Первый день прошёл в застольях и воспоминаниях о детских проделках Тарзана и Жеки.
Жека старался сменить тему, так как о своих проделках он был наслышан, а вот о боевых
подвигах своего деда известно было мало, так как бабка толкала деда под столом если тот
собирался рассказать особо кровавый эпизод из тех войн, в которых он участвовал.
Особенно Жеку интересовала жизнь семьи до революции, так как дед всё таки зацепил этот
период.
Тут опять таки дед с трудом вспоминал эти времена, ведь ему было всего четырнадцать лет,
когда он уже в революционные времена начал свою службу в красной армии.
Дед был настоящий гигант двухметрового роста, и таким он уже был в свои четырнадцать.
А вот бабка была максимум метр пятьдесят, вот и попортила породу великанов, а так, думал
про себя Жека - и я был бы таким богатырём.
Но всё таки какие-то моменты дед мог описать из своей жизни при царском режиме.
Например, он помнил, как народ лютой ненавистью ненавидел церковников.
Когда солдаты заходили в церковь, то они должны были положить в специальный тазик пятак.
Так вот, им было приказано держать этот пятак в зубах, а руки замком за спиной.
И когда они наклонялись, чтобы опустить пятак в таз, то они свой пятак отпускали, а ртом
пытались зачерпнуть побольше мелочи из таза.
Народ воспринимал церковь, как часть системы подавления и ненавидел её так же, как и
жандармов и все остальные службы государства.
Но тем не менее почти все в бога верили, соблюдали посты, молились, и праздновали как
православные праздники, так и языческие, например такие, как Ивана Купала.
Дед был совершенным противником религии, что не мешало бабке отмечать чуть ли ни
ежедневные церковные праздники, а так же устраивать хоть и не строгие, но всё таки посты для
всей семьи.
Это было странным конгломератом какого-то коммунистического православия.
Жека привык к такому образу жизни, ведь везде люди так и жили, днём они были настоящими
коммунистами, а ночью, когда оставались наедине с собой молились Богу, так как читать
молитвы и просить помощи у дедушки Ленина было, как-то неудобно.
У деда, в его новой трёх комнатке было очень много старинных вещей.
Были необыкновенные часы, литые из чугуна в виде скульптуры.
Старинная мебель из чёрного дерева, какие-то предметы кухонного обихода, медные тазы,
множество кухонной утвари дореволюционной эпохи.
Всё это сохранилось в семье, так как было настолько прочным, что сломать эти вещи было
просто невозможно.
Жека всё это очень любил и старался запомнить, как и что выглядело, и вот Жека увидел
старинную фотографию, и тут же спросил бабку — Ба, чья это фотография?
На что бабка ответила — Это фотография моего деда. Он был крепостным крестьянином.
Жека был в шоке, он вслух сказал — Бедный дед, он был рабом?
На что бабка с гордостью ответила - Нет, рабом он не был. И бедным он тоже не был.
Он имел свою солеварню на берегу Волги, и был богаче своего барина. Мало того, барин всё
время просил деда дать ему немного денег, и тот сразу же готов был дать деду вольную.
Но дед смеялся над барином, и говорил ему прямо в лицо, что, во первых он его не признаёт
своим хозяином, а поэтому вольному человеку бумажка о том, что он вольный не нужна.
А так же обещал барину срубить голову и сжечь его дом, если он ещё будет повторять деду, о
том, что он его крепостной.
Только через много лет Жека смог понять, почему крепостной мог так разговаривать с барином.
А ведь ответ лежал на поверхности. Ведь прямо в школьной программе была информация о тех
событиях, например в «Капитанской дочке».
Жека взмолился — Бабушка, подари мне эту фотографию!
Тут впервые, бабка обняла Жеку за всё его жизнь и прослезилась.
Оказывается она со скандалом забрала эту фотографию у своей родной сестры, так сестра
держала её как подкладку в выдвижной полке для вилок и ложек.
Она подарила Жеке эту фотографию с огромным удовольствием, и тут Жека стал относиться к
бабке по другому.
Он всегда был недоволен, что бабка заставляла его есть деревянной ложкой, расписанной под
хохлому, при этом она всегда говорила, что делает это, для того, чтобы он не забывал о том, что
он не только украинец, но и русский.
Жеку это утомляло, но, как не странно привычка есть деревянной ложкой осталась на всю
жизнь.
И когда ни кто не видел, то Жека ел борщ и супы только деревянной ложкой.
А вот старинной серебряной ложкой, есть горячее было просто невозможно, вот ведь
странность, чем дороже вещь, тем труднее ей пользоваться, вот и завалялась эта ложка где-то в
старых вещах.
Наконец-то Жеке удалось дождаться, когда бабка ушла в магазин, и дед смог свободно
рассказать о своих военных подвигах,
Но самое главное, что Жека для себя отметил, это были те части рассказов, в которых дед
рассказывал о том, как офицеры занимались с личным составом.
Он рассказал, что и до войны и после войны, офицеры по очереди спали в казарме прямо рядом
с солдатами.
Поэтому, ночные разборки между солдатами были просто исключены.
Молодым бойцам давали дополнительно белый хлеб к каждому приёму пищи.
Жека по себе знал, что первые несколько месяцев солдаты голодные, сколько из не корми.
А вот Жеке, нечем было похвастаться перед дедом, и он с чувством стыда за современную
армию молчал, и только переглядывался с Тарзаном.
Не мог Жека похвастаться ни своей службой, ни своими командирами, ни хорошей атмосферой
внутри подразделений. Мало того, Жека мечтал приехать к деду курсантом военного училища, а
в результате службы полностью разочаровался в советской армии.
Ведь все Жекины предки были служаки, от и до. Даже крепостной пра- пра дед, и тот был
закрепощённым казаком.
Один только раз Жека порадовал деда, прислав ему газету «Красная Звезда», в которой была
заметка о том, что сержант Жук отличник боевой и политической подготовки, с фотографией
Жекеи.
Единственное положительное было для Жеки в том, что можно было порадовать деда, а вот, как
Жека попал на страницу газеты было полностью позорным явлением.
Когда в батарею пришёл корреспондент газеты, то он спросил — О ком в вашем подразделении
можно написать хвалебную статью?
В ответ ему сказали — Да вот возьми этого сержанта, он только приехал в полк и ещё ничего не
успел натворить.
Вот и все Жекины заслуги перед армией думал Жека, точно как у Максима Перепелицы.
Жека страдал от невозможности служить своей Родине, но не понимал, что происходит в
стране, и куда её ведут на заклание.
На третий день Жека с Тарзаном попрощались с семьёй деда и уехали в родной город.