали на российское вторжение, также очевидно.
Тем не менее, разочарований в отношение существующего порядка в изобилии в Африке, Азии и Латинской Америке. Было бы слишком легко принизить эти обиды, как не имеющие отношения к реакции государств на войну на Украине, или как незначительные для их поведения на других аренах борьбы за мировой порядок. Многие из этих стран «неуклонно теряют веру в легитимность и справедливость международной системы», которая не предоставила им ни надлежащего голоса в глобальных делах, ни достаточного решения их основных проблем.
Для многих государств эти неудачи глубоко связаны с Западом. Они считают, что порядок, возглавляемый Западом, характеризуется постколониальным господством, двойными стандартами и пренебрежением к проблемам развивающихся стран, а НЕ либеральными принципами и подлинной многосторонностью. (великолепное признание «либеральных пинципов» настоящим постколониальным господством. БРАВО- прим.) Таким образом, во многих частях мира концепция «многополярного» или «постзападного» порядка не нуждается в большой рекламе. Немедленный ответ Запада на войну на Украине, конечно, не помог. (не испугались- прим.) Вместо того, чтобы помогать странам в борьбе с резким ростом цен на продовольствие и энергоносители, Запад сделал им выговор за недостаточную солидарность с Киевом. Для стран, которые испытали Запад в качестве посредника в разрушительных войнах и конфликтах в своих собственных регионах, многие из которых гораздо более смертоносны, чем война в Украине, просьба не сохранять нейтралитет в европейской войне, безусловно, звучит неубедительно.
«Европа должна отказаться от мышления, что проблемы Европы- это проблемы мира, но проблемы мира- это не проблемы Европы».
(Субраманьям Джайшанкар, Министр иностранных дел Индии, Братиславский форум Globsec 03.06.2022 г.)
Но, несмотря на неоспоримые достижения, ключевые элементы этого либерального видения потеряли как внутреннюю, так и международную поддержку. Штурм Капитолия США 06.01.2021 г. стал самым драматичным символом эрозии либерально-демократических норм, что угрожает не только стабильности либеральных демократий, но также и либеральному международному порядку. Тот факт, что либерально-демократическая модель всё чаще оспаривается в некоторых западных демократиях, несомненно, побудил ревизионистские державы продвигать свое альтернативное видение гораздо более настойчиво.
Война на Украине укрепила идею ценностно-ориентированного сотрудничества между либеральными демократиями в глобальном масштабе. Некоторые снова позиционируют их, как «свободный мир» или «Глобальный Запад», состоящий из «богатых либеральных демократий с прочными связями в области безопасности с США» и «определяемый скорее идеями, чем фактической географией».
Поскольку они рассматривают войну России как более широкое наступление на европейский порядок и международное верховенство права, люди на Западе не только изменили свои взгляды на Украину, но и переоценили свою среду безопасности в целом. (европейское самовлюблённое чванство можно только истребить- оно на генетическом уровне. Прим.)
На Мадридском саммите 2022 г. НАТО опубликовала свою новую стратегическую концепцию, в которой Россия называется «самой значительной и прямой угрозой безопасности союзников, миру и стабильности в евроатлантическом регионе».
Война России на Украине также послужила катализатором для переосмысления западного подхода к Китаю, который уже начал меняться в последние годы. В долгосрочной перспективе Пекин явно рассматривается как гораздо более мощный и амбициозный ревизионистский противник международного порядка, чем Москва, и общественное мнение о Китае значительно изменилось. Тем не менее, обеспокоенность среди стран G7 менее выражена, а взгляды на то, как вести себя с Китаем, гораздо менее последовательны, чем в отношении России. В то время как некоторые опасаются, что слишком конфронтационная политика Китая сделает новую «холодную войну» почти неизбежной, другие обеспокоены тем, что мировые демократии не учитывают уроки, извлечённые из войны с Россией, рискуя ещё одним, потенциально более драматичным, политическим провалом.
В то время как либеральные демократии мира медленно осознают вызовы, создаваемые автократическими ревизионистами, и предприняли первые важные шаги по противодействию подрывным усилиям этих государств, гораздо более важная задача все еще впереди: быстрое формирование позитивного видения желаемого международного порядка и разработка убедительной стратегии для его успеха в продолжающемся «конкурсе».
