В я переехала в Астану из Семея, чтобы начать новую жизнь. Устроилась работать натирщицей в ресторане и сняла комнату в общежитии, где и познакомилась с мужем. Через три месяца мы стали вместе жить, он у меня первый. Я думала, что вст
ретила того самого человека, который будет окутывать теплом и заботой, которые не получила от родителей. Отца я никогда не видела и ничего не знаю о нём, мать бросила, когда мне было три года, и вышла замуж. Все детство я жила у разных родственников. Они чаще всего относились ко мне, как к служанке.
Я надеялась, что все это в прошлом, и теперь-то у меня все будет хорошо. Но уже в первый месяц совместного проживания парень поднял на меня руку. Причина — я начала ворчать из-за того, что он не торопится попрощаться с вредными привычками — курением и употреблением насвая. Но потом он попросил прощения, и я забыла об инциденте.
Однажды увидела фото на его сотовом, на нем он обнимал девушку. Я начала спрашивать, кто это, парень взбесился и снова меня избил. Мне следовало еще тогда порвать с ним отношения, но он просил прощения, а я верила, что больше такого не повторится. Еще он часто говорил, что после того, как я пожила с парнем, я больше никому не буду нужна.
Через несколько месяцев я забеременела, он потребовал аборт. Его мама тоже была против нашего брака, тем более ребенка. Она говорила парню: «Зачем тебе сирота?» Но его отец и тетя настояли, чтобы мы поженились. Свадьбы не было, просто расписались.
Муж не принимал того факта, что я и наша дочка — его семья. Теперь он бил меня по любому поводу. Кстати, в его поселке — это норма. Отец до сих пор избивает мать. Муж сам рассказывал, что с детства видел, как невестки ходили с фингалами и со сломанными руками, ногами, что это нормально. Поэтому я тоже должна терпеть. Как-то я встретила бывшую супругу одного из его приятелей. Она сказала, что развелась после того, как младший брат мужа поднял на неё руку.
Мой муж знал, что мне не к кому обратиться и некуда идти. Во время ярости он бросал в меня все, что попадалось на глаза, будь это кастрюля, горячий чайник, приставлял к горлу нож, принуждал к сексу против моего желания, только чтобы унизить и показать, что полностью имеет власть. Он избивал даже тогда, когда я была беременна второй дочкой. А словесные оскорбления стали для меня обыденностью.
Я уже смирилась с изменами, унижениями и побоями, мне хотелось, чтобы он хотя бы приносил немного денег в дом. Но муж применял и финансовое насилие, не давал денег, сам покупал мне прокладки. Позже он перестал и это делать, приходилось использовать тряпочки. Я находила бесплатные вещи себе и детям через сайты-маркеты. Муж жил для себя и одним днем, тратил деньги на друзей и развлечения. Он питался в заведениях и приходил домой сытым, в то время как мы сидели дома голодными. Приготовленные на воде макароны стали постоянной пищей, старшая плакала, что уже не хочет это есть, а младшей я давала воду, добавляя туда сахар. Конечно же, водой младенец не насытится, поэтому она все время плакала. Кормить грудью мне нельзя, так как в 2017 году у меня обнаружили рак щитовидной железы, провели операцию, и теперь я каждый месяц принимаю медикаменты, которые получаю бесплатно. В моменты, когда я лежала, мучаясь от боли, он тыкал в меня ногой и приказывал встать.
Я хотела уйти в кризисный центр, как только о нем узнала, но участковая сказала, что там легче не станет, что дети должны расти в полной семье. Пообещала, что ее коллеги поговорят с мужем.
Муж после этого озверел. «Ты что думаешь, они тебя защитят или после беседы с ними я поумнею? Я служил в армии, поэтому теперь буду бить по тем местам, где не останутся синяки», — говорил он. Когда трехлетняя дочка пыталась защитить меня и умоляла его не бить маму, он просто отшвыривал ее в разные стороны.
Я поняла, что хуже уже точно не будет, поэтому обратилась в кризисный центр.
Сначала было страшно. Здесь можно оставаться только на полгода, я не знала, что буду делать одна с двумя детьми после. Я видела, как мужья некоторых женщин просили прощения и забирали их отсюда. Честно, мне тоже этого хотелось. В отчаянии я писала ему, что готова простить, просила забрать. Он отвечал, что его отношение никогда не изменится, что я сама должна приползти к нему.
Но после двух дней в центре откуда-то появились силы, я начала верить в перемены. Сейчас у нас все хорошо, самочувствие улучшилось, дочка начала посещать садик. Наш социальный работник Светлана находит спонсоров, которые отправляют мне деньги на детское питание и лекарства. Я делаю подарочные упаковки в виде киндер-сюрпризов, а она создала мне аккаунт, помогает вести его и находить клиентов. С ее помощью удалось оформить инвалидность, до этого два года не получалось. Ни от кого я еще не получала такого добра. Она уделяет нам время даже в свои выходные дни. Как-то она приехала в центр, чтобы просто занести в нашу комнату детскую смесь.
А еще я ежедневно беседую с психологом и прорабатываю свои боли, обретаю уверенность в себе. Я здесь уже два месяца, и через четыре месяца придется покинуть это место, до этого хочу пройти курс мастера по маникюру или мейкапу, чтобы обеспечивать себя и детей. А пока буду копить деньги за инвалидность, плюс хоть и маленький, но зато свой заработок от заказов. Этого должно хватить на аренду жилья в дешевых районах после выписки.