Но мышление только в терминах демократии и автократии рискует упустить из виду тот факт, что борьба между авторитарным и демократическим видениями «ведётся как внутри государств, так и между ними». Однако, что наиболее важно, это рискует упустить другую важную динамику в борьбе за глобальный порядок и затруднить глобальные коллективные действия в важные аспекты. Например, в отношении торговли, энергетики или ядерного оружия совокупность государственных интересов является более сложной. Более того, для решения многих глобальных мировых проблем, в частности, изменения климата и глобальных кризисов в области здравоохранения, демократии нуждаются в поддержке недемократических государств.Даже новая Стратегия национальной безопасности США, основанная на дихотомии демократия- автократия, признаёт, что, хотя сотрудничество между демократиями является ключевым, Соединенные Штаты будут «работать с любой страной, которая поддерживает порядок, основанный на правилах».
Великолепно, т.е. несмотря на некие признания «глобального Запада» в своей вине в отношение окружающего мира в постколониальном, на самом деле- НЕОколониальном к нему отношении, называемом «либеральным», не либерализм, как фундаментальная идеология будет иметь значение в выработке Западом своей стратегии будущего, а принятие в свою орбиту государств с ЛЮБОЙ формой правления и идеологией, даже противоположной либерализму, но готовой жить по неоколониальным правилам Запада за определённое вознаграждение. И в чём отличие принципов разработки Западом «стратегии будущего» от существующей западной системы???
Государства, которым может не нравиться либеральная направленность многих международных правил, по-прежнему сильно заинтересованы в сохранении порядка, при котором страны, как правило, чувствуют себя связанными международным правом. Ревизионисты, однако, уже давно пытаются дискредитировать концепцию порядка, основанного на правилах, как западном изобретении. Попытки автократических ревизионистов поставить под сомнение приверженность Запада международному верховенству права попадают на благодатную почву в некоторых частях мира, где ведущие западные страны не всегда играли по этим правилам.
Таким образом, срочно требуется новое либерально видение, основанное на правилах международного порядка, которое гарантирует, что существующие международные правила и принципы будут привлекательны для гораздо более широкого глобального электората. За исключением Германии, где 63% респондентов согласны с тем, что международная политика должна регулироваться универсальными правилами и принципами, согласие в этом сильнее среди респондентов из Китая (63%), Индии (61%), Южной Африки (61%) и Бразилии (57%), чем среди респондентов из всех стран G7 (в среднем 54%). В то же время решительная поддержка китайскими респондентами идеи о том, что международная политика должна основываться на правилах, которые в равной степени применимы ко всем странам, предполагает, что правила, которые имеют в виду респонденты, могут быть разными во всех опрошенных обществах.
Учитывая недовольство и широко распространённое восприятие изоляции среди многих государств мира, простой защиты статус-кво будет недостаточно. Хотя международный порядок НЕ нуждается в пересмотре, он явно нуждается в реформе. Чтобы завоевать сердца и умы «еще не выровненных» правительств и обществ, либеральным демократиям необходимо переосмыслить порядок как тот, который лучше представляет многие страны, которые до сих пор ограничивались ролью тех, кто принимает правила; как тот, который лучше выполняет свои обещания; и как тот, который действительно приносит пользу всем в равной степени.
Можно смело констатировать, что разработать новую, глобальную, привлекательную стратегию «глобальный Запад» не сможет, потому что не способен. МЕНТАЛЬНО, не способен.
По одной простой причине, это англосаксонское видение, при котором важно не ПРАВО, как выражение фундаментальной системы ценностей в виде согласованной, упорядоченной СИСТЕМЫ ЗАКОНОВ для круга субъектов принимающих её и общеобязательных для выполнения, а неких ПРАВИЛ, как требований для исполнения неких условий и условных норм на поведение.
Т.е. это разница между Конституцией, как Основным Законом являющимся фундаментом чёткого, детального определения прав и обязаностей государства, его институтов, социума и всех его членов на базе которой строится вся система отношений внутри социума/государства, принципов его строения/развития/жизнеобеспечения и отношений с внешним миром, и некодифицированной «конституции Великобритании», как собрания деклараций, отдельных, не связанных между собой статутов, прецедентов и конституционных обычаев на основе ПРЕЦЕДЕНТНОГО права, т.е. источника права судебного ПРЕЦЕДЕНТА, в большей степени основанного на субъектности понимания судьи.
В британской системе отсутствует различие между «конституционным», фундаментальным законом на основании и в рамках которого принимаются «текущие» законы, более детально регулирующие отношения/процессы, но действует общий порядок принятия и изменения законов, что определяет «гибкий» характер «основного» закона и возможность его модификации без прохождения сложной процедуры изменения, дополнения, согласования.
Т.е. невозможность разработки Западом новой концептуальной стратегии исходит из его фундаментального желания и далее существовать в своих отношения с внешним, не входящим «по рождению», в него миром на условиях «гибких» правил, обычаев и прецедентов его исторического существования. АНГЛОСАКСОНСКОГО, в базе- нищересурсного, существования.
Именно поэтому «глобальный Запад» твердит о необходимости соблюдать некие «международные» ПРАВИЛА, подменяя этим субъективным понятием «гибкости» выполнения, общеобязательность выполнения ЗАКОНОВ.
Глобальные инфраструктуры
Глобальные инфраструктуры стали основными объектами системной конкуренции, потому что они обещают дать структурную власть: власть устанавливать правила игры и создавать зависимости.
Например, тот факт, что Китай до сих пор систематически не нарушал санкции США и ЕС против России после начала войны на Украине, во многом объясняется страхом Пекина перед вторичными санкциями США, учитывая контроль США над глобальной финансовой архитектурой. В результате, формирование глобальных инфраструктур стало центральным призом в системном соревновании.
Существующая торговая инфраструктура была в значительной степени разработана для поощрения свободной торговли, рыночных сил и взаимозависимости. Но развивающиеся державы, такие как Китай, стремятся подтвердить главенство государства над торговой инфраструктурой, поскольку соображения безопасности всё чаще определяют экономическую политику.
США также придерживаются более протекционистского видения, и даже ЕС пришлось принять защитные экономические инструменты, пытаясь защитить открытую торговую инфраструктуру в этот геоэкономический век.
Крупные державы соревнуются за формирование формирующейся цифровой инфраструктуры, которая будет определять процветание и безопасность государств в ближайшие десятилетия.
Возможно, мы находимся на пороге новой геоэкономической эры, сформированной властью, государствами и стремлением к автономии, а не правилами, рынками и взаимозависимостью.
В США торговля стала вопросом национальной безопасности. Страна долгое время была хранителем инфраструктуры открытой торговли, но администрация Трампа развязала торговую войну против Китая, ввела серьезные санкции против своих европейских партнёров и прекратила работу механизма урегулирования споров ВТО. Хотя президент Байден и приостановил действие большинства тарифов в отношении ЕС, он придерживается иного курса по другим вопросам, поскольку вопросы торговли стала крайне политизированными в Конгрессе; США продолжают блокировать механизм урегулирования споров ВТО, а заключение соглашений о свободной торговле больше не является приоритетом, о чём свидетельствует Стратегия национальной безопасности 2022 г.
«Нам нужно действовать по-европейски, как американцы. У вас есть Китай, который защищает свою промышленность, США, которые защищают свою промышленность, и Европа, которая открыта для посещения.»
(Эммануэль Макрон, Президент Франции, телеинтервью, 26.10.2022 г.)
Осаждённый ЕС пытается пройти тонкую грань сохранения открытой торговой инфраструктуры, становясь при этом более автономным. Он неохотно создаёт новые инструменты для устранения рыночных перекосов, защиты критически важной инфраструктуры, защиты от экономического принуждения и ограничения доминирования доллара США.
Инфраструктура открытой торговли стала залогом геополитической напряженности. Концепции многосторонности глобальной торговли вряд ли находят отклик в наш век геоэкономики. Китай, США, ЕС, а также Индия активизировали свои усилия, чтобы стать менее интегрированными в мировую экономику. Многие новые торговые инициативы, такие как инициированная США Индо- Тихоокеанская экономическая рамочная программа, Совет по торговле и технологиям ЕС-США (TTC) или Соглашение о региональном всеобъемлющем экономическом партнерстве, к которому присоединился Китай, не имеют амбиций по серьёзному расширению доступа к рынкам и в первую очередь касаются геоэкономических вопросов, таких как безопасность цепочки поставок или критически важная инфраструктура. Секьюритизация торговли может привести к концу, основанной на правилах, существующей торговой инфраструктуры. Это будет иметь последствия для процветания повсюду, но особенно в ЕС и странах «Глобального юга». Поэтому трансатлантические партнёры должны соблюдать тонкий баланс. В свете широко распространенного экономического принуждения со стороны автократических государств им необходимо повысить свою устойчивость и диверсифицировать цепочки поставок в чувствительных секторах, не раздваивая торговую инфраструктуру (???- каким образом- прим.) и не подрывая окончательно ВТО.
Наводим и сжигаем мосты
Как альтернативу ОПОП, G7 запустила объединённую инициативу PGII- Партнерство по глобальной инфраструктуре и инвестициям, для которой необходимо мобилизовать $600 млрд. до 2027 г. (включая Global Gateway ЕС- 60 млрд/евро+Build Back Better World США- $40 млрд.).
Целью PGII является содействие «прозрачности, эффективному управлению, охране окружающей среды и климата, а также финансовой и долговой устойчивости». Но ещё слишком рано говорить о том, станет ли это возвышенное видение инфраструктуры реальностью. Остаются вопросы о том, откуда будут поступать обещанные суммы. До сих пор ЕС не выделил никаких новых средств в рамках инициативы Global Gateway. Кредиты ЕС и G7 также сопровождаются условиями, которые многие автократические правительства могут не захотеть принять. Процессы финансирования также более сложны, учитывая множество вовлечённых государственных и частных субъектов, по сравнению с китайским «универсальным магазином под руководством государства». Но по мере того, как проблемы с ОПОП и китайскими фондами уменьшаются, конкуренция между различными взглядами на инфраструктуру развития будет усиливаться.
Цифровой разрыв
Конкурирующие взгляды на управление также проявляются в гонке за формирование формирующейся цифровой инфраструктуры. Доступ к данным и контроль над ними стали центральным элементом инноваций, международной торговли и национальной безопасности.
Формирующаяся цифровая инфраструктура до сих пор формировалась либеральными взглядами.
ЕС стремится вернуть контроль над крупными технологическими компаниями, чтобы улучшить конфиденциальность граждан, сохраняя при этом открытый характер Интернета.
Недавно Китай перешёл в наступление, чтобы продемонстрировать своё видение цифровой инфраструктуры за рубежом. Во-первых, Китай продвигает свое видение «чётко ограниченного национального интернет-пространства», пытаясь изменить преобладающие технические стандарты интернета. Стратегия «Стандарты Китая- 2035» предусматривает расширение присутствия Китая в таких организациях, как Международный союз электросвязи (МСЭ) и углубление диалога по стандартизации со странами ОПОП.
Наиболее заметной попыткой внедрения новых цифровых стандартов является предложение Китая о новом интернет-протоколе (New IP) 2019 года. Интернет-протоколы обеспечивают связь между аппаратными устройствами и необходимы для функционирования Интернета. Существующий протокол воплощает открытый Интернет, основанный на единых стандартах во всём мире. Вместо этого новая ИС продвигает централизованную, контролируемую китайскую модель, в соответствии с которой каждая страна может вводить свои собственные ограничения и, возможно, требовать от отдельных лиц регистрации для использования Интернета.Такое цифровое видение усилило бы государственный контроль и наблюдение. Переговоры по новой ИС зашли в тупик в МСЭ, но Китай нашёл сторонников в Иране, России и Саудовской Аравии. Китай также недавно превратил Всемирную интернет-конференцию, которую он основал и контролирует, в официальную организацию, чтобы передать власть от институтов, в которых доминирует Запад.
В рамках своего цифрового шёлкового пути (DSR) Китай продвигает своё техно-авторитарное видение управления. Проекты Huawei «Умный город» и «Безопасный город», на базе интеллектуальных технологий Huawei, согласно годовому отчёту компании за 2021 г., используют более 700 городов по всему миру. Неудивительно, что автократические режимы с гораздо большей вероятностью подпишут контракты с Huawei о «Безопасном городе» использующим такие технологии, как программное обеспечение для распознавания лиц, камеры наблюдения и программы анализа больших данных для оцифровки государственных услуг, чем демократические.
И США, и ЕС согласны с тем, что новая ИС подорвет основы открытого и всеобъемлющего интернета. Но трансатлантические партнёры уже давно не сходятся во взглядах на цифровую стратегию. ЕС признал отсутствие цифрового суверенитета не только из-за нехватки европейских технологических игроков, но и из-за расхождений во взглядах на конфиденциальность и монополии.
ЕС придерживается «буржуазного» видения Интернета, а не «коммерческого» видения США, в котором Еврокомиссия берёт на себя активную регулирующую роль для защиты частной жизни граждан, минимизации разжигания ненависти и устранения цифровых монополий.
Европейское видение создало напряженность в отношениях с США, чьи технологические компании, по-видимому, являются основными адресатами европейских инициатив.
На фоне более широкого возрождения трансатлантических отношений при администрации Байдена ЕС и США начали строить общую евроатлантическую цифровую инфраструктуру. В апреле 2022 г. они возглавили подписание Декларации о будущем Интернета более чем 60 государствами.
В декабре 2022 г., состоялась встреча для стимуляции трансатлантической координации по технологическим санкциям против России, инфраструктурным программам для конкуренции с DSR и инициативам по ключевым технологиям. Обе стороны также добились прогресса в соглашении о конфиденциальности данных, которое традиционно вызывало разногласия. Несмотря на сохраняющиеся разногласия по вопросам конфиденциальности и регулирования больших технологий, трансатлантические партнёры постепенно сходятся во мнении о цифровой инфраструктуре, которая должна быть открытой и глобальной, но подлежать более строгому регулированию.
В конкуренции между цифровыми концепциями Индия играет всё более центральную роль. Это не только развивающаяся технологическая сверхдержава, она также занята установлением цифровых стандартов и противодействием китайскому цифровому авторитаризму. Индия ещё не подписала Декларацию о будущем Интернета, что подчеркивает сохраняющиеся разногласия с трансатлантическими партнерами. Потому, ей ещё предстоит сыграть в игре с высокими ставками по формированию будущей цифровой инфраструктуры.
Глобальные инфраструктуры стали основными объектами системной конкуренции, тем самым защищая бывшую техническую сферу подключения. Все крупные державы заняты защитой себя от рисков открытой торговой инфраструктуры путём сокращения своих взаимозависимостей. Нового видения торговой инфраструктуры для обеспечения взаимного процветания при одновременном ограничении уязвимости не предвидится. Напротив, демократические и автократические лагеря открыто конкурируют за то, чтобы наполнить как физическую, так и цифровую инфраструктуру своим видением управления. Но трансатлантические партнеры не спешат признавать серьезность проблемы, создаваемой их автократическими соперниками, и они ещё не пришли к единому мнению по вопросам торговли и цифровых технологий.
Поэтому, либеральным демократиям необходимо скорректировать свои политические структуры, чтобы обеспечить согласованность во всех соответствующих стратегиях в области инфраструктуры и уделять им гораздо больше внимания.
В этом разделе для ЕС всё ещё более печально.
Никакого видения и понятия, что делать ЕС в эпоху развала глобальной торговой инфраструктуры нет в принципе. Исключительно желания «… пройти тонкую грань сохранения открытой торговой инфраструктуры (!), становясь при этом более автономным (???) и диверсифицировать цепочки поставок в чувствительных секторах, не раздваивая торговую инфраструктуру (??) и не подрывая окончательно ВТО (!!???)».
Каким образом нынешние «брюссельцы» будут сохранять «девственность в солдатском борделе»- мне искренне непонятно.
Единственный вариант- брать под полный контроль хотя бы рэпперные точки/регионы не только существующей торговой, мировой инфраструктуры, но и строящейся по новым глобальным проектам.
С «цифровым миром» всё гораздо более понятно: Европа полностью отдала свой «цифровой» суверенитет США.
При этом, для следования в кильватере США во всех последующих действих в этой сфере, Брюссель должен будет искоренить всякое желание «цифрового суверенитета» среди членов ЕС, потому что все решения в этой области Брюссель будет подписывать исключительно по политическим мотивам, а не экономическим и другим.
Ну и объявлена открытая «война стандартов» со стороны США/ЕС Китаю и другим желающим изменить преобладающие, ЗАПАДНЫЕ, технические стандарты интернета, ради сохранения и далее Западом контроля над «цифровой сферой» мира.
УКРАИНА
Подавляющее большинство украинцев хотят жить в мире, который определяется европейскими и, в меньшей степени, американскими правилами. Российское и китайское видение порядка практически не покупается в Украине.
Более того, для большинства украинцев в качестве приемлемых условий прекращения огня достаточно полного вывода российских войск с украинской территории, включая Крым. Даже вывод российских войск с ранее оккупированных территорий был бы неприемлем для большинства украинцев, если он не включает также Крым. Таким образом, преждевременные мирные переговоры, призывы к которым особенно громки в некоторых западных столицах, вероятно, встретят ожесточенное сопротивление среди украинского населения.
Трансатлантическим партнерам также необходимо начать планировать, как обеспечить долгосрочную безопасность Украины от российских атак.
Граждане Украины глубоко осознают сохраняющуюся угрозу, которую представляет Путинская Россия, и в подавляющем большинстве считают, что им нужны гарантии безопасности со стороны Запада. Как это может выглядеть, пока неясно. Но большинство украинцев считают, что им понадобятся постоянные поставки оружия с Запада. Явное большинство также опасается, что вне НАТО Украина никогда не будет в безопасности, что подтверждается тем фактом, что украинцы гораздо меньше верят в то, что ЕС защитит их, чем НАТО.
Чтобы связаться с автором (нажмите здесь).